Эмили. Отчаянная (СИ) - "De Ojos Verdes" - Страница 40

— Выживаю, как могу. А ты повторяешься! — чмокнула его в кончик носа и, пользуясь замешательством Марселя, спрыгнула на пол, усаживаясь на ближайший стул. — Я очень хочу есть.

Поняв, что девушка проворно избегает всяческих разговоров, он хмыкнул и последовал ее примеру.

Признаться, Эмили и не ожидала, что ей будет настолько приятно исподтишка наблюдать за тем, как он с аппетитом уплетает ее стряпню. Это было сбивающим с толку открытием.

— У тебя сегодня смена? — первым нарушает молчание.

— А ты не знаешь? У тебя же четкий график — появляться, когда меня там нет, — поддевает девушка, сделав глоток.

— Не знаю, — вздергивает провокационно бровь, — я же там больше не «работаю».

— Как? Аргам Никогосович вернулся?

— Угу, ночью прилетели.

— Почему ты их не встретил? — удивленно.

— Собирался. А потом был занят непредвиденным «делом», вихрем влетевшим в дом.

— Боже…

Эмили стыдливо приложила ладони к щекам, не разделяя его напускного веселья. Как же теперь смотреть в глаза его отцу…

— Тебя отвезти?

— Не стоит, незачем кому-то видеть нас вместе. Это ни к чему, — качает головой девушка.

— Меня поражает, как спокойно ты об этом говоришь. Слишком даже.

— А чего ты ожидал? Я не лукавила, когда сказала, что знаю, на что шла.

Марсель недовольно поджал губы и едва заметно поморщился.

— Зато я не знал.

Она застыла, пытаясь распознать корень этого высказывания. И что это значит?

Чтобы чем-то занять руки и не выдать своего состояния, начала убирать, и за считанные мгновения помыла посуду, чувствуя на себе тяжелый прожигающий взгляд.

Только ей хочется глотнуть свободы и счастья, как тут же своими репликами он опускает ее на землю…

— Я пойду к себе. Надо собраться.

И откуда взялась эта неловкость между ними?

Эмили уже была у двери, но стремительно вернулась и обхватила руками его лицо.

— Пожалуйста, не усложняй. Пусть будет так, как есть, без анализа. Иначе…можно сойти с ума.

И она настолько сильно вдруг стала бояться каких-то слов, что не стала ждать ответа. Ушла, оставляя его в раздумьях. Впрочем, это никак не спасало от её собственных…

К счастью, на работе получилось отвлечься. Во-первых, вернувшийся «Биг босс» как-то по-доброму мерил шагами свои владения, раздавая сувенирчики из Европы, что не могло не умилять. Здоровенный мужчина в строгом костюме, державший в руках маленькие побрякушки… Во-вторых, по удивительному стечению обстоятельств у них был аншлаг, требующий концентрации внимания и учтивости. Лишь время от времени, когда в поле зрения попадал владелец заведения, Эмили чувствовала, как сжимается нутро. По-светлому тоскливо. Они с сыном очень похожи.

— Я сейчас сдохну! — официантка Надя под стать своему высказыванию издала соответствующий свистящий выдох. — После праздников и так не особо работается, а тут ещё и эти…как в них столько еды вмещается после новогодних и рождественских блюд! Господи, как я домой хочу!

Брезгливость на миловидном и обычно радушном лице вызвала понимающую улыбку у близстоящего персонала, в том числе и Эмили, пришедшей выпить воды в кухню. Она уже собиралась на свою территорию, проворно стуча каблуками вдоль стены помещения, когда дверь в зал отворилась, и вошел новый посетитель. В половине двенадцатого ночи.

Бум. Гулкий удар сердца отозвался звоном в ушах. А затем оно и вовсе замерло, а сама девушка остановилась, словно вкопанная, не замечая, что вызывает неподдельный интерес у рядом стоящего столика. Точнее, сидящих за ним молодых парней.

А оно ей надо? Нет. И никогда не надо было.

Он её сначала не заметил, но явно выискивал, поскольку с порога начал оглядываться по сторонам. Ей бы выйти из тени и продолжить путь. Но Эмили потрясенно застыла, лихорадочно вбирая в себя изменения любимого.

Марсель побрился… Подстригся… Оделся неофициально. И сейчас выглядел лет на пять моложе. Пусть так же грозно, пусть так же габаритно, но…по-другому. Свежо. Привлекательно. И даже левая часть лица, что была изрядно деформирована, не портила общего впечатления.

Вот в эту секунду Эмили постигла смысл сказанного Амалией накануне. Харизма, животный магнетизм, походка, движения плеч, облаченных в бежевый джемпер с небольшим треугольным вырезом, демонстрирующим мощную шею… Она просто не могла оторваться от его созерцания. И не только она.

А потом Марсель всё же отыскал её глазами. Остановился на мгновение. Изогнул бровь. Мол, получите и распишитесь, дорогуша. И…зашагал в сторону кабинета.

— Ничего себе… — совершенно искренне восхитилась Лариса, тоже официантка, которая проходила мимо, но не сумела сдержать эмоции. — Это же Марсель Аргамович?

Эмили просто кивнула, выходя из накатившего оцепенения, после чего на ватных ногах вернулась на своё рабочее место. Гостей провожала с вынужденной деревянной улыбкой, даже не различая, кто есть кто. Для нее это была живая субстанция, которой надо кивать и произносить заученные фразы.

Она не понимала, почему её так взбудоражило появление Марселя в новом амплуа. Хотя, понимала. Трепетала от того, что он выполнил её просьбу, но никак не могла поверить в то, что это случилось. И случилось так быстро.

Все остальные обязанности выполняла на автомате, и даже не помнила, как прощалась с ребятами. Уже в такси стала понемногу приходить в себя от потрясения. Совершенно некстати прокручивала в голове информацию о том, сколько женщин у него было. Со всеми намеками на богатую и активную половую жизнь. И почувствовала неожиданный укол ревности. Уколище. Отчасти вызван он был собственной неискушенностью. Что она может дать такому мужчине, если ничего не умеет и не знает? Только свою любовь, которая выражалась в каждом прикосновении. А Марсель никогда не скрывал, что это его не интересует.

Похоже, Эмили загнала себя в ловушку, весьма талантливо и слепо веря в то, что сможет без последствий наслаждаться отведенным с ним временем, а затем тихо уйдет в закат. Она никогда не была избалованной эгоисткой, поэтому не собиралась рушить отношения Нелли и Марселя. Но нужда в нем, именно в этом мужчине, являлась отдельной движущей силой, неподдающейся контролю. Да, девушка была готова пробыть с ним всего несколько месяцев, пока он свободен от статуса женатого человека. Боль как результат этой связи не пугала её. Она любила настолько глубоко, отчаянно и сознательно, что без раздумий принесла в жертву себя, свою репутацию. Хотя, по сути, это значения не имело. Больше не имело. Никому и ничего доказывать или объяснять Эмили не собиралась. И решение любимого быть с другой оспаривать не считала верным. Она же не маленькая капризная девочка, да и гордость не позволила бы.

С ворохом удручающих и довольно весомо усугубляющих отход ко сну мыслей, Эмили завязала на себе полотенце — не одеваться же, всё равно идет в постель — и направилась в кухню с целью выпить снотворное. Что и проделала, намереваясь пройти в спальню. Сделав всего два шага, девушка подпрыгнула от испуга и прижала руки к груди, схватив махровый край из опасения, что сей стратегически важный предмет попросту рухнет вниз.

В кресле напротив кухонный зоны в мраке сидел нежданный гость, появление которого ввело её в такое истерическое изумление, что она воскликнула очень даже возмущенно:

— Да быть такого не может! Я, что, опять дверь не закрыла?!

Ответом ей служил протяжный вздох.

Похоже, в комнате есть люди сердитее, чем сама Эмили…

Глава 26

«…Не важно, как ее звали,

важнее, что я из стали,

она — из пастилы.

важней, что она красива,

и пахнет цветущей сливой,

но жгучая, как крапива,

и легкая, как туман…»

Джио Россо

— Ты что сейчас выпила?

Марсель старается сохранить спокойствие, но злость незримой костью давит на горло. Во-первых, пусть он теперь почти уверен, что она не наркоманка, не исключает возможности приема психотропных веществ ввиду рассказа Кристины. Во-вторых, мужчину немало покоробило, что Эмили не дождалась его, будто демонстративно уехав домой. Ладно, утром отвезти её он не мог, чтобы не вызывать лишних вопросов. Но сейчас-то им было по пути. И это рвение показать, что ей как бы ничего и не надо от него…оно подбешивает. В-третьих, дверь действительно была открыта. И эта беспечность добила выдержку. Даже проведенные в одиночестве в её ожидании минуты не помогли избавиться от гнева.