Газлайтер. Том 3 (СИ) - Володин Григорий - Страница 28

Мы переглядываемся с Родригесом. Выражение его лица — ужас. Мое, наоборот, — предвкушение. А потом мы оба сужаем глаза, будто ковбои на Диком Западе. Как там он сказал? «Любой, до которого дотянетесь»? Рискнем? Безусловно!

Я срываюсь с места к правому краю стены. Родригес бросается навстречу с криком:

— Марко! Твоя глупая задница за это ответит!

Не долго думая, испанец пытается зарядить мне «двойку». Двумя встречными блоками отбиваю замахи. Третьим ударом заряжаю досточтимому сеньору под дых. Он с охом сгибается, но не теряется и пытается боднуть меня головой в живот. Я тут же врезаю ему по голове локтем сверху вниз. Бах. Родригес валится на колени, хватаясь за голову.

Со стороны прилавка раздается звонкий женский крик и реплика непонимающего Антона.

А мастер силен! Другой бы на его месте уже лежал бы в отрубе. Значит, баловался звериными деликатесами. Впрочем, у них Аномалия рядом. Грех не использовать.

Обогнув испанца, я почти достигаю цели. Но тут из подсобки рядом с витриной выскакивает смуглый парень.

— Тио (дядя)⁈ — кричит он ошеломленно.

— Марко! Глупая задница! — хрипит сквозь боль Родригес и еще что-то орет по-испански, но судя по прозвучавшему слову «наваха», он велит не подпустить меня к ножам.

Племяш Марко хлопает глазами, а потом резко хватает с витрины здоровенную нетипичную наваху размером с мою руку по локоть. Одним движением испанец раскладывает нож.

— Но, имбицил (Нет, дебил)! — орет Родригес, но поздно — парень уже кидается с резаком на меня.

Ого! Похоже, племяш не так понял дядю! Возможно, он принял меня за грабителя. Ну да ладно, сейчас мы объясним его ошибку.

Я кидаюсь навстречу испанцу. Тут же делаю подшаг назад, пропуская перед собой взмах лезвия. Нельзя стоять, когда на тебя нападают с ножом. Статичность и смерть для ножевого боя — это слова синонимы.

Резко делаю разножку и, дернув вверх правую ногу, вминаю голень в щеку Марко. Племяш с криком отлетает на два метра обратно в подсобку. А я уже не спеша снимаю дорогущую наваху с держателя на стене.

— Даня! Что происходит! — кричит взволнованный Антон, а за его спиной дрожит испуганная смуглянка-сеньорита.

— Как договаривались, — подмигиваю я так и не вырубившемуся Родригесу. Он уже даже встал, шатаясь, сейчас вытирает платком кровь с разбитой брови. — Любой, до которого я дотянусь.

— Как вы, русские, говорите, слово не воробей, — вздыхает испанец. — Юный сеньор, ты по праву заслужил это нож. Воле твоей можно позавидовать, — потирает он шишку на лбу.

Тут из подсобки раздается стон Марко, и Родригес велит испанке вызвать своему непутевому племяннику врача.

Я же любуюсь своим приобретением. Эта наваха даже покруче выглядит, чем у Антона. Всё из-за лезвия — оно переливается, будто серебро, при том, что сталь явно прочная.

— Сеньор Родригес, а за сколько вы хотели продать эту «бритву»?

— Сто тысяч рублей, — вздыхает испанец.

Ого. В два раза дороже, чем «графская бритва». Чувствую, Марко сильно попадет сегодня.

— Дело в лезвии, — объясняет Родригес. — Он выполнено из сплава аномального метала со сталью. Поэтому может проводить магическую энергию. Эта наваха — артефакт.

Я снова обращаю взгляд на клинок. Артефакт, говоришь?

Ради пробы пытаюсь напитать единой энергией, что мне сейчас доступна. Формирую пси-клинок поверх широкого лезвия. Оно тут же становится лиловым. Хм, необычно. И что теперь?

Мне на помощь приходит Родригес. Он берет обломок ножа, что сам сломал и поднимает передо мной, мол, давай. Я скрещиваю лиловую наваху с обломком, и сломанный клинок режется как масло.

— Ого! — это восклицаю не я, а сам Родригес. — Такого точно не ожидал!

Мягко говоря, я тоже. Думал, что телепаты — это чисто работа по разуму. А тут такой номер! Это что же выходит? Благодаря аномальному металлу я могу преобразовывать пси-энергию в физическую?

— Что это за метал? — спрашивает Антон у Родригеса. — Никогда о таком не слышал!

Я навостряю уши, но испанец лишь качает головой.

— Честно говоря, до сегодняшнего дня я думал, что вибрилиум.

— Это не вибрилиум! — горячо заявляет Шереметьев.

— Да, теперь вижу… — полный огорчения вздох. Его можно понять. Мастер только что лишился уникального ножа. — Тогда у меня нет ответа на ваш вопрос. Впервые на этом клинке использует свою силу телепат.

Антон внимательно смотрит на меня.

— Даня, так ты значит телепат?

Оп-па, спалился.

На Аномалию еду после обеда уже без Шереметьева. Незаконную экскурсию устраивают солдаты Центра охраны Рубежа. В Испании просто Аномалии называют Рубежами, отсюда и название.

Нас таких, самодеятельных туристов, около десяти. Разных возрастов и национальностей. Тут и один испанец, и четыре немца, и престарелая русская пара с сыном, даже одна очаровательного вида британская леди. Возраст около тридцати, дорогое дорожное платье, без кольца на пальце. Немного полновата, зато к телосложению прилагались шикарные груди, что грозят вот-вот разорвать платье.

Как я понял, экскурсия к Аномалии очень дорогое удовольствие, но Антон даже не обмолвился об этом, полностью оплатив мой допуск.

Нас привозят в лагерь Центра, а затем наша группа поднимается на смотровую башню. Прямоуголная бетонная площадка с перилами. Отсюда дозорные обычно наблюдают за Аномалией.

— Прошу, мисс, — элегантно пропускаю англичаночку к перилам. Она благодарно улыбается и проходит к краю, окутав меня ароматом дорогих духов.

Все туристы удивленно замирают. Да, посмотреть есть на что. В небе между облаками зияет огромный красный круг. Его центр темно-багровый, а розовые края словно немного дымятся.

— Это Рубеж, — по-немецки произносит наш гид, офицер Центра. Видимо, он так решил, потому что большинство из нас немцы. Хорошо, что я чуть-чуть шпрехаю. — Звери вылетают из него примерно раз в неделю. Сегодня не тот день.

Британка хлопает непонимающе глазами, и я, наклонившись к ней, объясняю на английском:

— Вам не стоит волноваться. Сегодня звери не прилетят.

Она второй раз отвечает мне вежливой улыбкой, а потом удивленно, нет даже с испугом вскидывает пухленькую ручку к небу:

— А что же это тогда, мистер?

Я оборачиваюсь. Из красной бездны вылетели пять зеленых зверей с кожистыми крыльями. Морды вытянутые, клыкастые, а силуэтами звери похожи на дельтаплан. Прямо настоящие птеродактили.

Тут же по всему лагерю воют сирены. А наш гид кричит в рацию что-то на испанском.

— Что он говорит? — спрашиваю у англичанки. Может, она понимает, всё таки «спаниш» — международный.

Глаза девушки округляются:

— Тревога! Оранжевый уровень! Тревога!

Оранжевый уровень? Мать вашу, это серьезно!

Глава 15

Подарки девушке и подружкам

«Птеродактили» продолжают переть из Аномалии в небе. Зеленые кожистые треугольники. Очень похожие издалека на дельтапланы.

Наша группа уже спустилась со смотровой площадки и убежала вглубь лагеря. Гид повел нас в безопасное укрытие. Мимо мелькнула пара гаубиц с задранными кверху носами. Бахает одна, другая. Будто гром ударил. Знакомые звуки. Сразу ностальгией повеяло. Словно я снова на войне, ух. Аж до мурашек. Хотя так и есть: возле Аномалий постоянно ведутся фронтовые действия. Перед глазами проносятся старые образы. Интересно, здесь тоже за подбитого «птеродактиля» положен доппаек и рулон туалетной бумаги?

Когда мы уже отдаляемся от червоточины, бахают новые выстрелы. В этот раз без остановки. Небо трясется от частого грома.

Пышногрудая англичанка держится рядом с мной. Дрожащей рукой она достает телефон из сумочки. Но дорогой гаджет превратился в кирпич. Что ж, неудивительно. Как я читал, электроника рядом с Аномалией не работает. Поэтому сложные компьютерные системы наведения здесь бесполезны. Истребители и ракеты с автономными радиолокаторами отпадают. Вот и выходит, что гаубицы — идеальное оружие для тактики «земля-небо» благодаря возможности вести навесную стрельбу из закрытых позиций. И обстрелять прицельно можно, и самих не достанут.