Lvl 3: Двойник. Part 1 (СИ) - Криптонов Василий - Страница 59

А их было не так чтобы много. Всего-то трое, и всех троих я знал.

Посередине сидел Палыч (который Чехов), слева — Федя, а справа — Доброжелатель.

— Хорошо собрались, — нарушил я молчание. — Напитки-то будут? Или каждый за себя?

Сандра пнула меня под столом и громко подумала: «Не смей тут вытаскивать бутылку!»

Да я и не собирался. Что я, дурак, что ли?

Палыч откашлялся и взял слово:

— Нам сегодня многое предстоит обсудить. Но давайте покончим для начала с музыкальной частью. Итак, руководство проекта хочет устроить грандиозную презентацию, основной частью которой будет выступление рок-группы из виртуала. Техническая возможность более чем есть. Варианта, собственно, два: либо большой экран, либо голограммы. Вчера смотрели голограммы — весьма и весьма. Это создаст объём.

— Лучше и то, и то, — сказал я.

— Прошу прощения? — наклонил голову Палыч.

— Да забей, я не обиделся. Палыч, ты концерты-то видал когда-нибудь серьёзные? Там столько народу, что караул. Из задних рядов вообще не видно, что на сцене делается. Потому стоит экран, на который работают операторы. Вот и тут так же. Голограммы на сцене, а на экране — дубли.

Палыч посмотрел на Федьку, тот кивнул и сказал:

— Наверное, нам лучше будет использовать технологию обратного погружения. Для полноценной обратной связи...

— Это наши проблемы, — перебил Палыч. — Вы записали демо?

— Демо? Ты о**ел? — вдруг тявкнул Ромыч. — Мы альбом записали!

— Я задел твои чувства? — Палыч посмотрел на Рому через пенсне. — Вижу, задел, прошу прощения. Итак, покажите, с чем мы будем иметь дело.

На столе появился граммофон. Сандра положила на него пластинку и, затаив дыхание, опустила на краешек иглу. «Комиссия» тем временем рассматривала конверт, передавая из рук в руки.

Когда из раструба грянуло музло, я почувствовал, как у меня внутри что-то расслабляется, растекается и расплавляется. Это было настолько круто, насколько вообще возможно. Чёткий ритм, сухие басы, грамотно причёсанные высоты...

Когда закончилась первая песня, Палыч выключил граммофон и почесал репу.

— Отлично, — сказал он. — Признаться, я боялся услышать что-то вроде того, что мой сын с друзьями исполняет в нашем гараже. Ненормативная лексика присутствует?

— Только за кадром, — ответил я.

— Ещё лучше. Этот экземпляр, полагаю, мы можем забрать, чтобы все, кто будет причастен к шоу, могли ознакомиться?

— Конечно. — Сандра сняла пластинку с диска и положила в подставленный Палычем конверт. — Может, мы уже поговорим о конкретике? Во-первых, что вы можете нам предложить?

— А что вы можете потребовать? — уставился на неё через пенсне Палыч.

— Понятно, что вы заработаете на этом немалые деньги. И понятно, что виртуальные деньги никак не зависят от реальных, но мы здесь на эти виртуальные живём, поэтому пятьсот...

— Мы можем предложить вам сумму в пять миллионов условных игровых единиц, которые здесь называются «золотыми», — перебил её Палыч. — Как вы их будете делить — ваши проблемы. Согласны?

Я аж при**ел. Пять лямов. На пятерых. Да это же много!

При**ели решительно все (кроме Вивьен, ей деньги были как-то по барабану), а пуще всех — мой брат, который начал подпрыгивать на месте и тихонько «нокать».

— Прошу вас, помолчите, Теодор, — сказал ему Палыч. — Вы присутствуете здесь вообще не по данному вопросу, здесь вы уже ничего не решаете. Так каково ваше решение, мисс Сандра?

— Пятнадцать, — невозмутимо заявила Сандра.

— Каждому, — добавил я.

— Ну да, и весь игровой баланс треснет, — грустно улыбнулся Палыч. — Давайте будем адекватно смотреть на вещи. Пять миллионов — сумма, которую можно выделить совершенно безопасно. Десять — с оговоркой: будет введён лимит на ежедневные расходы. Если хотите сохранить финансовую свободу, рекомендую согласиться на сумму в девять миллионов девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто пять золотых. Без проблем делится на пять и не дотягивает до ограничения. Впрочем, можно и девятьсот девяносто девять. Лишние деньги можете пропить вместе.

— Прям убухаешься впятером на четыре монеты, — проворчал я. — Опять, как всегда, за гроши работать...

— Один миллион сразу. — На столе оказался сундук, доверху забитый золотыми монетами. — Это задаток, который останется у вас в любом случае. Ваше решение?

— Нас это устраивает, господин Мёрдок? — повернулась ко мне Сандра.

— Я должен посоветоваться с группой, госпожа Сандра. Эй, Ромыч, ну чё, соглашаемся, или ну его на**й?

— Согласны, — пролепетал Рома, которого озвучиваемые суммы просто раздавили.

— Ты подумай десять раз. Шесть нулей тебя никак не оскорбляют? А единичка перед ними? Единичка — это один, а на обложке я один. Тут же явная параллель. Давай поистерим?

— Медс, да пошёл ты на**й!

— Вивьен?

— Я согласна.

— Иствуд?

— Конечно, почему нет.

— Единогласно, — кивнул я.

Сандра проворно инвентаризировала сундук и уставилась на Палыча.

— Неплохо для начала, — сказала она. — Теперь поговорим про реальные деньги.

— Что вы собрались делать с реальными деньгами? — вздохнул Палыч.

— Мы — ничего. Но у каждого из нас есть живые родственники. И мы считаем, что было бы справедливо, если бы они получили отчисления. Подготовьте, пожалуйста, следующие документы. Во-первых, приблизительную оценку потенциальной прибыли, от которой мы сможем брать процент. Во-вторых, договор, согласно которому физическое лицо получит определённый процент от этой прибыли.

Палыч завис, а я кивнул. Да, мы это обсуждали. Пусть от нас хоть от мёртвых будет какая-то польза живым.

— Интересно, кого это ты собрался благодетельствовать? — прошипел Федька. — Мама ни в чём не нуждается, Инга тоже, а на всех остальных тебе всю жизнь было плевать.

— Инга? — повернулась ко мне Сандра.

Б**дь...

— А я в памятник вложусь, — сказал я. — Себе. Чтоб прям у тебя под окнами построили. Чтоб ты смотрел — и визжал от ярости, как сучка. По-моему, как раз в моём духе высер. Полный эгоизм, возведённый в абсолют и помноженный на вечность.

— Неожиданно, — признался Палыч. — Это необходимо будет обсудить... Мисс Сандра, я полагаю, мы можем в дальнейшем общаться напрямую. В ближайшее время вам с почтой будет доставлен артефакт, или ещё какая-нибудь ерунда для обмена сообщениями.

— Прекрасно, — кивнула Сандра. — Что по дате концерта?

— Обсуждается. Ориентируйтесь на апрель-май. Время есть.

— Репертуар вы будете утверждать? Если за этот период появятся новые песни...

— Главным образом мы настаиваем на том, чтобы не было ненормативной лексики. В остальном у вас полная свобода. Насколько я понял из прослушанного, играть вы, ребята, умеете. Основной упор всё равно будет сделан на сам факт вашего существования, а не на музыку. Люди придут смотреть на людей, живущих в виртуальном мире, так что даже если вы будете играть на расчёсках и петь хором невпопад каждый свою песню — это будет фурор. Впрочем, если музыка будет самоценной — это тоже пойдёт в плюс. Полагаю, на этом мы можем закончить основную часть. До тех пор, пока не будут получены ответы на заданные вопросы, переговоры всё равно не сдвинутся с мёртвой точки, а мы здесь все люди занятые.

— Полагаю, да, — согласилась Сандра. — Жду от вас вестей.

— Сейчас всем, кроме Мёрдока, желательно удалиться, — сказал Палыч.

— А чё кроме Мёрдока? — выступил Рома.

— Потому что сейчас мы будем обсуждать вопросы, которые касаются его и только его, — терпеливо пояснил Палыч. — Музыки они никак не касаются. Всего хорошего, молодой человек. Берегите себя. Вы слишком распыляетесь по мелочам, этак от вас скоро вообще ничего не останется.

Они встали и ушли, бросая на меня удивлённые взгляды. Дождавшись, пока за Иствудом — он шёл замыкающим — закроется дверь, я облегчённо вздохнул и вытащил бутылку.

— Ну, братцы — будем. А теперь давайте начистоту. Сколько мне осталось?