Вита. Книга 1 (СИ) - Черпинская Надежда - Страница 55

– А по-твоему, меня можно везде и всегда? Как только тебе приспичит… – окончательно вышла из себя Ева. – Так вот – нет! И твоя ревность меня уже достала! Как будто это я Эриха попросила тебя убрать. Или я эти дурацкие правила придумала. Ты как с цепи сорвался после Ирландии. Знала бы, что так будет, ничего бы у нас и не было.

У Белова аж желваки на скулах заходили, но её уже было не остановить.

– И… да! – безжалостно кивнула Ева. – Ты прав. Не хочу я тебя больше. НЕ-ХО-ЧУ! И в этом только ты сам виноват. Всё, что ты мне так красиво наговорил, на деле ничего не стоит. Не думала, что так всё будет. И вот таких вот отношений, мне точно не нужно! Прости! Я не хотела так. Но лучше это всё сейчас прекратить – дальше будет только хуже.

Алекс отступил на шаг, скривился в злой гримасе, фыркнул:

– Да и катись ты к своему Эриху!

Ева развернулась резко и направилась на выход.

– Эх, прав был Шонни… – долетело ей в спину. – Не верьте лживым фейри! Все фейри – редкостные суки…

Ева сама не поняла, как это случилось. Она просто обернулась посмотреть ему в глаза.

Лёха стоял, сунув руки в карманы, глядел исподлобья, нахохлившись, как замерзший воробей.

Она просто обернулась посмотреть…

И лишь когда о стену рядом с ним взорвалась с грохотом искрящаяся шаровая молния, Ева поняла, что сорвалась она с её ладони.

Леха отскочил в сторону, прикрывая голову руками.

Стало очень тихо.

И голове у Евы отчётливо прозвенела одна единственная мысль: «Это конец!»

Взгляд Белова эту мысль подтвердил.

Ева молча развернулась и вышла.

***

– Я готова!

Уже перешагивая порог, Ева запоздало сообразила, что опять забыла постучаться. Но Эрих, к счастью, был одет и находился на своём рабочем месте.

– Проходи! – призывно махнул рукой шеф. – Я тоже… почти… Две минуты, и буду готов.

Ева подошла к его столу.

– Присаживайся! – пригласил блондин, уткнувшись в ноутбук.

Ева опустилась в кресло, бросив на пол собранный в дорогу рюкзачок.

Эрих, оторвавшись от экрана, внимательно посмотрел на неё и угрюмо выдал:

– Что случилось?

Капец, вот как он так чувствует всё?!

Ей казалось, что она с таким бодрым видом зашла в кабинет…

– Ничего, – качнула головой Ева, опуская взгляд в пол.

Она наивно решила, что такого ответа будет достаточно. Но Эрих поднялся, обошёл стол, присел на его край, напротив неё и, чуть подавшись вперёд, выжидающе заглянул в лицо.

– Ева…

Она подняла взгляд, стиснула зубы, чтобы не расплакаться – на душе было так противно и горько, что слёзы раздирали горло и невыносимо просились наружу. Нет уж, не стоит это её слёз!

– Ничего не случилось, – повторила она, глядя прямо в серые глаза, – просто ты добился своего. Больше мы с Беловым не будем нарушать правила.

Под его льдистым взглядом внутри что-то сломалось, и одинокая слеза всё-таки прочертила по щеке мокрую дорожку.

Эрих внезапно придвинулся ближе, обнял молча и прижал к своему плечу. Это вышло так естественно и своевременно, что она даже не пыталась отстраниться. Никакого намёка на… что-то там… в этом жесте усмотреть было невозможно.

Ева просто уткнулась в него, погружаясь в теплоту тела и подлинную силу, и её хрупкая стойкость вдруг дала трещинку. Позволив себе, наконец, быть слабой, она разревелась, как обычная девчонка, не в силах удерживать в себе этот тёмный змеиный клубок: обиду, грязь и разочарование.

И даже говорить ничего не требовалась. Эрих просто дождался, пока иссяк поток этой горечи, и необходимость в его плече отпала сама собой.

Ева, наконец, успокоилась, отклонилась назад и призналась виновато:

– Эрих, я… я в него огнём швырнула…

Иногда даже на невозмутимом лице шефа возможно было наблюдать изумление – и вот сейчас Вите представился такой случай.

– Не совсем в него, – поспешно добавила она. – В стену рядом. Живой он. Я знаю, против своих нельзя магию использовать. Я не собиралась его калечить. Я просто не сдержалась…

Она замерла испуганно, ожидая праведного гнева Его Светлости.

– Эрих, это плохо, да?

Ответом ей стал тяжкий вздох.

– Очень плохо, Ева. Очень. Ты так не делай больше! Хорошо?

Она послушно кивнула и шмыгнула носом.

– Ты лучше мне скажи… – добавил Эрих, поднимаясь в полный рост. Бросил невозмутимо сверху: – Я сам это сделаю. Так шарахну, мало не покажется.

***

– Эрих, ты только посмотри, какая красота! Они же само совершенство! Я так лошадей люблю… Самые красивые животные!

– Да, Клодт определённо был талантлив, – согласно кивнул Эрих.

– Это скульптор? – сообразила Ева. – А почему тогда мост Аничков?

– А это в честь подполковника, который ещё во времена Петра руководил строительством моста на этом месте, – разъяснял шеф, пока Ева в восхищении рассматривала тёмные фигуры лошадей и людей, их укрощавших.

– Были знакомы? – усмехнулась Ева.

– Э-э-э, нет, с ним нет, – покачал головой он. – Я в Петербурге одно время долго жил, но это позже было. В начале девятнадцатого. А потом ещё после революции, уже в двадцатом.

– С тобой так интересно гулять, – улыбнулась Ева, – как будто у меня личный гид!

– Ну, я с Питером хорошо знаком, могу рассказывать бесконечно. Пойдём-ка, вдоль Фонтанки погуляем, вот в ту сторону! А то на Невском столько туристов… Я люблю этот город. Красивый, атмосферный. Но мрачный. Особенно, в те времена был… Но мне нравился даже тогда. Не знаю… может, напоминает забытую родину…

– А на твоей родине тоже так? – полюбопытствовала мимоходом Ева.

– Пытаешься поймать на несостыковках? – хмыкнул Эрих. – Я же говорил, что не помню, откуда я родом. Но подозреваю, что это была какая-то северная страна у моря. Что-то такое смутно в памяти осталось. Побережье, хмурое небо, ветра. Да и первые поселения, где я себя уже осознавал, были где-то там. Думаю, сейчас это территория Швеции.

– А как так вышло, что ты вдруг забыл часть своего прошлого, а потом помнишь всё? – Еве уже давно не давали покоя эти загадки, и упускать такой шанс было никак нельзя.

Эрих покосился на неё и покачал головой.

– Не сейчас.

– Что?

– Не хочу сейчас об этом, – сразу нахмурился шеф. – Как-нибудь расскажу… Обещаю. Но давай не в этот раз!

– Извини, – вздохнула Ева. – Признаю, я любопытна не в меру. Часто мой нос тянется, куда его не звали. Можешь, побить меня за это…

– Не могу, – усмехнулся он. – Разве я посмею… Да мне и нравится эта твоя черта! Тебе всё интересно. Я тебе где-то даже завидую – меня уже сложно чем-то удивить. А ты ещё не утратила способность чувствовать вкус жизни. По крайней мере, сейчас мне это очевидно. Вот когда мы познакомились, ты была другой…

– Ой, зачем напомнил! – застонала Ева. – Мне так стыдно за себя. Ты думал, наверное, что я халда какая-то. Эрих, извини за всё, что я тогда наговорила!

– Да перестань! Я всё понимаю. Я бы тоже злился, если бы кто-то меня пытался из привычной жизни вырвать, – признал он. – Люди ненавидят перемены, даже если очевидно, что эти перемены им только на пользу. Все боятся нового, даже если их реальность такая, что из неё хочется сбежать, не оглядываясь.

Ева смотрела, как редкие снежинки, кружась, опускаются в тёмную воду Фонтанки. На редкость тёплая выдалась осень. И лёд, уже сковавший берега, ещё не затянул канал полностью. Вокруг всё такое непривычное, словно она угодила в декорации к историческому фильму. Только машины и рекламные баннеры напоминают, что это современный мир.

– Слушай, а ты… – Ева запнулась, но всё-таки не удержалась от нового вопроса. – Неужели ты мне всерьёз угрожал? Ну, про маму и бабушку…

Эрих скорчил гримасу.

– А ты как думаешь? Могу я убить?

Чернова насупилась.

– Ничего бы ты им не сделал! Убить ты можешь. Уверена. Но не двух беззащитных женщин.

– Конечно, я бы никого не тронул, – хмыкнул Эрих. – Но ты не желала слушать доводы разума, пришлось прибегать к крайним мерам.