Бесконечная шайка - Хмелевская Иоанна - Страница 53

— -она насмерть замучила дочь. Мало того, что той приходилось и на службе работать, и все по дому делать, она должна была еще заботиться и о том, чтобы мамочка не скучала, чтобы у нее были развлечения, а это было очень нелегко, учитывая гнусный характер мамочки, ее безмерную требовательность, а также железное здоровье и огромный запас нерастраченных сил. Людей она не любила, знакомств никаких не заводила, никто ее не интересовал, угодить ей было чрезвычайно трудно. Вечно недовольная, капризная, требовательная, жизнь дочери она превратила в сплошной ад.

Познакомившись ближе с несчастной чертежницей и ее домашними обстоятельствами, я потихоньку попыталась подвигнуть ее на протест. Было ясно, что сама по себе Беата на это не способна.

— Почему она так зациклилась на тебе? — спросила я как-то вечером, когда в мастерской остались мы с Беатой вдвоем, засидевшись за работой. — На свете миллиарды людей, не ты одна.

— Для моей матери существую только я. Больше дочерей у нее нет.

— Почему обязательно дочь? Она могла бы и еще к кому-то привязаться. Например, какой-нибудь мужчина. Ведь она красива.

— И красива, и ухожена. Время от времени кто-то подворачивается, но она их не желает видеть.

— Почему?

— Потому что из них ни один не походит на Грегори Пока. Но я думаю, даже если бы в один прекрасный вечер в нашей квартире появился Грегори Пек, она тут же послала бы его вынести мусор.

Да, трудный случай.

— Слушай, а почему она не работает? Не так бы скучала, да и ты смогла бы передохнуть.

— Маме работать? Не смеши меня. Отец когда-то успел написать два учебника, их каждый год переиздают, деньги небольшие, но хватает с моей зарплатой. Лет пятнадцать еще будут переиздавать.

— А что потом?

— Она считает, что до тех пор умрет, а если нет, я ее буду содержать.

— Все равно лучше бы работала, не так бы мучилась от безделья и скуки.

— Она считает, что ей скучать некогда, день и ночь она занята заботами обо мне.

— О тебе? Заботы?

— Конечно. Все думает, что я сейчас делаю, когда вернусь домой, что буду делать завтра и т. д.

— Езус-Мария!

Беата была милой и красивой девушкой, работящей и доброй, всегда готовой помочь людям. Умная и начитанная, она старалась как можно больше времени проводить в библиотеках и музеях, чтобы, попозже возвращаться домой, где ее сразу же начинали изводить вопросами, о чем она думает и почему у нее такое выражение лица, сразу же начинались претензии и скандалы. Беате в голову не приходило соврать, попытаться как-то отвертеться, завести друзей и подруг, с которыми можно проводить время. Нет, мамочка этого не вынесет, мамочке будет неприятно... Я бы на ее месте!..

На моих глазах Беата сделала попытку избавиться от тирании матери. Возможно, она в глубине души уже дозревала до радикальных мер, а может, наоборот, впала бы в депрессию, но ее спасло то, что она вышла замуж. За самого красивого парня в нашей проектной мастерской, прекрасного специалиста, талантливого архитектора! И при всех достоинствах Влодек был тоже тираном и деспотом, избалованным женщинами. Он безошибочно разгадал суть Беаты, понял, каким сокровищем будет эта безропотная рабыня. Другой такой не найти!

И первый раз в жизни Беата сделала самостоятельный шаг — вышла замуж вопреки желанию матери. Та билась в истерике, попеременно грозя то покончить с собой, то проклянуть неблагодарную дочь, которой она отдала всю жизнь. Одна Беата наверняка бы не выдержала такого морального прессинга, но — нашла коса на камень. Все эти угрозы и рыдания не произвели на зятя ровно никакого впечатления, он забрал молодую жену и уехал на работу в ФРГ.

Чего только не предпринимала мать, чтобы заполучить обратно дочку! Не ограничившись жалобами направо и налево на неблагодарную и подлую, она засыпала письмами все возможные инстанции, домогаясь восстановления справедливости. Инстанции, естественно, не прореагировали, и вскоре безутешная мать успокоилась и притихла. И тут выяснилось, что она прекрасно умеет организовать свою жизнь и без Беаты, правда, для этого приходилось кое-что делать самой.

Беата вернулась через два года совсем другим человеком. Стряхнув с себя материнскую тиранию, она обрела самостоятельность, духовно выпрямилась и без труда стряхнула и тиранию мужа, без сожаления расставшись с ним. Детей у них, к счастью, не было, на свободе Беата закончила Академию Изящных Искусств и снова упорхнула за границу, хотя мать и сделала попытку снова ее закабалить. Нет, теперь Беата стала самостоятельной, обрела характер, поверила в свои силы и талант. Проведя за границей несколько лет, она заработала неплохие деньги, приобретя известность художника-дизайнера, вернулась с машиной, купила себе однокомнатную квартиру с мастерской, а матери, чтобы отстала — двухкомнатную, ибо мамуся тоже вдруг открыла в себе призвание к живописи и принялась писать картины — Господи, мазня жуткая!

— Нет, теперь я ей не поддамся, —признавалась мне Беата в доверительных беседах с глазу на глаз. — Жить будем отдельно, иначе надо ставить крест на моей жизни. Знаешь, я временами просто ненавижу ее, и в то же время мне ее жалко. Надо бы снова выйти замуж. Это единственное средство утихомирить ее. Нет ли у тебя знакомого, который согласился бы жениться на мне? фиктивно.

Я удивилась, так как слышала, что Беата жутко влюблена, причем с взаимностью.

— Почему бы тебе не выйти за того, кого ты любишь? — спросила я.

— По разным причинам, — ответила Беата.

С Пшемыславом я познакомилась случайно, когда мне пришлось хлопотать в министерстве культуры по какому-то делу. Обаятельный и красивый сотрудник министерства дал мне ряд ценных советов — как написать заявление, к кому обратиться, с какого боку лучше подойти к делу. Советы оказались полезными, а сотрудник с самого начала завладел моими помыслами, ибо был блондином, которые, как известно, играют в моей жизни особую роль. Очарование первых месяцев знакомства несколько поугасло, когда я более внимательно пригляделась к красавцу и обнаружила в его внешности один недостаток: близко посаженные глаза. Где-то когда-то я прочитала, что они — верный признак жестокости у человека, и это убеждение осталось у меня навсегда. Может, благодаря этому я и удержалась на нужной дистанции.