В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария - Страница 54

Снова резко встав, Олив развернулась и, недоумевая, оглядела по очереди три вполне серьёзных лица. У сложившего на груди руки Илмарта был непривычно мягкий и тёплый взгляд. Обычно прямой и весь острый Райтэн расслаблено склонил голову набок и запихнул руки в карманы плаща — карманы эти оказались несколько ниже, чем это было бы удобно, и позади, поскольку плащ был распахнут, и оттого казалось, что он отвёл руки за спину, что делало его странно безобидным на вид. Что касается Дерека, то с него словно слетел налёт весёлости и непринуждённости. Он выглядел сосредоточенным и немного усталым, и его внимательные глаза смотрели с выражением спокойным и тихим.

Олив досадливо всплеснула руками, потом, отвернувшись от всех этих слишком выразительных взглядов, пробормотала:

— Ладно, ладно! — и раскололась: — Мне нужно бы успеть в Эрмиду до осени, и я не знаю… — она замялась.

Райтэн и Дерек недоумённо переглянулись, выгибая брови похожим движением.

— В Эрмиду? — переспросил Райтэн и с вернувшейся в голос лёгкой насмешкой отметил: — Ну так и пойдём в Эрмиду, в чём проблема?

Олив резко развернулась к нему, пронзив его недоверчивым взглядом.

Он невозмутимо пожал плечами — плащ забавно колыхнулся — и наставительно изрёк, глядя в небо:

— Вот и зачем в погожий день прятаться от солнца в погреб?

— Нет-нет, — деловито возразил Дерек, — с солнцем ты загнул! Здесь явно имела место попытка промокнуть под дождём, стоя в двух шагах от укрытия!

Выразив лицом скепсис, Райтэн раздражённо фыркнул, потому что не нашёл, что возразить.

Олив и Илмарт переглянулись с недоумением.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросила она.

— Анжельцы! — выразительно возвёл он глаза к небу.

5. Где кончаешься ты и начинается твоя привычка?

Следующие пару дней прошли довольно комфортно — немного в стороне от болотистого берега Фаньи, на возвышенном хребте, шла дорога-колея. Часть пути они даже проехали на телеге — на редкость оживлённое движение для этих краёв!

Атмосфера в группе тоже посветлела. Олив перевела спутников в разряд тех, кому есть основания доверять, и, хотя до этого её напряжение считывал разве что Илмарт, что-то неуловимо изменилось в её манере и тоне голоса. Если до этого она беседовала в основном с Дереком, и именно он вёл нить разговора, то теперь она полюбила завлекать в продолжительные дискуссии и Райтэна — его в принципе невозможно было остановить, если уж зацепишь за живое! Кстати, к большому недоумению Райтэна, у Олив обнаружились неплохие мозги — возможно, сказывалось аристократическое образование. Иногда ей даже удавалось осадить собеседника меткой цитатой, которую он не мог опровергнуть, потому что не читал упомянутый труд.

По этому случаю он выпросил у Илмарта пару листов бумаги и стал тщательно заносить туда список того, что обязательно прочтёт, когда доберётся до Кармидера — местная библиотека уступала разве что столичной.

С Илмартом же у Олив установилось и вообще крайне неожиданное обыкновение — по вечерам они стали сходиться в рукопашных схватках. Несмотря на ловкость и неплохое знание болевых захватов, Олив ещё ни разу не смогла одолеть противника, но, кажется, была вполне довольна своим прогрессом, и пыталась вовлечь в дело и остальных спутников.

— Совершенно не моя стихия! — смеялся Дерек, шутливо поднимая руки в жесте капитуляции.

Райтэн же долго отнекивался, и когда, в конце концов, решился попробовать, столкнулся с неожиданным препятствием: своей неспособностью драться с девушкой. Возможно, если бы это было хотя бы его любимое фехтование, то всё получилось бы. Но прямой контактный бой оказался ему не по зубам — он никак не мог отделаться от мысли, что перед ним женщина, и ей нельзя причинять боль. Несмотря на очевидную сноровку и неплохо прокаченные мышцы — Олив была лучницей, и её плечевой пояс был прекрасно развит, — она казалась ему слишком хрупкой и уязвимой, и он не мог заставить себя прикоснуться к ней иначе, чем с осторожной опаской. В итоге дело закончилось тем, что Олив дважды выкрутила ему руку и один раз повалила подсечкой, после чего обиженно заявила, что он поддаётся. Райтэн развёл руками и заявил, что драться с женщинами — явно за пределами его кодекса чести.

— В Мариане, — хмыкнул на это Илмарт, — либо ты дерёшься с женщиной, либо ты труп.

— Хвала Великому Пламени, что мы не в Мариане! — передёрнуло Райтэна.

— Аминь, — степенно подтвердил Илмарт.

За всеми этими делами к броду они подошли незаметно для себя — точнее, конечно, не к самому броду, а к деревне перед ним, где Олив запланировала ночлег.

Пока её спутники устраивались и ужинали, она успела опросить знакомых и узнать, что с бродом всё в порядке и никаких особых препятствий для его преодоления нет. С этой радостной новостью она и явилась ужинать, назначив переход на следующее утро.

Илмарт тут же закопался в свои заметки — завтрашнее предприятие его ни капли не страшило, поскольку ему в его жизни доводилось форсировать огромное количество ручьёв и рек. Дерек тоже был довольно беззаботен, хотя ему ничего подобного раньше делать не доводилось. Но у него в жизни и вообще всё всегда было просто и однозначно: поставлена цель — прём вперёд! Что нужно преодолеть на этом пути к цели, его никогда особо не волновало, потому что большую часть жизни у него не было выбора, идти или нет. Если цель поставлена — цель должна быть достигнута, а проблемы следует решать по мере их поступления.

Райтэн единственный был крайне недоволен перспективами: ему не хотелось лезть в воду. Казалось бы, чего тут опасаться-то, после болота! Но вопрос о том, форсируют ли брод в сапогах или всё-таки делают это босиком, его до некоторой степени волновал. С одной стороны, логическое мышление подсказывало, что босиком это делать сподручнее, чтобы не замочить сапоги, но, поскольку он никогда ничем подобным не занимался, то, с другой стороны, предполагал, что в деле могут обнаружиться какие-то подводные камни — в том числе и в прямом смысле слова. Вдруг, положим, у Кантаэнь крайне скалистое дно, и поэтому её пересекают исключительно в обуви, чтобы не пораниться?

Казалось бы, дело выеденного яйца не стоило, и достаточно было бы просто уточнить этот момент у Олив — но Райтэну категорически не хотелось этого делать, потому что он боялся выглядеть глупо. Причём он даже не мог сходу решить, что было бы глупее: предположить, что кто-то вообще переходит реки вброд в обуви — или не знать, что как раз обувь-то тут непременно нужна!

В итоге настроение его до того испортилось, что он даже лёг спать раньше всех — чтобы, во всяком случае, отделаться от глупых мыслей.

Однако наутро оказалось, что планы их несколько изменились. За завтраком Олив сообщила, что переправу придётся перенести на завтра, а этот день они проведут здесь, поскольку она плохо себя чувствует, и сегодня ей требуется покой.

— Что-то серьёзное? — в простодушии встревожился Дерек, которому, и впрямь, показалось, что девушка излишне бледна.

Та лишь отмахнулась со словами:

— Да нет, обычное дело!

Райтэн возвёл глаза к потолку и наставительным тоном изрёк:

— Потому что нечего постоянно босиком расхаживать! Так и простываешь!

Олив посмотрела на него с большим недоумением. Илмарт вторил ей столь же недоуменным взглядом.

— Пойду полежу, — наконец, решила Олив, захватила с собой бутерброд и ушла с терраски, где они завтракали, внутрь избы.

— Как бы не расхворалась, — проводил её встревоженным взглядом Дерек. — После всех этих болот!

Райтэн согласно покивал.

Илмарт попереводил взгляд с одного на другого, приподнял брови и поинтересовался в пустоту между ними:

— Вы сейчас серьёзно, да?

Дерек ответил незамутнённым недоумением, Райтэн — тяжёлым недовольным взглядом (поскольку в тоне собеседника ему почудилось, что тот усомнился в его умственных способностях).

Проморгавшись, Илмарт пояснил: