В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария - Страница 25

Между тем, раскаты и впрямь приближались, и лошади уже настороженно пряли ушами и косились в сторону в поисках непонятной опасности. Дерек, который кое-что смыслил в вопросах успокоения животных, осторожно погладил свою по морде, запустил руку ей в гриву, прижался к боку и что-то зашептал.

Райтэн сперва скривился и хотел было сказать, что какой же смысл вылезать из седла, если ты потом вешаешься лошади на шею, и, следовательно, если по ней долбанёт молнией, всё равно достанется и тебе. Но Дерек и его лошадка выглядели так мирно и безмятежно, что он лишь вздохнул и повторил приём друга.

В конце концов, ото всех бед не убережёшься, а стопроцентно ловить потом по полям напуганную сбежавшую лошадь — явно хуже, чем маловероятный удар молнией.

По правде сказать, Райтэн лично не помнил ни одного случая, чтобы молния ударила в коня, но он слыхал от человека, который слыхал от человека, который слыхал… В общем, где-то когда-то вроде бы как такое дело было, и погибли и конь, и всадник. Хотя информация выглядела довольно зыбкой и недостоверной, Райтэн считал, что в такой ситуации перестраховаться будет нелишним.

Дождь уже вовсю бил вокруг них крупными каплями, но шляпы и плащи пока справлялись со своей задачей. Лошадям и вовсе было всё равно — шкура и шерсть прекрасно их защищали, а близость хозяев успокаивала.

Порывы ветра становились всё сильнее, и это было тем более неприятно, что подхваченная вихрем ледяная вода охотно заливала и под шляпу, и за шиворот. Молнии сверкали всё ближе, громыхало уже где-то прямо над головой, а вода лилась почти стеной — по правде сказать, никакой плащ тут уже помочь не мог, у путников зуб на зуб не попадал от холода. Оставалось только жаться к тёплым лошадиным бокам; те, кажется, и вовсе не чувствовали особого дискомфорта, лишь водили ушами при звуках очередного раската.

Даже самые неприятные вещи рано или поздно заканчиваются, а уж гроза тем паче заканчивается быстро. Гром и молнии понеслись дальше, вслед за бурным ветром, а дождь стал затихать.

— Бр! — клацнул зубами Дерек, отлипая от конской шеи.

— Бр! — поддержал его Райтэн, морщась и пытаясь вернуть полям своей шляпы приличную форму. Ожидаемо безуспешно: промокший фетр упорно лип вниз.

С минуту они пытались отжать воду из плащей, шляп и одежды. Не то чтобы всё ещё накрапывающий дождик очень способствовал этому процессу.

— Надо сушиться! — сделал логичный вывод Дерек.

— Каким же это образом? — сквозь зубы зло поинтересовался Райтэн.

Теперь пришёл черёд Дерека смотреть на друга взглядом «Боже, с кем я путешествую!» По мрачному лицу спутника убедившись, что тот всерьёз задаётся этим странным вопросом, Дерек почти по слогам пояснил совершенно очевидную вещь:

— Костёр запалить надо.

— Костёр? — заломил бровь Райтэн. — Ты как себе это представляешь? Тут всё промокло! — резко обвёл он рукой поле вокруг.

Дерек растерянно поморгал. В грозу-то он никогда не путешествовал, а вот разжигать костёр после дождя ему приходилось частенько — для грозного воина Грэхард был исключительно странно теплолюбив.

— Ну, — Дерек тоже оглядел поле вокруг. Оно, естественно, не предлагало простора для сбора растопки, но вот кленовая роща невдалеке стала выглядеть гораздо привлекательнее. Махнув рукой, Дерек взял поводья и побрёл туда.

Фыркнув, Райтэн отправился за ним, не вдаваясь в дальнейшие дискуссии.

Оказавшись на месте, Дерек тут же принялся собирать ветки — в основном тоненькие и, как Райтэну казалось, абсолютно точно промокшие и не годящиеся ни в какой костёр. Тягостно вздохнув, он привязал коней и тоже занялся сбором, чисто из солидарности.

— Ты только свежие не особо бери, — обернувшись, предупредил Дерек. — Они сочные, точно так просто не загорятся.

Растерянно моргнув, Райтэн обнаружил, что, и впрямь, земля в основном усыпана зелёными ветвями, пострадавшими от нынешней грозы. Искать среди них более старые было сложно, но, зато, они и впрямь были несколько суше — их защитили свежие зелёные паданцы.

Через некоторое время им удалось насобирать неплохую кучу хвороста, и даже некоторые ветки потолще, но, на взгляд Райтэна, всё это было по-прежнему слишком мокрым, чтобы гореть.

Дерека, однако, это обстоятельство не смутило. Бегло отсортировав собранное по толщине, он засучил рукава, достал нож и принялся обрабатывать самые тонкие из них. Делая лёгкие надрезы, он словно пускал стружку, от чего на конце палки получался кудрявый венчик. Посмотрев на это дело, Райтэн устроился рядом и принялся пытаться делать то же, но с непривычки у него всё не получалось, и он лишь кромсал веточку на мелкие кусочки. Поглядев на его терзания, Дерек пододвинул к нему кучу потолще:

— Вот, здесь тоже делай надрезы, но не только с одного краю, по всей длине.

Принявшись за дело, Райтэн с удивлением обнаружил, что более толстые ветки на глубине остались совершенно сухими.

Между тем, достав из своей сумки трут и огниво, Дерек соорудил какую-то непонятную для Райтэна конструкцию — коя долженствовала помочь просушиться и загореться самым тонким веточкам — и деловито принялся за розжиг.

Получалось у него хорошо; было сразу видно, что такая работа ему понятна и привычна. Он мастерски выбирал те самые веточки, которые схватятся быстрее, умело пододвигал их к нужному язычку пламени и терпеливо выстраивал шалашик, который разгорался всё ярче. Руки его так и мелькали над нехитрым костерком, не давая ему погаснуть и постоянно просушивая следующую партию топлива, — и Райтэн невольно пялился на эти руки самым неприличным образом.

Верный своим старым привычкам, Дерек всегда носил одежду с длинным рукавом и завязками на манжетах, и очень тщательно следил за тем, чтобы не оголять запястья. Райтэн, в целом, прекрасно себе представлял, что именно так старательно прячет друг, и никогда не проявлял досужего любопытства. Сегодня Дерек впервые забылся и привычным жестом закатал рукава, выполняя привычную работу по организации костра, и Райтэн впервые мог рассмотреть, как выглядят те самые ньонские татуировки. Ему раньше не приходилось видеть их вживую — только слышать да картинки разглядывать, поэтому любопытство это было вполне объяснимо.

— Ну вот, теперь дело пойдёт на лад, — между тем, довольно резюмировал Дерек, подкладывая во вполне себе разгоревшийся костёр подготовленные дрова потолще.

Пламя охотно лизнуло предложенные надрезы, в которых скрывалась сухая древесина; влажная кора послушно дымила, высыхая под жаром воспрянувшего огня.

— Можно сушиться, — удовлетворённо кивнул Дерек и протянул над костром руки; тут взгляд его наткнулся на татуировки, и он машинальным жестом одёрнул рукава рубашки, закрывая запястья; бросил было взгляд на спутника, отвернулся и мучительно покраснел.

Райтэн легонько вздохнул, придвинулся к костру ближе, тоже протягивая руки посушить, и непринуждённым тоном заметил:

— Это, конечно, вообще не моё дело, но на твоём месте я бы зашёл к мастеру наколок.

— Зачем это? — хмуро огрызнулся Дерек, дёргая плечом.

— Затем, — закатил глаза Райтэн, — чтобы нанести какой-нибудь узор поверх имени.

Дерек резко повернулся к нему; пронзил его острым взглядом и надломленным тоном повторил:

— Зачем это?

— Мозги, Дер, — постучал себя по виску Райтэн и, обустраиваясь у костра удобнее, принялся непринуждённо размышлять: — Оно конечно, в Анджелии ты никого такими украшениями не удивишь, да и читать по-ньонски не каждый умеет. Но, понимаешь ли, — повертел он в воздухе рукой, — одно дело, когда на человеке написано, что он принадлежит некоему Эрхину Лысому. Что ещё за Эрхин, вот уж невидаль! — всплеснул он руками. — И совсем другое дело, Дер, — вернулся он к серьёзному тону, — когда у кого-то на руке значится имя Грэхарда из рода Раннидов. Заметная, знаешь ли, фигура! — подхватив одну из подготовленных палок, повертел ею в воздухе Райтэн и развил свою мысль. — Люди, они, понимаешь ли, Дер, разные бывают. Зачем вводить в искушение? А ну как кто захочет проинформировать… некоего Грэхарда… что тут по Анджелии шляется человек с такими интересными татуировкам. Владыка Ньона слывёт человеком грозным; глядишь, и отплатит золотом за эту информацию.