Среди нас (СИ) - Вальтер Макс - Страница 28

Мысли бежали неспешно, а руки тем временем продолжали работать. Шкура слетела с зайца за пару точных движений. Ливер полетел в ковш, меня он не интересует. Чуть позже отнесу его подальше и закопаю, чтобы не приманивать к жилью ночных хищников. Мясо, конечно, тоже разносит ароматы на всю округу, но с протухшими на жаре кишками ему всё равно не тягаться.

Жаль, нет ни соли, ни специй. Мало того, что без них еда кажется безвкусной, так ещё и пропадает на жаре в течение суток. Чтобы этого избежать, приходится даже отпускать косы́х. Одного зайца мне вполне хватает, чтобы насытиться, а силков у меня стоит десяток. И уменьшить их количество я тоже не могу. Проще освободить зверя из ловушки, но быть уверенным, что завтра я не останусь голодным. Тем более что они не смертельны.

По сути, силок — это обычная удавка на взведённой ветке. Делается просто: на стволе снизу ставится засечка, в которую упирается палочка. На ней же и чуть выше на том же стволе — ещё по засечке. В последние две под углом вставляется распорка, что сдерживает напряжение согнутой ветки, от которой протянута нить к горизонтально закреплённой палочке. На ту же взведённую ветвь крепится удавка. Главное, чтоб петля ходила максимально свободно. Кольцо укладывается на горизонтальную палочку и маскируется листвой. Весь секрет заключается в распорке, что располагается под углом. Стоит приложить небольшое усилие на горизонтальный прутик, как она вылетает, а заряженная ветвь резко распрямляется и затягивает петлю на заячьей лапке. При этом бывает, что и саму тушку от земли отрывает.

Главное, правильно расположить ловушку на тропе. Ну и максимально замаскировать листвой. И самому ненароком не заставить её сработать неловким движением. Здесь как раз понятно, почему таких приспособлений я выставил с десяток, по несколько на каждой из обнаруженных троп. Просто увеличиваю вероятность успеха, ведь никакой приманки у меня нет. А судя по тому, что сегодня мне пришлось отпустить аж двоих ушастых, задумка прекрасно работает.

В целом, таким образом можно спокойно продержаться до зимы. Лес уже цветёт, а значит, скоро появятся ягоды, орехи, в осень пойдут грибы. Достаточно выкопать землянку, слепить глиняную печь. Зверя зимой выследить проще. Можно копьё соорудить и даже попытаться завалить более крупную добычу. Хотя без соли и специй мясо всё равно пропадёт, даже на холоде. Но это я уже слишком круто загнул, потому как сидеть в лесу планирую ещё максимум двое суток.

Руки уже чешутся. Хочется выбраться в город и посмотреть, что там творится, но я себя сдерживаю. Три дня — слишком малый срок, чтобы всё улеглось. Полиция из области, скорее всего, ещё здесь, но к концу недели, не получив должного результата, их наверняка отзовут. А дальше всё будет зависеть от бдительности граждан и моей осторожности.

Я уже не первый раз прогонял всё это в голове, уговаривая себя не спешить. Перед сном было хуже всего. В течение дня дел хватало и получалось как-то отвлекаться, но стоило перейти в состояние покоя, я тут же начинал заниматься самоедством. И всё, что было обдумано уже пятьдесят раз, повторялось по кругу.

На шестой день я не выдержал. Позавтракал, залил костёр водой, припрятал весь скарб в шалаше на случай, если придётся вернуться, и даже ловушки разрядил. Ни к чему мне лишние жертвы. Осмотрев своё логово ещё раз, я продрался сквозь орешник и направился к городу. По моим подсчётам, выйти к нему я должен ближе ко второй половине дня. Как раз спокойно понаблюдаю за обстановкой, а по сумеркам попробую заглянуть на пару адресов.

В эту часть леса люди обычно стараются не лезть. Разве что опытные охотники, но даже им это делать лень. Грибники чаще всего ездят в соседнее село, там на них лес богаче. У нас первые пять-шесть километров вообще пустые. Нет, бывают, конечно, маслята в сосновой посадке, но опять же, за ними не нужно педалить пять часов через весь лес. К тому же сейчас не сезон, да и клещей навалом. А потому до окраины города я добрался, так никого и не встретив. И это радовало.

Первым делом обошёл город по кругу, на некоторое время задерживаясь у наиболее оживлённых мест. Несколько раз приходилось пересекать проезжую часть и дожидаться, пока в этот момент на трассе не будет машин. Что оказалось довольно сложно. А всё живём плохо. Зато пешком только бомжи да алкоголики передвигаются. В каждой семье по две машины, а то и три: чтоб и жене, и мужу, специально для рыбалки.

Время пролетело незаметно. Пока здесь понаблюдал, пока пережидал, когда иссякнет транспортный поток, уже начало темнеть. Радовало то, что полицейские на выездах из города не стояли, а значит, либо облаву уже отменили, либо её даже не было.

Едва навалились сумерки, я осмелел и выбрался на окраину. Людей здесь и днём немного, а сейчас, посреди рабочей недели, — совсем никого. Стараясь держаться таких немноголюдных переулков, я не спеша двигался к дому отца Владимира. Нет, от него помощи я не ждал, а вот дельным советом он вполне мог пособить. Опять же, не помешает переодеться, а то я в своём потрёпанном спортивном костюме и сланцах выгляжу крайне подозрительно.

Прежде чем соваться в дом священника, я какое-то время за ним наблюдал. Выждав, когда окончательно стемнеет, попытался подойти поближе, но вынужден был отступить. Чёртовы технологии. Стоило приблизиться к забору соседнего дома, как над калиткой вспыхнул свет. Вначале я подумал, что это хозяева собираются куда-то выходить, но вскоре он погас, а из дома, так никто и не вышел. Выходит, к фонарю подключен датчик движения, что вполне удобно. Значит, с этой стороны подход к дому священника мне заказан.

Когда загорелся свет, я не стал нырять в кусты, это только привлекло бы больше внимания. Спокойной походкой я прошёл мимо нужного мне дома и свернул в ближайшем проулке. Затем выбрался на параллельную улицу, где как следует обложил матом шавку, которая напугала меня внезапным тявканьем из-под калитки. Правда, крыть пришлось шёпотом, но душу я отвёл, показалось, что даже немного напряжение спало.

Миновав три дома, я прикинул тот, что соседствовал огородами с садом отца Владимира. Подобрал маленький камушек и запульнул в ограду. Лая не последовало, а значит, двор чист. Бросив быстрый взгляд по сторонам, я буквально в одно движение перемахнул через забор и тут же поспешил скрыться в саду, за теплицами. Не сказать, что грохот от моего кульбита был сильный, но хозяев всполошить мог. Так что для верности я полежал немного в траве и, убедившись, что никто выходить на шухер не собирается, двинул вдоль забора.

Дом священника сильно выделялся на фоне остальных даже со стороны сада. Всё ухожено, вычищено, грядки явно по линейке выставлялись. Не удивлюсь, если у него здесь травинка к травинке подобрана. Но это лишь вызывает уважение: мужик он и впрямь рукастый, хозяйственный. Матушка Настя за ним как за каменной стеной, а потому плевать она хотела все эти BMW и всё остальное. В общем, понятен мне уже её выбор. А главное, очень чётко характеризует матушку как умную женщину.

Минут тридцать я наблюдал за домом издали, затем опять перемахнул через забор и, скрываясь за кустами смородины, направился ближе к жилищу. Хотелось заглянуть в окна, дабы окончательно убедиться, что к священнику не приставили полицейских. Я почти достиг цели, когда задняя дверь внезапно распахнулась и на веранду выбрался отец Владимир.

— Можешь не прятаться, — негромко, но достаточно для того, чтобы я услышал, произнёс он. — Проходи, присаживайся. Голодный поди?

— Есть немного. — Я выбрался из темноты и шмыгнул носом. — Опять ждали?

— Почуял, — улыбнулся священник. — Щи будешь?

— Всё буду, — честно признался я. — Нам бы поговорить ещё.

— Это успеется. Садись.

Я уселся в плетёное кресло, а батюшка вернулся в дом. Некоторое время ничего не происходило, а затем на веранду вышла матушка Анастасия с огромным подносом в руках. Она смущённо улыбнулась и скромно поздоровалась. Я невольно засмотрелся на то, как она накрывает на стол. Очень красивая, невозможно глаза отвести. Точёная фигура, большущие глаза с густыми натуральными ресницами. Из-под платка вырвалась прядь чёрных волос, которую она смешно сдувала, чтоб та не мешалась перед глазами. Нет, всё-таки «Бумер» ей больше к лицу, нежели платок.