Роковой рубин - Смит Дебора - Страница 6

Индейцев цивилизованно изгоняли из родных мест и тысячами перемещали в резервации. Оставшиеся несколько лет были вынуждены скрываться от федеральных войск. Белые открыли магазины, построили церкви, стали обрабатывать землю по берегам рек, построили лесопилки. После правительственной амнистии те индейцы, что выжили, несмотря на голод и почти поголовное истребление, занялись тем же самым.

Наиболее преуспевшие вступили в смешанные браки и завоевывали свое место под солнцем белых, остальные просто жили, с безумной силой цепляясь за свои клочки земли на такой крутизне, что никто на них уже не претендовал.

Клара Большая Ветвь с той же силой держалась за индейские традиции. Всю свою сознательную жизнь она считала себя целительницей.

Близнецы Рейнкроу были предметом ее профессиональной заботы. Она считала своим долгом дать им надежную защиту от зла, как только они пришли в этот мир, хотя смешанного брака их родителей она не одобряла. В конце концов, она обязана лечить членов своего племени, к которому, пусть формально, принадлежали и младенцы Рейнкроу.

Клара, хмурая от необходимости разрешить тонкую этическую проблему, вслед за Рэйчел Рейнкроу поднималась по каменной лестнице маленькой городской больницы. Разумеется, она обязана это сделать — хотя бы ради Рэйчел, старшей и уважаемой троюродной сестры, которая ее об этом попросила. Опять-таки, какое племя должно назвать этих детишек своими? По древним обычаям, это должно быть племя матери. Но что же делать, если Хью Рейнкроу позволил себе жениться на белой женщине? У белых свои законы, традиция все равно нарушена. Конечно, до конца духов не обманешь, но лучше хоть какая-то защита, чем совсем никакой.

Невысокая, плотная и сильная, в сорок лет Клара была на вершине своей карьеры. Она легко несла на плече тяжелую плетеную сумку со всем необходимым Войдя вслед за Рэйчел в небольшой больничный вестибюль и не обращая внимания на любопытные взгляды медицинских сестер, она задумалась о том, как невежественны белые — ведь священные церемонии не следует проводить в таких безликих помещениях.

— Моего сына сейчас здесь нет, — прошептала Рэйчел на чероки, когда они шли по короткому коридорчику к дверям с надписью «Родильное отделение». — Он поехал домой спать. Сара сказала, что лучше прийти сейчас. Она понимает, как это важно, а он не верит.

Клара сдвинула брови.

— Она мудрая женщина, хоть и не принадлежит к нашему народу.

Услышанное несколько развеяло Кларины сомнения — ведь нельзя не принимать в расчет доброго сердца матери.

Они вошли в небольшую комнату, заставленную цветами. Что ж — это хороший знак. Правда, здесь неприятно пахло чем-то ненужным — вероятно, лекарствами этих белых. Впрочем, неважно, главное, что Клара тотчас поняла, она пришла именно туда, куда нужно. Эта работа как раз для нее. Веснушчатая рыжеволосая невестка Рэйчел лежала в постели и выглядела не лучшим образом. Эта ее слабость могла привлечь злых духов.

— Сядь, — сказала ей Клара, ставя свою сумку на стул.

Сара застонала.

— Миссис Большая Ветвь, двенадцать часов назад мне сделали кесарево сечение.

— Что ж поделаешь. Сядь. Иначе я не смогу помочь тебе.

Сара вздохнула. Клара и Рэйчел помогли ей приподняться и подсунули под спину подушки. Поправляя ее хлопковую ночную рубашку, Клара с удовлетворением мысленно отметила застежку спереди.

— Ты кормишь их сама? — спросила она. Сара засмеялась:

— Да. Аппетит у них лошадиный. Сестры говорят, что я ненормальная, но я не хочу никаких бутылочек.

— Это сестры ненормальные, — уверенно заявила Клара, и измученная Сара нашла силы улыбнуться ей.

— Видели моих деток? Они очаровательны, правда? — Сара указала на две плетеных кроватки у ее изголовья. Клара энергично кивнула и подошла к ним. Увидев, сколько одежек наверчено на детей она в негодовании затрясла головой. Ну ни малейшего понятия у людей. Духи могут подумать, что этим двоим, вообще не выжить.

Она сняла с них крошечные распашонки и чепчики, размотана пеленки и, довольная, прищурилась, сдерживая улыбку. Дело серьезное. Один мальчик, одна девочка. Это просто удача. Надо же, такие бестолковые родители, а такие везучие.

— Ну как? — спросила Рэйчел, беспокойно заглядывая ей через плечо. Она говорила только на чероки, как ей велела Клара. Лучше, если духи будут думать. что дети полностью индейцы.

— Крупные, глаза ясные, — с одобрением отметила Клара. — Везде все в порядке. — Она заглянула в глаза младенцам и погладила их по маленьким черноволосым головкам. «Кожа у них будет ужасно светлой, — подумала она, — а глазки — наверняка зелеными, как у матери».

— У них дар, — с гордостью заметила Рэйчел, возложив узловатые руки на головку каждого. — Как у меня. Я уже чувствую.

— Ты уверена? — с уважением, но и с беспокойством Клара посмотрела на нее. Дар — это вещь непростая, с ней надо обращаться с великой осторожностью.

Рэйчел кивнула:

— Они будут уметь искать и находить.

— Тогда ты должна научить их всему, чтобы дар не пропал попусту и не сгубил их. Сама знаешь, жить с ним — не мед есть.

— Научу.

Клара быстро сняла с маленького столика вазы с цветами и придвинула столик к кроваткам. Из своей сумки достала она глиняную чашку, которую сделала некогда ее прапрабабушка из Оклахомы, и насыпала туда сушеных трав и табачных листьев.

— Как их зовут? — по-английски спросила она у Сары.

Сара заулыбалась:

— Джейкоб, в честь брата Хью, и Элеонора, в честь моей бабушки.

— Сильные имена. Ты все правильно сделала.

Улыбка Сары погасла.

— Не знаю, я ведь чуть не умерла при родах. Но я так люблю их. Пожалуйста, сделайте для них все, что нужно. Наверное, у меня больше не будет детей.

— У меня было только двое, — сказала Рэйчел Рейнкроу, — Двое — это немало, если они хороши.

У Сары засветилось лицо.

— Наверное, так и есть. Хью сказал то же самое. Клара зажгла спичку и бросила в чашку. Через мгновение показался пахучий дымок. Клара стала двумя руками разгонять его по комнате, устремив сосредоточенный взгляд на чашку и бормоча священные древние слова. В должный момент она подержит над дымом каждого новорожденного, тем самым окутывая души, вновь пришедшие в этот мир, коконом доброты, защищающим от злых духов.

— Боже мой, что здесь происходит?

Клара резко подняла голову в ужасе от грубого вторжения. Трудно даже представить, какой ущерб оно может принести. В дверях стояли двое — молодая белокурая женщина, глаза которой были полны пренебрежения, и мужчина, гораздо старше ее, с рыжими волосами — их цвет указывал на то, что он имеет некоторое отношение к Саре. Женщина была на высоких каблуках, в прямой юбке и свободной блузе для будущих мам с мягким белым воротничком, под дорогой тканью которой отчетливо вырисовывался ее довольно-таки большой живот.

— Уильям, что ты здесь делаешь? — спросила Сара, с гримасой боли подавшись вперед. — Не мешай. Пусть закончится обряд.

— Это брат Сары, — мрачно шепнула Рэйчел. — и его жена. Та, что украла рубин.

Клзра в сильной тревоге отпрянула. О, какой ужасный знак!

— Я работаю, — сказала она со всем возможным спокойствием. — Пожалуйста, уйдите.

Мужчина неловко держал в руках большую, красиво завернутую коробку.

— Я не хотел помешать, Сара. Я просто не понял, что все это значит. Я принес, — его лицо осветилось, он протянул ей коробку, — мы принесли твоим детям подарок.

Сара зажала рот рукой, по щекам ее текли слезы.

— Я не смогу его принять.

— Пожалуйста, — с печальной настойчивостью сказал он, ставя подарок на стул около двери — Пожалуйста, прими его. Я хочу, чтобы твои дети знали, что их дядя думает о них. Оставим наши с тобой разногласия — пожалуйста, позволь мне войти в их жизнь. На Хайвью всегда будут им рады

Проглотив ком в горле, Сара отвела глаза

— Они сами все решат, Уильям. Мы с Хью не станем воспитывать их в ненависти к собственному дяде.

— Спасибо, — произнес он дрогнувшим голосом, подошел к младенцам и с нежностью склонился над ними. — Какие они красивые! Совершенно замечательные.