Роковой рубин - Смит Дебора - Страница 48

— Думаю, Александра нас и на милю не подпустит.

— Наплевать. Я хочу это сделать ради памяти Франни. Ох, Хью, а ее девочки? Сэмми, кажется, только что кончила школу, а младшая совсем еще ребенок. Надо будет поговорить с ними.

— Не думаю, что это будет уместно. Утром приходил на осмотр Оскар Талберт, он сказал, что Александра уже пакует вещи девочек и наняла его перевезти их из Эшвилла. Они уже в пути.

— Господи, она не теряет ни минуты. Никогда не поверю, что Франни хотела этого.

— Представь, хотела. Она завещала Александре законное опекунство над Шарлоттой. Такова ее последняя воля. — В ответ на ее стон он покачал головой. — А куда еще девочкам податься? Александра — их родная тетка. Это логично.

— Как ты можешь так спокойно рассуждать. Ты ведь отлично знаешь, каким «опекуном» будет Александра! Она сделала из несчастного Тима самодовольного кретина, который так ее боится, что вынужден доказывать свою мужественность, колотя всех остальных! И девочек она тоже прижмет к ногтю. — Она помолчала. — Сэмми уже взрослая, она может уйти, но, я думаю, не уйдет. Не бросит сестру. Черт!

Хью подошел к ней, обнял и посмотрел сочувственно, но и с упреком.

— Никто не поймет твоего отношения к Александре лучше, чем я. Но ведь после смерти Уильяма ты решила больше не иметь дела ни с ней, ни с ее родственниками. Может быть, мы делали исключение для Франни — мы помогли ей однажды. Но речь не о том. Ты хочешь сказать, что изменила свое решение?

Сара вдрогнула.

— Ты считаешь, немножко поздно играть роль доброй самаритянки? Пусть так. Но как это гнусно!

Он поцеловал ее в лоб.

— Нет, я считаю, не стоит расслабляться.

Сара, приоткрыв рот, посмотрела на него с глубоким безмолвным пониманием.

— Хью Рейнкроу, лучше поставь точный диагноз и можешь не выбирать выражений. Скажи, почему ты не позвонил мне насчет Франни Райдер в ту же секунду, как услышал об этом?

Хью пытливо посмотрел на нее, словно пытаясь предугадать ее реакцию.

— Джейк неизлечим. Это хронический случай, и вакцины от этой болезни не существует. К тому же она очень заразна. Сэмми Райдер тоже больна. — Секунду-другую он молча смотрел на нее, потом заключил: — Любимая, мне страшно.

— Господи! — Сара схватила его за рубашку. — Где Джейк?

Хью отвел глаза — в них оставалось сожаление, что приходится открыть ту единственную тайну, которую он хранил от нее.

— Поехал на похороны.

Сгорбившись, Джейк сидел на ступеньках своего пустого и темного дома. Ранние зимние сумерки дышали холодом. Бо лежал рядом и смотрел ему в лицо. Джейк погладил собаку по голове. Бо ничего не понимал: почему хозяин не уходит с холодной террасы, не берет его с собой в тепло?

— Вот такие дела, — сказал Джейк. Он не испытывал такой жгучей горечи, пожалуй, с тех пор, как умер дядя Уильям, когда он впервые понял, что если ты и знаешь правду, то это вполне может ничего не значить.

— Кажется, у Бо начисто отсутствуют и слух, и обоняние, — раздался голос мамы. Джейк поднял голову и быстро прикрыл распухшие глаза рукой. Мама стояла в тени террасы, кутаясь в длинную белую шаль. — Подвиньтесь-ка, вы оба.

Джейк ничего не сказал: вдруг мама по голосу поймет, что он расстроен, и начнет задавать вопросы. Она села на ступеньку рядом и дотронулась до рукава его черного костюма. Она знает, почувствовал он. Знает о миссис Райдер, знает, где он был.

— Не странно ли это, — продолжала она, — ты здесь сидишь, одетый в костюм, в котором я меньше всего ожидала бы тебя видеть. Когда ты в последний раз надевал костюм? Хм-м. На выпускном вечере. Четыре года назад. Вот почему я тогда сделала столько фотографий. Чтобы будущие поколения знали, что у моего сына действительно были приличные брюки и пиджак. — Она обняла его. — И вот ты снова в костюме. Сходить за фотоаппаратом?

Джейк откашлялся.

— Папа рассказал тебе о Саманте.

Она помолчала секунду, потом сказала:

— Да, он смог хранить эту тайну всего лишь пять, ну максимум, десять лет.

— Может быть, он думал, что это ни к чему не приведет? — И, помолчав, тихо добавил: — Может быть, он и прав.

— Если бы я могла выбирать для тебя девушку, я предпочла бы, чтобы в ней не было ни капли Александриной крови.

— Я знаю.

— Но эту точку зрения можно и оспорить. Ты любишь ее, сынок? Я хочу сама услышать это от тебя.

— Я люблю ее.

— Точно? Я имею в виду — действительно любишь, не просто тебе нравится ее внешность, или, ох, не заставляй свою старую мать произносить такие вещи…

— Секс — только часть этого чувства. Я люблю ее так же, как папа любит тебя.

— Мальчик мой, ты умеешь вести дискуссию, — вздохнула мама.

Джейк опустил голову.

— Сегодня я не смог с ней даже поговорить. Оррин выставил охрану, и, если бы я попытался подойти, поднялся бы шум. Я не стал рисковать — на похоронах ее матери. И я стоял в тени, как всегда. Как последний беспомощный трус.

— Нет, как мужчина, которому ее чувства дороже, чем собственное самолюбие.

— Она меня даже не видела. Она обняла Шарлотту и стояла, не поднимая головы. Она в ловушке. — Джейк сжал кулаки. Он дрожал, и отнюдь не от холода. — В Дареме я зашел к адвокату. К Абрахаму Дрейфусу.

— К тому Дрейфусу, что представлял совет племени в тяжбе с правительством о правах на лес?

— Говорят, он самый лучший адвокат. Я спросил его, есть ли у нас с Самантой шансы вырвать Шарлотту из-под опеки Александры.

— Ох, милый, — печально произнесла Сара и погладила его по спине.

— Он показал мне фотографию своего сына и сказал, что если бы даже его родной сын пришел к нему и спросил о том, о чем спросил я, то и ему бы он ответил, что нет ни малейшего шанса. Ни один судья в здравом уме и твердой памяти не скажет жене сенатора, что она не может осуществлять опеку над собственной племянницей, при том, что мать девочки распорядилась именно таким образом.

— Ни за что не поверю, что Франни приняла бы такое решение, знай она о вас с Сэмми.

— Мне надо было прийти к Саманте раньше. Я должен был это предвидеть. Ну почему это меня подводит именно тогда, когда мне больше всего нужно?

— Что, милый? Что тебя подводит?

Джейк безмолвно выругал себя за то, что потерял бдительность.

— Миссис Большая Ветвь однажды сказала, что если я сделаю то, что хочу, то я навлеку на нас всех проклятье. Может быть, я поверил ей больше, чем думал.

— Послушай меня, сынок. Я очень уважаю Клару, но проклятье на нашу семью легло в тот день, когда твой дядя женился на Александре. И ничего из того, что ты сделал или можешь сделать, этого не изменит.

— Но я должен покончить с этим. Именно я и Саманта. Я это чувствую. Я еще не знаю, как, и это-то меня и мучает. — Он посмотрел на маму. — Ведь были же люди, которые считали, что ты не должна выходить замуж за папу. Что, если бы они смогли тебя остановить? Что, если бы ты только мечтала о том, чтобы быть с ним, но не могла этого осуществить?

— Не будем строить предположений, что было бы со мной. Вернемся к тебе, сынок.

— Ты бы нашла способ это сделать, — уверенно сказал Джейк. — Неважно, чего бы это стоило.

Мама сочувственно вздохнула.

— Хорошо. Давай говорить начистоту. — Ее голос был исполнен мрачного юмора. — Похитим Шарлотту и увезем в Мексику. Наймем гасьенду и будем прятать ее, пока ей не исполнится восемнадцать лет.

— Я не хочу впутывать в это тебя и папу. Но ты не беспокойся — как только мы устроимся, я тебе напишу.

— Джейк! — откинув голову, она с тревогой посмотрела на него и слегка потрясла за плечи. — Господи боже мой, ты это серьезно? Даже и не думай.

Сжав кулаки, он поднялся на ноги. Он хотел ударить по чему-нибудь, крушить толстые, прочные столбы террасы, бить, бить, бить, пока боль израненных рук не заглушит все остальные чувства.

— Тим ее ненавидит. Она всегда была любимицей его матери, и он это знает. Он ее обидит, как только представится случай. И если он это сделает, я…