Масон - Федоров Алексей Григорьевич - Страница 11

Тут встрепенулся Олежек, он задвигал мышцами, переместил конечности по какой-то затейливой параболе. Мастер восточных единоборств начинал освобождаться в нем от вялости похмелья и проситься наружу. Я, как и положено врачу, понял суету моего друга по-своему и уточнил для порядка:

– Олежек, может быть, ты писать хочешь? Так все в наших руках…

Друг пробурчал что-то невразумительное и поник головой, сильным глотком втянув в себя остатки чая из кружки. Колесников отреагировал моментально:

– Олег Маркович, давайте я подолью вам еще чайку. Если есть желание откушать чего-нибудь посущественнее, то и это нам подвластно – у нас во дворе, во флигеле имеется неплохая "ведомственная столовая", ею руководит бывший работник ресторана "Метрополь", так что качество приготовления пищи находится на высоком уровне.

Слов нет, Олег и я были удивлены такой осведомленностью в именах и отчествах – мы же не представляли никаких документов при задержании… Откуда что берется?

– Олег Маркович, не надо удивляться. – продолжил Павел Олегович. – Кто не знает знаменитого бойца, гуру, сенсея Верещагина. Я сам неоднократно еще юнцом видел ваши схватки на татами. Потом, я же занимался айкидо у вашего коллеги – Альфата Макашева. Вы бывали у нас на тренировках, проводили показательные спарринги и с Альфатом, и с его перспективными учениками.

Олежек расплылся – улыбка, подпорченная алкоголем, раздирала лицо знаменитого спортсмена. Он основательно потешил гордыню! Его личность наконец-то была отмечена, и как отмечена! Речь не шла о физике-лирике, о коммерсанте или даже об "оригинальном писателе". Здесь речь шла о бойце – рыцаре, почти тамплиере! Жаль только, что монахом Олега уже никто не решится назвать…

Эйфория признания моментально вытеснила из организма Верещагина все остатки алкоголя, он стал быстро приходить в норму и подключился к общей беседе. А меня снова поволокло нетвердое сознание в средние века, путь этот я проделывал через скольжение по текстам собственной рукописи:

"Историкам известно, что Гуго де Пайен покинул Иерусалим, будучи одним из девяти знаменитых рыцарей – основателей Ордена Тамплиеров. Сперва рыцари объединились, не имея ясных целей, и все в той компании держалось на рыцарском честном слове. После утверждения Устава ордена во все сферы деятельности была внесена ясность, и новая организация превратилась в носительницу стройной и строгой системы. Вернулся Гуго де Пайен через два года во Францию Великим Мастером, подчиняющимся только папе. Закрома ордена стали быстро наполняться серебром и золотом. Организация теперь обладала огромными поместьями, дарованными королями разных стран. Великого мастера сопровождали триста рыцарей, готовых умереть в бою по первому приказу военноначальника.

Характерно, что Устав ордена знал в полном объеме лишь узкий круг доверенных лиц, остальные ведали только о статьях, непосредственно касающихся конкретного исполнителя воли верховного командования. Одним из самых тяжких проступков для рыцаря, да и любого другого члена ордена, считалось разглашение любого положения Устава. Рыцари ордена собирались в ставке – в одном из своих храмов за круглым столом, в круглом помещении, сидя на лавках, расположенных тоже по кругу так, чтобы все были обращены лицом друг к другу. Так решались серьезные внутренние вопросы, составляющие профессиональную тайну, они оставались неизвестными всему остальному миру.

Весь орден имел три уровня солидарности своего состава: к первому относились сами рыцари из привилегированных семей, второй – выходцы из купечества, состоятельные горожане, выполнявшие функции сержантов-оруженосцев, общей охраны, служащих, третий – лица духовного сана, наделенные ролями капелланов в обители. Именно они были грамотными, потому и отвечали за всю хозяйственную деятельность. Мантия духовника отличалась зеленым цветом, духовенство всегда носило перчатки, ибо его служители не имели права пачкать руки, ибо во время мессы непосредственно общались с Богом.

Только недвижимость, принадлежавшая Ордену Тамплиеров, составляла более девяти тысяч богатых поместий, размещавшихся по всей Европе. У тамплиеров был свой флот, банки, валюта, раритеты. Одна из главных статей дохода рыцарей – это хранение и доставка капиталов в любой район земного шара под очень высокие проценты. Все это называлось "диверсифицированными финансовыми услугами". Английские короли часть своих сокровищ хранили непосредственно у тамплиеров.

У тамплиеров были конкуренты в финансовой деятельности: евреи в Европе широко занимались банковскими операциями, так как владение землями и средствами производства им было запрещено законами практически всех стран. Однако тамплиерам доверяли больше, особенно по части тайных и щекотливых операций с деньгами и прочими ценностями. Тамплиеры в этой связи быстро почувствовали необходимость владеть тайнописью, особыми символами, шифрами, сигналами. Было понятно, что, например, для вкладчика средств в банк и их получателя где-нибудь в очень дальних краях требовались очень основательные удостоверения личности. Ведь телеграфов, фотокарточек, пластиковых банковских носителей информации тогда не существовало. Отсюда и пошла некоторая тайная казуистика, вечно путающаяся у общественного мнения под ногами, связанная с деятельностью тамплиеров.

Может быть, сам того не желая, Орден тамплиеров постепенно перерождался из организации благочестивых и смиренных монахов, считавших главной целью защиту паломников и Святых Земель, в центр особой власти, защищавшей церковных правителей, наставлявший на тайные дела королей"…

Колесников и Верещагин уже закончили спортивные воспоминания, да и я вынырнул из "исторической слякоти". Можно было продолжить разговор по существу. И главное слово было предоставлено официальному лицу – заместителю начальника следственного отдела, кстати, как нам стало известно из разговора, исполняющему сейчас и функции своего прямого начальника, отбывшего на повышение в главк.

– Все как-то неудачно сложилось, господа, вокруг вас. Оперативная обстановка в микрорайоне "неважная", судите сами: в прошлую ночь в том злосчастном дворе кто-то поджег иномарку одного из новых русских. Все было так устроено, что тряпичный фитиль привел огонь в бензобак, и автомобиль взорвался…

Павел Олегович оглядел нас внимательным взглядом опытного провокатора, умеющего выводить наивную рыбку на чистую воду. Конечно, он был профи и не мог убежать от самого себя: сейчас, даже беседуя с нами по душам, он продолжал неофициальный допрос. Просто проверял нас на откровенность на всякий случай. Ему было о чем подумать, да и официальный протокол все же составлять придется…

– Худо то, что в эту же ночь рядом с подворотней вашего дома, прямо под телефонным навесом, был обнаружен трупп мужчины лет пятидесяти. Страдалец, по первым представлениям, получил сильный удар по голове тяжелым, тупым предметом примерно в то же время, когда загорелся автомобиль во дворе…

Опять нас пронзил пристальный взгляд следователя, но мы сидели, словно новорожденные на юбилее по поводу пятидесятилетия, внимательно слушая первый и самый длинный тост… Всему, конечно, можно при желании найти физиологические объяснения. Но моя мысль, обобщенная с лоскутами логики Олега, катилась, как голыш в стремнине горной реки. Она никак не хотела останавливаться, принимать окончательный вид, выстраиваться во что-то такое, что имеет округлые и тщательно отполированные края…

– Конечно, связать такое происшествие с вашим "домашним разгулом", если все делать по уму, очень трудно. Однако, следуя милицейским традициям, нельзя оставить такой факт без внимания. Старуха, страдающая бессонницей, к несчастью проживающая в вашем доме, видела, как Олег Маркович "кидал камешки" в окно квартиры, в которой вы официально не прописаны. Может быть, вы самовольно проникли в ту квартиру, не спросив разрешение хозяина, а похитив у него ключи. Правда, следов взлома на входной двери в квартиру не обнаружено… Но, самое главное, вредная старуха настаивает на том, что Олег Маркович прицельно мельтешил у сгоревшей вскоре машины богатого человека – ее родственника.