Шип и хаос. Факультет отверженных (СИ) - Осипова Иванна - Страница 5

На севере я бы начала новую жизнь. Между союзными землями и свободным городом лежали мёртвые пустоши — последствие магической войны, но я не боялась преодолеть и их, чтобы жить на воле.

— Каждый второй, — одёргивая сюртук, сказал Эссар и плюхнулся в кресло.

— Что?! — Возвращаясь к реальности, я не сразу поняла, о чём говорит декан.

— Каждый второй абитуриент пытается впечатлить меня пауком. Ты не исключение.

Он посмотрел в сторону камина. На стене висел щит с изображением паука, раскинувшего лапы в символической сети — эмблема факультета запретных заклятий.

— Абитуриент, — язвительно повторила я. — Студенты приходят в Академию, чтобы учиться. Сами! Сдают экзамены.

— Ты прошла испытание, принята и будешь учиться, — спокойно согласился господин Эссар. — С желанием и прилежанием.

Он выдвинул ящик стола и извлёк из него вещицу, похожую на браслет.

— Снова ошейник?! Нет уж! — Я попятилась, понимая, что бежать всё равно некуда.

Эссар неожиданно вздохнул и нахмурился.

— Так и знал, что с тобой будут проблемы. Подойди ближе и протяни руку. Любую.

Не хочу!

Я помотала головой, показывая, что не собирается исполнять приказ. Гастон сам вышел из-за стола, посмотрел в глаза так, что я остановилась, замерла словно мышь перед котом-охотником.

Какой пронзительный и тяжёлый взгляд — камень, давящий на грудь! Красивые глаза цвета мокрого камня. Влекущие и опасные.

У меня перехватило дыхание.

— Это не больно, — тихо сказал Гастон, прикасаясь пальцами к моему подбородку, принуждая смотреть внимательнее.

Я невольно запрокинула голову, заворожённо наблюдая за частицами хаоса в тёмно-серых глазах мага. Сила дара Гастона Эссара привлекала и будоражила кровь. Пальцы, касавшиеся моего лица, были приятно прохладными. Так трудно устоять перед родной стихией, но я не случайно носила прозвище «Дикий шип».

— А вот это — больно! — Я сделала маленький шажок вперёд и всей тяжестью надавила на носок сапога самоуверенного декана.

Месть была детской и бесполезной, но принесла небольшое удовлетворение. Эссар прикусил губу, сдерживая хриплый рык. Молниеносно пальцы мага оковами легли на мою кисть. Я не собиралась сдаваться и обрушила град ударов кулаком свободной руки на грудь и плечи Эссара.

— Я не собираюсь с тобой бороться, Дикий шип, — пробормотал он мне в ухо, развернув и прижав к себе.

Мы тяжело дышали. Я чувствовала позади мускулистое и разгорячённое тело. Этот жар не могла скрыть даже одежда. На первый взгляд Эссару было чуть больше тридцати — самый расцвет мужской силы.

На глазах выступили злые слёзы, и ненавидела я не только предателя, но и себя. Я ощутила, как от дыхания господина Эссара на шее поднялись волоски, а по спине прошла волна сладкой дрожи. В памяти ярко всплыли образ растрёпанной красотки и недвусмысленные стоны, доносившиеся из кабинета.

— Убей меня, убей! — на секунды теряя самообладание, крикнула я. — Справился с женщиной?! Убей и похорони под своими окнами, чтобы каждый день любоваться на могилку!

Браслет защёлкнулся на кисти, а тиски странных объятий разжались так внезапно, что я чуть не рухнула на колени. Я стремительно обернулась и успела увидеть мертвенно-бледное лицо Гастона Эссара, словно его пронзили кинжалом и продолжают проворачивать оружие в кровоточащей ране.

Неужели негодяя так задели обвиняющие слова?

Я почуяла силу мимолётного превосходства.

Так получи же снова!

— Предатель! — Я с чувством плюнула негодяю под ноги и попыталась снять браслет.

Но это оказалось не так-то просто.

5.

Необычная вещица из чернёного серебра обхватила руку паучьими лапами. Кожу обожгло будто калёным железом. Я вскрикнула, зашипела, ломая ногти, царапала по выпуклому рисунку на безделушке.

— Что за дрянь ты на меня нацепил?! Хуже ошейника! Нравится мучить людей?

Губы Гастона дрогнули. Казалось, он тихо выругался и возвёл взгляд к потолку. Я размахивала рукой, и декан снова поймал меня за кисть.

— Убьё-те… Похорони-те… Вы! Твой воспитатель не научил тебя уважению к старшим? — менее сдержанно проговорил маг.

— Он не уважал предателей! И не смей меня трогать! Прижимайся к своей белобрысой магичке со слабым даром!

Широкие, тёмные брови Эссара приподнялись — мне удалось его удивить, но взгляд был сумрачен, тяжёл. Браслет раскрылся и остался в руках Гастона. Он с облегчением выдохнул, сжал зубы, возвращая себе внутреннее равновесие, отпустил меня и больше не прикасался.

Я разглядывала круглую метку с символом паука, проступающую на коже. Фиолетовые линии на кисти становились всё чётче. Вместе с рисунком возвращался незримый кокон послушания, куда с помощью особого ошейника заключали арестованных магов хаоса. Метка факультета обладала той же подчиняющей магией.

Так обидно!

Родная стихия, обращённая против своего носителя, воспринималась особенно болезненно. Я ощущала свой дар, могла использовать колдовство в полную силу, вытягивать из хаоса волокна материи, но не вредить. Наверное, я бы смогла сплести новую иллюзию, но настоящей опасности она не принесёт.

Не для проверки ли способностей и характера Эссар велел снять магические оковы?

Я почувствовала себя беззащитной и слабой. Обида змеёй обвила сердце. Пришлось прикусить язык, сдерживая нелестные эпитеты в адрес главы факультета. Если все, кроме Гастона Эссара, носят метки подчинения, то он истинный хозяин над ними. Стражники были правы.

— Добро пожаловать в Академию, Кирстен Шип.

Господин Эссар удовлетворённо кивнул, заложил руки за спину, со вниманием следил за переменами в поведении новой студентки. Несомненно, он видел магические нити от метки, ставшие сетью-ловушкой для бойкой ведьмы.

— Теперь, когда с формальностями покончено, поговорим о правилах. Не пытайся выйти за пределы Академии. Не подходи близко к крепостным стенам — периметр защищён магией, — предупредил декан. — Посещение главного корпуса, библиотеки и прочей территории факультетов союзных земель — под строгим запретом. Распорядок дня у входа в жилые комнаты — ознакомишься. Приказы, мои или наставников, должны выполняться быстро и без обсуждений.

— А дышать можно? — буркнула я, потирая руку с проклятым узором: кожу саднило.

— Когда я разрешу, — без тени улыбки ответил Гастон. — Не делай глупостей и береги силы. Они тебе понадобятся.

— И ты… вы берегите — пригодятся, — притворно миролюбиво пообещала я, не собираясь сдаваться.

— Ты дерзкий Дикий шип, Кирстен, — глухо сказал декан. — Это хорошо.

— Почему?

Я переступила с ноги на ногу — устала стоять, и желудок уже совсем свело от голода. Ярость, придавленная магическими оковами, угасла, оставив после себя пустоту. Хотелось лечь, свернуться калачиком и уснуть. Измотанная трудным днём, я притихла.

— Узнаешь, если повезёт, — безразлично сказал Гастон Эссар, словно теряя ко мне интерес.

Он подошёл к кристаллу, стоявшему на каминной полке, и положил на него ладонь: хаотит внутри граней вспыхнул приятным фиолетовым светом.

Раздался стук в дверь.

— Хм… Как быстро, — пробормотал декан себе под нос и громче добавил: — Заходите!

В кабинет ввалилась группа людей, и я отошла в сторону, пропуская стражников к столу Гастона Эссара. Воины были мне не знакомы. Меня привёз другой отряд.

Сколько же их таких рыщет по Союзным землям в поисках отверженных магов?

— Арестованный из полицейского управления Сухого ручья доставлен, — громогласно бухнул бородатый и крупный охранник.

Среди мужчин я увидела человека в гражданской одежде лет пятидесяти. Круглоголовый, с мягкими чертами и белёсыми бровями он растерянно озирался по сторонам. Шею мужчины стягивал магический ошейник.

Я и без этого сомнительного украшения поняла, что привели очередного несчастного мага хаоса. Дар горел в нём не слишком ярко, но достаточно для магической практики.

— Деревенский врач, — пробежав глазами бумаги стражников, произнёс господин Эссар.