Шип и хаос. Факультет отверженных (СИ) - Осипова Иванна - Страница 3

Я думала о неведомом хозяине, обещанном охраной. От него зависело моё будущее. Какой он человек? Добрый и податливый, а может жестокий исполнитель чужой воли? Попытается ли он сломить волю очередной ведьмы?

Это мы ещё посмотрим! Моя жизнь — моё дело!

Я гордо вскинула голову, словно прямо теперь стояла перед незнакомцем, решающим мою судьбу.

Нет. Он не добр.

Голос человека за дверью показался властным и холодным. От такого не дождёшься сочувствия или понимания. Умолять я не стану. Никогда!

— Сторожите… — снова хмыкнул воин. — С утра не жравши, а он, видите ли, занят.

— А в «Толстой индюшке» сейчас жаркое подают, — мечтательно протянул молодой охранник.

Желудок отозвался болезненным спазмом. Я облизнула губы и сильнее обхватила колени, не собираясь раскисать. Не дождутся!

— Не трави душу, злыдень. — Товарищи добродушно отмахнулись от голодного вояки.

Все замолчали, но заскучав, молодой стражник толкнул приятеля в бок:

— Правду говорят, что этот Гастон Эссар сам из пустотелых?

— Ш-ш, ты! — одёрнул болтуна старший. — Не вздумай при нём ляпнуть. Напишет рапорт, что службу дурно исполняешь. Отправят на северную границу. Он у Совета магов в особой чести.

Я прикрыла глаза, делая вид, что задремала, а сама жадно слушала осторожную беседу стражников.

— На север?! Да не дай пресветлые маги! — молодой скрестил пальцы и осенил себя защитным знамением, которым часто пользовался простой люд.

Однако любопытство пересилило страх, и молодой страж снова шепнул приятелю:

— Что ж его Совет так отметил? Над всеми пусто… отверженными поставил.

— Он своих предал. Пошёл на сделку с Советом. Так говорят.

«Предатель», — распахнув глаза, с неприязнью повторила я и вздохнула.

Отправиться к границе с Северным городом — последним пристанищем для свободных магов Хаоса — моя мечта.

— Не мели языком лишнего, — предостерегающе бросил до этого молчавший воин и указал на меня взглядом.

Старший охранник не успокоился, наоборот, возмущённо повысил голос, забыв о своих же предостережениях.

— Говорю, что и всё говорят. Будь моя воля, убил бы, нелюдя, на месте. Столько людей погубили. Так и не успокоятся. Каждую неделю их лазутчиков-вредителей ловят…

Дверь в кабинет распахнулась. Воин скомкал последние слова, подскочил. На пороге появилась женщина.

Повинуясь непонятному импульсу, я опустила ноги со скамьи и поспешно сунула в сапожки. Придя в себя, намеренно осталась сидеть на скамье, открыто разглядывая молодую женщину.

Красавица была невероятно хороша: высокая грудь жарко вздымалась, на щеках алел румянец, идеально накрашенные губы хранили мечтательную и довольную улыбку. Дама сияла точно новенький кристалл хаотита.

Я не сразу заметила беспорядок во внешности незнакомки: несколько густых прядей светлых волос выбились из высокой причёски, туш, которой были подведены глаза, размазалась, явно дорогое платье помялось. Красавица несла себя с достоинством королевы и никому бы не пришло в голову посмеяться над ней или указать на недостатки.

За спиной, вылетевшей в приёмную, красотки были видны кусочек кабинета с пустым, массивным столом и затемнённый на фоне окна контур высокого мужчины. Он поспешно застёгивал рубашку и оправлял сюртук. Лица хозяина я не рассмотрела.

Красавица чуть развернулась назад, выгнулась, демонстрируя привлекательные формы, словно маня и не желая покидать этого места.

— Увидимся вечером, — игриво выдохнула она. — Наш высокочтимый приглашает на собрание. Предложение, от которого невозможно отказаться. Ты будешь? — с капризной требовательностью поинтересовалась красотка.

— Несомненно, милая Элизи, — довольно безразлично бросил мужчина ей вслед и приказал: — Ведите ведьму!

Стражники засуетились, принялись поднимать меня и подталкивать к двери. Помогать им я не собиралась. Возникла лёгкая неразбериха.

Гостья рассеянно скользнула взглядом по страже и арестованной девчонке, вздёрнула подбородок и удалилась, цокая каблучками.

Я успела понять, что передо мной стихийница с весьма посредственными способностями и отвернулась с тайным чувством превосходства. Маги Хаоса хорошо различали чужие дарования и их силу. Это знание сразу сделало красавицу менее привлекательной в моих глазах.

— Ведите! — недовольно повторил хозяин.

За одним коротким словом мне почудилось грозное продолжение: «Ведите ведьму, и я займусь ей!»

Я сжала челюсти и под давлением воинов переступила порог кабинета. Взглядом выхватила изящные руки, унизанные дорогими перстнями: мужчина раскладывал на столе бумаги. Он не спеша положил остро отточенный, нестираемый карандаш поверх чистого листа, рядом новую папку для документов.

Я удивилась, что у такой важной персоны нет секретаря. Вероятно, изумление отразилось на моём лице — посмотрев выше, я встретила тяжёлый взгляд серых, точно мокрый булыжник, глаз.

Мужчине на вид было чуть за тридцать. Он оглядел меня, и я немедленно почувствовала себя голой. Краска залила лицо, а в груди свело от вспыхнувшей злости на саму себя. Я не собиралась показывать волнение или смущение.

— Снимите оковы, — велел хмурый хозяин, подписывая смятую бумажку, которую протянул стражник.

Один из воинов с сомнением кашлянул, но достал тонкую пластину с рунами — артефакт, отмыкающий невидимый замок. За всё время пути до Академии я так и не обнаружила его на кожаном ремешке.

Ошейник змеёй сполз с тела. Я с облегчением выдохнула, чувствуя, как возвращается воля свободно использовать дар и желания. Даже ухмыльнулась, но тут же скрыла радость — попробую побороться и докажу, что я не просто слабая девчонка.

Дар незнакомого мага внушал опасения. Сильное и ровное фиолетовое пламя, видимое только последователям Хаоса, горело в груди предателя.

Я смотрела негодяю в лицо, где застыла гримаса превосходства и скуки; на дорогую одежду, богатые украшения — и скрипела зубами от ненависти.

Стража топталась неподалёку. Гастон Эссар картинно приподнял бровь и резко бросил:

— Вы свободны. Закройте за собой дверь.

Я неожиданно для себя вздрогнула, когда дверь за спиной и правда захлопнулась. Мы остались вдвоём. В маленьком камине мягко светились и потрескивали кристаллы хаотита. После обработки они давали не только свет, но и тепло.

Я набрала в лёгкие побольше воздуха, готовясь дать отпор.

В кабинете пахло сладкими духами, человеческим телом и… похотью. Сомнений, что произошло в кабинете, пока воины и арестованная торчали в приёмной, не осталось. Внезапное открытие заставило меня испытать неловкость.

Хотя я хорошо знала этот запах, даже привыкла к нему. В комнатах, которые убирала моя мать между подачей еды в трактире, витал тот же дух. Прошло не меньше десяти лет, а я продолжала помнить красные, отупевшие от вина и страстей лица посетителей трактира.

Гастон Эссар молча повернулся спиной и прошёл к окну. Одним решительным движением дёрнул раму. Свежий воздух, запахи влажной земли и коры деревьев проникли в комнату. Сразу стало легче дышать.

Он почему-то не стал возвращаться сразу, задержался у окна, глядя на траурный пейзаж с могильными плитами и диким шиповником. Высокий, с прямой, словно негнущейся спиной, Эссар казался таким же монументом, как и древние скульптуры на кладбище — поросшие мхом, выщербленные дождями и ветрами. Он, как и статуи, имел изъян.

«Предатель», — повторила я, подпитывая неприязнь, напоминая себе, с кем имею дело.

Наконец, Гастон Эссар сел за стол. В кабинете не было второго стула, и я осталась стоять, опустив руки вдоль туловища. Я готовилась, перебирала в голове подходящие магические формулы.

Увы, я умела так мало! Училась по книгам и без настоящего наставника. Ничего, я найду способ.

— Обращайся ко мне — господин Эссар, — сказал хозяин, откинувшись в кресле.

Взгляд мужчины оставался рассеянным, заполненным туманом недавней страсти, недовольством и чем-то ещё мне недоступным и непонятным. Несколько светло-русых прядок прилипли ко лбу. Эссар был по-своему красив и притягивал взор.