Первый Романов (СИ) - Володин Григорий - Страница 27

Мужик роняет нижнюю челюсть и горько качает головой.

— Хорошо, что дед уже умер, он бы не пережил этого позора, — вздыхает. — Десять миллионов марок за подделку…

Кхм. Жаль мужика, правда, жаль. Пожалуй, я не буду ему говорить, что Ингвар Сизыр никогда не владел той секирой, как написано на табличке. Ингвар вообще был лучником, а еще коротышкой полтора метра ростом. Он в жизни бы не поднял ту здоровую железяку.

— А вы полны сюрпризов, Мишель… — вдруг кокетливо заговорила Рита, таинственно оглядывая меня с ног до головы. Но тут же спохватилась и суматошно завертела головкой, потеряв весь свой напускной гонор. — Ой, я же не представила вам своего брата! Знакомьтесь, Андрэ Воскресенский! А это Мишель Романов!

— Андрей, — спокойно говорит юноша, протягивая руку. Видимо, он давно привык к выкрутасам сестренки и просто не обращает на них внимания.

— Миша, — пожимаю ладонь Воскресенскому-младшему. — Это моя спутница Радмила Лазарева.

Блондинка улыбается, но пальчики для поцелуя не протягивает. Впрочем, я тоже не поприветствовал как следует Риту. На общественных мероприятиях это простительно.

Яромир уже слегка отошел от шока.

— Михаил, вы, правда, большой эксперт в этом вопросе. Хоть и, честно скажу, лучше бы вы никогда не делали это ужасное открытие.

— За правду не извиняются, — пожимаю плечами.

— И не нужно, — кивает Яромир. — Скажите, как насчет того, чтобы приехать к нам на ужин завтра вечером? Заодно взглянете на домашнюю коллекцию оружия Соколовых. Не всё здесь выставлено.

— Почту за честь, — улыбаюсь.

— Отлично! Тогда завтра в семь ждем у нас! На этом я прощаюсь! — он кланяется дамам и уходит к другим посетителям выставки.

— Мишель, а вы нарасхват, — Рита снова пытается строить из себя франкскую кокетку. Выходит неубедительно, но красота девушки с лихвой компенсирует неважную игру.

— Разве? — притворно удивляюсь. — Не думаю, что внимание почтенного Яромира дает повод так думать.

— Не только Яромир Андреевич претендует на вас, — Воскресенская бросает быстрый взгляд на Радмилу и снова устремляет на меня взор искрящихся глаз. — Мы с Катей тоже.

От такого признания Воскресенский-младший удивленно оборачивается к сестре.

Ха! Франкская сладкая булочка! На твоем месте я бы не говорил за подругу, меч у нее острый, я-то знаю, сам дарил! Но так и быть, никто за язык тебя не тянул.

— Вашему вниманию я всегда рад, — усмехаюсь. — Как насчет сегодня?

— Сегодня? — она задумчиво прикладывает пальчик к подбородку. — А где?

— Клуб «Людоша», говорят, неплохое место, — незаметно подмигиваю Радмиле. — Атмосферой напоминает горы.

— Странные слухи. Это обычный ночной клуб, — удивляется Рита. — Впрочем, неплохой. Давайте там. Андрэ, ты ведь составишь нам компанию? Можешь взять Юсупова.

— Уверена, что его стоит звать? — брат бросает многозначительный взгляд в мою сторону. Ого, похоже, Воскресенский-младший остерегается каких-то проблем. Кто этот Юсупов? Воздыхатель Риты?

— Уверена, — с улыбкой отвечает кокетка. А «булочка» только и рада стравить мужчин. Я-то не прочь, только и цена будет высокой, малышка. Царь дорого стоит.

— Ну, как знаешь, — сдается Андрей.

Меня же интересует другой член тусовки:

— А Екатерина…

— Кэтрин я беру на себя, — смело заявляет барышня. По-моему, слишком смело, но ей видней. Что ж, удачи. — Встретимся в клубе, Мишель, в районе одиннадцати.

Она протягивает пальчики, приходится целовать.

— До встречи.

На этом мы расходимся с Воскресенскими. Еще немного ходим с Радмилой по выставке, разглядываю экспонаты, а потом незаметно покидаем галерею.

Пока машина кружит по развязкам, блондинка спрашивает:

— Надеетесь встретить Фиратов в «Людоше»?

— Ты сама сказала, тот южный насильник обожает клуб, — пожимаю плечами. — Вдруг судьба улыбнется, и сегодня он будет высматривать очередную жертву.

— А если нет, то просто отдохнете с двумя барышнями? — Радмила смотрит на меня как-то странно.

— Верно, — откидываюсь на спинку и бросаю скучающий взгляд на парк «Ривьера».

— Понятно, — вздыхает блондинка.

Через пять минут плотная застройка центра остается позади. Начинаются холмы и лесистые впадины, которые разрывают большой Сочи на кучу маленьких городков. На одном из перекрестков нас догоняет черный фургон. Поравнявшись с «Чайкой», он не рвется вперед и не отстает. Так и едет по встречке.

Я быстро жму кнопку связи с водителем.

— Гони!

Но поздно — дверь фургона отъезжает в сторону. Высовываются черные дула автоматов.

— Господин! — вскрикивает испуганная Радмила, вжавшись всем телом в сиденье.

Она делает попытку вцепиться в меня, но я бросаюсь к двери. За секунду до выстрелов опускаю руки на окно и пускаю разряд.

Грохочут автоматы.

Заряженное стекло выдерживает. Пули рикошетят от окна во все стороны.

Машину резко сносит в сторону. Я защитил себя с Радмилой, но не водителя. Наверняка, его уже нет в живых и автомобиль остался без управления.

«Чайка» слетает в кювет и врезается в дерево. Бах.

— Живая? — оборачиваюсь к Радмиле и, увидев, большие испуганные глаза, командую. — Падай на пол и лежи.

Она слушается, неуклюже скатывается. А я выскакиваю наружу. В пальцах уже зажаты наготове пара карт. Ну, мерзавцы, сейчас вы заплатите за то, что посягнули на жизнь царя!

Снаружи полная темень. Вверху на склоне на фоне звездного неба высится силуэт накренившегося фургона.

Так дело не пойдет. Через выпущенный в уши импульс я усиливаю слух.

Бряцает оружием кто-то справа, затем вспыхивает подствольный фонарик. Но до секунды до этого я уже швыряю карту. Она вонзается в бородатого автоматчика и взрывается.

Ор боли наполняет лес. Не убил, но покалечило.

— Габиру руку оторвало! — гортанный крик. Ага, неплохо.

Со всех сторон вспыхивают кружки фонариков.

— Вот он! Стреляй! Стреляй!

Шквал огня обрушивается с трех сторон. Я кульбитом улетаю в четвертую, прямо в лес, пробегаю полукругом за деревьями и выныриваю из кустов в метровой дистанции от врагов. Самому близкому карта вонзается в основание черепа, точно под ободок бронешлема, налетчик с криком падает на колени, а затем лицом в траву. Остальные оборачиваются и обрушивают огонь. Прямо по мне.

Глава 9

Царь в клубе

То, что меня в этом мире немного заинтересовало, так это огнестрел. Пули очень быстрые, быстрее меня. Молниеносные свинцовые шарики. Но вот руки, что держат автоматы, зачастую «не тянут». Да и если напрячься, биокинетический импульс даст мне фору.

Вот и сейчас я даю себе ускорение в сторону. Нырок за ближайший куст. А потом еще один до другого, где и засел на секунду, наблюдая как враги переговариваются, пытаясь понять где же кувыркающаяся цель.

Судя по гортанным взрывным согласным, это опять убыхи. Хм-хм. Значит, горцы охотятся не только на Моржовых, но и на меня. Практичного смысла в этом нет. И поэтому напрашивается только один вывод: Воскресенский оказался очень обидчивым. Мстит за заседание Совета. Ну тем ему и хуже. Прорежу ряды его партнеров.

Срываю с ветки листья и, напитав их биозарядами, швыряю в горцев. Почти сразу вспыхивают алые тюльпаны маленьких взрывов под аккомпанемент криков боли. Стреляют вверх фонтанчики крови.

Последние смертники суетятся. Автоматная очередь суматошно разрывает кусты. Я кувыркаюсь глубже за лиственный занавес. Убыхи уже не целятся, а стреляют куда попало. Сумбурный бесприцельный огонь. Ну и пусть. Главное, не в машину с Радмилой. А мне шайка горных псов не страшна.

В свете взрывов главное я рассмотрел. Еще двое мертвы, осталось двое. Маловато Абухаб за мной людей послал. Совсем не уважает русского царя. Ничего я быстро научу его уважению. И страху.

Во время очередного кувырка собираю с земли пару шишек. Ага, пожалел карты. Это как в древности — клинок желательно оголять только против достойного врага, иначе он обидится на хозяина и в решающий момент подведет. Я не суеверный, Шлюху-Судьбу не боюсь, не раз нагибал ее в позу дойной коровы, но карты, правда, жалко на такой мусор.