Берег тысячи зеркал (СИ) - Ли Кристина - Страница 21

Согласно тому, что я вижу — Коготь Дьявола, стал не просто спорным островом. Его хотят использовать в военных целях, а учитывая, что рядом находится цепь подводных вулканов, скорее всего речь идет так же о добыче газа и нефти.

— Это же золотая жила, — шепчу слишком громко, а прикрыв рот рукой, в немом ступоре, перевожу взгляд на Сана.

Если бы это попало в руки хоть одной из других стран, Корея потеряла бы лакомый кусок суши, с золотой жилой под ним. Британцы устранили Поля, а значит, и они замешаны. Это логично, учитывая, что еще семьдесят лет назад, соседние острова были колониями Британии. Выходит, Вадим Геннадьевич изначально работал на корейцев. Именно потому он так гнался за легально подписанными документами на исследования. Если бы он не получил контракт с Ким Дже Сопом, нас бы никогда не допустили до дальнейших исследований Когтя. Нас бы даже на пушечный выстрел не подпустили бы к острову, не то, что отправили бы на него с экспедицией.

Быстро свернув все вкладки, я вытягиваю накопитель, и закрываю ноутбук. Рука так и остается лежать на холодной крышке лептопа. Ладонь потная, и скользит по гладкой поверхности. Она дрожит, и я дрожу, потому что четко понимаю — меня сегодня могли убить. Речь идет о таких деньгах, когда жизнь обычной ассистентки профессора не имеет значения. Выходит Сан не просто так там оказался. Он следил за Полем точно так же, как и я. Учитывая, что при нем имеется оружие, в переулок мужчина попал с целью остановить Поля.

А если быть совсем уж точной — убить…

Поднявшись от стола, тихо возвращаю накопитель на место. Смотря на мужчину на кровати, медленно отступаю к дивану. Не могу поверить, что он киллер. А ведь дела могут обстоять и так. Вдруг он не военный, а наемный убийца? От страха подкашиваются ноги. Схватившись за край дивана, неуклюже сажусь, продолжая смотреть на Сана.

Нет, я не верю, что он убивает за деньги. Но почему? Почему я не верю, если не знаю о нем ничего? Хотя с другой стороны, киллеры убивают и свидетелей. Он мог просто устранить и меня, но все вышло наоборот. Сан прикрыл меня собой, а значит, все эти догадки глупы. Тем более киллеры, вероятно, не носят с собой сотовые, на которые звонят коллеги из числа охраны. Или носят? Господи, я запуталась, а страх только растет. Странно, что он, какой-то неправильный. Вместо того, чтобы немедленно поехать в корпус за ответами, я продолжаю следить за состоянием человека, в личности которого появились огромные сомнения.

Доводы разума тщетны. Этот мужчина мне нравится, а потому подобные умозаключения, сразу же отметают женские гормоны. Тяжело выдохнув, откидываюсь спиной на диван, а подняв лицо вверх, с дрожью закрываю глаза.

Продолжая лежать, чувствую, как унимается стук в груди. Страх отступает, а ему на смену приходит озноб. Размеренное дыхание Сана становится совсем тихим, а я даже не замечаю, как за окном опять начинается гроза. Шторы занавешены, а снаружи все больше темнеет. Не знаю, сколько я так лежу. Не слежу за временем, а просто думаю над тем, что сегодня произошло.

Все дико неправильно. Мое поведение не логичное. Вместо того, чтобы обратиться к жандармам, вызвать неотложку и позвонить снова Женьке, я анализирую собственные эмоции. И не те, которые вызваны произошедшем, а те, которые напоминают о прошлом. Никогда не думала, что доведется так глубоко копать в собственном подсознании. Не верю и психологам, к которым пришлось несколько раз обратиться, после трагедии с Алексеем.

Лешка… А ведь, вот она — причина, по которой, я веду себя так. Наше знакомство слишком сильно походит на то, что произошло сегодня.

Закрываю глаза, а за окном дождь снова барабанит по стеклам. В этот раз я не одна, и это странно. Ужасно нелепо вспоминать о таком, когда на кровати напротив лежит незнакомец. Что я о нем знаю? Ничего. Почему мне не страшно? Отпечаток эмоций не позволяет бояться того, что знакомо. Сан слишком похож на Алексея. Нет, не внешне, конечно. Все, что связано с ним, создает иллюзию — блажь, которая заглушает боль. Смотря на этого мужчину, ловя его взгляды, я будто проваливаюсь в то время, когда была счастлива. Вот это и есть "отпечаток эмоций".

Мне кажется, я уснула, если вижу вечер, и заснеженную улицу рядом с клубом. Сбоку слышится смех подруг. Он, как эхо, достигает слуха, а я отвечаю им точно так же — тихим эхом. Кучкой из нескольких однокурсниц, мы собрались развлечься. На мне смешные ботфорты. Они демисезонные, а потому я жутко замерзла. Хотя снега не так много, мороз сухой, а от того жалит именно в ноги.

Мы входим в проулок рядом с клубом, но я останавливаюсь, пытаюсь отговорить подруг входить внутрь. У входа стоят несколько машин, а контингент, собравшийся отдохнуть, не вызывает доверия. Я говорила Алине, что идти в "Феникс" не самая лучшая идея, но девочки не послушали. И видимо, зря. Ведь несколько парней, явно приезжих из ближнего востока, сразу проявляют к нам интерес.

Хотя не имею ничего против их народа, но мужчины ведут себя явно неадекватно. Подруги суетясь, наконец, понимают, что у клуба кроме нас, из девушек, нет никого.

— Девчонки. Вот вы где? А мы уже с парнями вас обыскались. Называется, отпустили дам в магазин. Любовь моя… — на плечо неожиданно ложится массивная рука. Она оплетает шею, а я в ступоре поднимаю взгляд на нахала, который посмел себе подобное. И надо бы сказать что-то. Надо бы послать его. Но не могу, потому что парень обнимает так бережно, словно секунду назад, сказал чистую правду.

— Какие-то проблемы, милая? — продолжает, обращаясь ко мне, но поднимает взгляд на мужчин напротив. — Мы, кажется, не собирались сегодня в этот гадюшник. Я ведь прав?

В спешке киваю, а схватившись рукой за широкую ладонь в черной перчатке, прижимаюсь к парню теснее. Оказывается, нас окружают несколько мужчин. Они, видимо, друзья незнакомца, и тоже решили сыграть роль парней моих подруг. Мужчины напротив, замечая, что перевес явно не на их стороне, спокойно поднимают руки, а один из них произносит:

— Простить. Мы не знать, что эта женщина быть ваша.

— Тогда шагай, парнишка, пока я тебя не депортировал без визы, — незнакомец крепче обнимает, а следом поворачивает в сторону улицы, тихо шепча на ухо: — Меня Алексей зовут, если что. И да, мы действительно идем за вами от самого магазина. Как на счет…

— Вера, — быстро отвечаю, пряча улыбку, когда парень начинает растирать мою ладонь, пытаясь согреть.

— Вера… — повторяет, а я замираю от бархатистого тембра мужского голоса. — Ты знаешь, кажется, я начинаю верить цыганкам с Троещины, Вера.

— Почему? — хохотнув, вскидываю брови. Мы становимся у перехода, ожидая зеленого света.

— Одна из них нагадала мне, что я встречу девушку Веру, и накормлю ее самым вкусным ужином. Если ей понравится, то… она выйдет за меня замуж.

Ощущаю, как немею от шока, но замечая, как парень расплывается в улыбке, замираю, когда свет от светофора внезапно вспыхивает отражением в его голубых глазах. Это настолько красиво, что ослепляет своей яркостью. Завораживает, но следом обжигает нестерпимой болью, когда все начинает исчезать.

Я чувствую лишь темноту, которая выталкивает из сна в реальность. Мне так кажется, но я ошибаюсь, продолжая видеть сон. Иллюзию игры света и темноты, которая вдруг, и вовсе, сменяется холодным блеском в абсолютной тьме совершенно других глаз. Они хищные, не такие, как те, которые подарили тепло, уют, и улыбку. Это глаза другого мужчины, он смотрит иначе, и принесет другую боль.

Я знаю, что придется заплатить за свое предательство. А я собираюсь предать. Как бы не корила себя за это, знаю, что предам.

Глава 5

Открываю глаза в кромешной темноте, а кажется, выбираюсь из омута. За окном громыхает так, что трясутся стекла. Не сразу понимаю, где я, и не обращая внимания на пульсирующую боль в висках, стараюсь осмотреться. Спустя мгновение, после нового раската, в свете от молний за окном, замечаю силуэты предметов. Один взгляд на диван напротив, возвращает в реальность.