Навья кровь (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка" - Страница 8

А вот Димон, помыкавшись после школы несколько лет то там, то сям, рискнул. Как знала Лиза, он уже два или три раза ходил в поисковую экспедицию, правда, не в одиночку.

— А я с добычей, — похвастался парень. — Прикинь? В первый раз сам по себе был. Прошёл в Добрушском направлении от края разведанной территории шесть километров, уже даже видел развалины, про которые мне рассказывали, что там вроде как больница есть. Думал пошарить, лекарств поискать, да наткнулся на труп прикольный.

«Прикольный труп. М-да уж. Димон, как всегда, не следит за тем, что говорит».

Димон, загадочно улыбаясь, расстегнул до пояса замок куртки и достал из-за пазухи свёрток. Кажется, тряпицей послужили подштанники.

— Короче, не представляю, что бедолага делал на нашей земле, да ещё зимой, — пробубнел Дима, разворачивая ткань. — Не зря нечисть морозы не любит, ой, не зря.

Вещица выглядела на сто процентов потусторонней. Витая пика сантиметров тридцати в длину, абсолютно, невозможно, непередаваемо белая. Острый конец периодически посверкивал изумрудным светом.

— Рог кондрыка. Ну, единорога. Круто, да? Я полчаса отпиливал, — с гордостью заявил парень. — Повезло, так повезло.

— Ты убил единорога⁈

— Да ты что, Лизка! Я ж не зверь. За что его убивать? Да и не смог бы я, а он меня вполне. Он дохлый был уже, задубевший и снегом присыпанный. Я его и не заметил бы, если бы не решил, что это сугроб, в котором можно на ночь укрытие выкопать.

Дверь с грохотом распахнулась, Демидченко выскочил из кабинета, ошалело глянул на Лизу и завопил:

— Вы кого привели⁈ Срочно беги за охраной, у меня рация сдохла!

«Так и знала, что мужик странный», — подумала девушка, вскакивая.

Димон остался сидеть, удивлённый и с рогом в руках.

Демидченко бросил случайный взгляд на парня и завопил ещё громче:

— Дебил! Ты что мне на порог принёс⁈ У меня артефакт сбоит из-за этого говна! Я чуть человека не грохнул с испуга, мудила! Его сейчас стул душит! Пошёл вон, с такими вещами сразу на автовокзал идут, идиот! — И уже спокойней сказал: — Петрович, отбой. Сиди, жди. Мы сейчас закончим.

Захлопывая дверь, он, глядя вглубь комнаты, вовсю извинялся:

— Молодёжь, понимаешь. Ни ума, ни разумения. Сейчас мы тебя освободим, ты уж не держи зла. Время такое…

— Кабздец, — расстроенно бормотал Димон, пряча рог за пазуху. — На радостях совсем забыл, что не в контору, а сразу на магический склад такое нести надо. Покеда, Петрович, увидимся ещё.

Лиза, глядя в спину уходящему парню, вдруг отчётливо и ясно поняла, что тот не доживёт до весны. И это не «нюх», это банальное, человеческое предчувствие. Обычная логика. Слишком уж Лохматый бестолковый и неосторожный для подобной профессии.

Из кабинета наконец-то вышел Виталий, который выглядел слегка помято — борода взъерошена, в глазах испуг, под правым глазом небольшая свежая царапина, одежда кое-где порвана, словно разрезана. Но мужчина улыбнулся бодро, показал метку на руке.

— Подождите меня здесь, я на секунду, — попросила Лиза и проскользнула в кабинет.

Маленькая комнатушка вмещала в себя железный стол, заваленный всякими амулетами и папками, среди которых терялся старенький ноутбук, полутораметровую деревянную сферу на подставке, обильно исписанную рунами — тот самый магический артефакт, офисное кресло Демидченко, непосредственно Демидченко, и стул для посетителей.

Дядька сидел за столом, обхватив голову руками.

— Чего тебе? — угрюмо спросил он.

— Хотела узнать… А что значит метка на лице у Виталия?

— Вы, молодые, совсем без мозгов? Понабирают абы кого, бляха муха. Метка, по которой его можно будет отследить, если он вор или насильник. Или убийца, не дай бог.

— Да не на руке, а на лице!

Демидченко выпрямился, мрачно посмотрел на девушку:

— Ему стул чуть башку не оторвал. Там же плети, как леска, острые края! Не видела ни разу? Вот и хорошо, и не надо тебе такое видеть. В общем, поцарапало ему морду лица, слегка, и шмотку расхреначило местами. Ничё страшного, не сахарный. Я извинился, он не в претензии вообще. Уйди, малая. Дай отдышаться. Думал, колдун. А раз скрывает, значит, недоброе замыслил. Или нечисть вообще. Уйди, а?

Лиза расхотела спрашивать. Да и какая разница, в конце концов. Мало ли, у кого какие татуировки есть.

— Вот такие дела, Петрович, — грустно сказал Игорь Борисович.

Лиза, не веря глазам, смотрела на кусок бурой бумаги с печатью, на которой было написано:

«Гречка 1 кг. Спирт этиловый медицинский 70%, 30 мл»

— С другой стороны, их можно понять. Сделка-то отменилась, — мрачно добавила Ирина. — Это нам, считай, заплатили за прогулку по изнанке. Могли вообще ничего не дать.

Игорь Борисович вдруг застонал и покачнулся.

— Так, старый, — засуетилась Ирина, подставляя плечо мужу. — Поехали, поехали. Виталий, пойдём.

— Домой к вам?

— В больницу. Тимур попросил довести нас, сани снаружи. А потом домой. Пока, Петрович. Не переживай, бывают и такие дни.

Виталий даже не дёрнулся, чтобы помочь, так что Лиза молча подошла к Игорю Борисовичу и подставила плечо с другой стороны.

— Спасибо, Петрович, — просипел он. — Хорошая ты девушка.

Вот так, вдвоём с Ириной, они и дотащили деда до саней, запряжённых приземистой пегой лошадью. Возница в тёплом ватнике и в шапке крупной вязки дождался, пока Грековы и Виталий усядутся, и легонько дёрнул вожжи.

— Лиза, ты знаешь, где мы живем? — крикнула Ирина, обернувшись. — Заходи в гости, раз уж поработать вместе больше не получится. Не забудь у Олега спросить про наш переезд к вам!

«Вот так вот. Всё-таки решились на, как её. Пенсию».

Девушка не знала, как это отразится на ней лично. Но на душе стало тревожно.

Она дождалась, пока сани отъедут достаточно далеко, вернулась в здание вокзала и решительно потопала к начальству. И нос к носу столкнулась с выходящим из кабинета Тимуром.

— Тимур Каримович, можно?

— Нельзя. Мне бежать надо, поезд через пять минут прибудет, — начальник курьерской службы закрыл дверь на ключ и торопливо пошёл к противоположному выходу, который вёл на перрон. Девушка упрямо двинулась за ним.

— Ну, чего тебе? Больше дать не могу, извини. Твой отчим, между прочим, принимал участие в формировании тарифов.

В принципе, больше можно было не выспрашивать и не ныть. Раз Олег Дмитриевич знает все нюансы, то мозги ковырять не долго будет. Он буквоед, каких поискать. Главное, объяснить ситуацию в подробностях.

И чтобы он при этом трезвым был.

— Да, кстати, — остановился вдруг Тимур. — Ты сколько ещё в городе будешь?

Лиза прикинула, во сколько с её фермы приедут:

— До полудня где-то, потом домой.

— Зайди ко мне через пару часов, как суета кончится. Обсудить кое-что надо.

— А можно поезд посмотреть?

Тимур впервые за весь разговор усмехнулся, причём неожиданно по-доброму:

— Нельзя. Ты ж баба молодая. Мало ли, кто к нам пожалует. Лучше иди в комнату охраны, там сейчас никого, все на позициях. Можешь даже поспать, тут дел минимум до рассвета. А потом, как утихнет всё, забежишь на разговор. Лады?

— Так я из окна! Окна охранников на перрон ведь выходят?

Тимур тяжко вздохнул:

— Если ты хочешь нарваться на неприятности, кто я такой, чтобы препятствовать. Тогда хотя бы свет выключи, чтобы внимание к мордахе своей не привлекать.

Глава 4

Так близко работоспособный, двигающийся поезд, Лиза смогла рассмотреть впервые в жизни. В Гомеле использовали несколько грузовых составов для «делания бизнеса», но девушка видела их очень редко, издалека и вообще в неразумном детстве — кто же на вокзал, в сердце поселения, пустит неразумного ребёнка?

А ферма отчима находится далеко от железнодорожных путей.

Так что, когда чёрный паровоз величаво, медленно подъехал к перрону и с громким шипением в последний раз выпустил пар из трубы, девушка почувствовала что-то вроде восторга.