"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Алферов Всеволод - Страница 219

Отлетела в сточную канаву налитая свинцом дубинка, со звоном лопнул узкий клинок. Три тела упали на стертую брусчатку, три широкополые шляпы слетели с голов. Кровь темным ручьем потянулась к сточной канаве.

Человек с копьем перешагнул через трупы и тихо спросил у стоящего в оторопи Гоки:

— Это Город?

— Город, — не сразу ответил гончар. И, помедлив еще немного, уточнил: — Город там, за стеной…

Город был столицей Мира. Правил им Одноживущий Король, которого мало кто видел, но о котором никто никогда не забывал. Любой человек, вошедший в Город, был обязан соблюдать местные законы. Преступники же наказывались. И скрыть преступление не представлялось возможным — Король видел все, что происходило в его вотчине.

Город был создан для отдыха Двуживущих. Здесь не надо было волноваться за свою жизнь, здесь можно было забыть обо всех опасностях — Король следил за всеми и никого не давал в обиду. Потому-то в Городе так любили проводить время новички Двуживущие. Они мирным трудом зарабатывали небольшие, но легкие деньги, а потом тратили их во всевозможных учебных заведениях, приобретая боевые умения и развивая полученные навыки. Впрочем, в Городе хватало заведений и для умелых бойцов. Опытные мастера-одиночки жили в королевских владениях, и многие из них могли научить такому, чему больше нигде нельзя было научиться. Правда, уроки эти стоили недешево. Да и не всякого человека брались обучать старые мастера.

С некоторых пор деревеньки, окружающие Город, стали быстро разрастаться. Возле городской стены за считанные месяцы отстраивались целые кварталы: жилые районы, торговые зоны, мастерские. Вчерашние крестьяне учились ремеслам и собирались в артели, торговые гильдии спешили занять выгодные места у подъездных дорог, сельские жители из глубинки целыми деревнями переселялись ближе к столице, надеясь, что Король защитит их от гоблинов, от троллей, от нежити, от Ордена Смерти. Росли новые селения, смыкались, становились все тесней, все темней, тянулись вверх слепыми стенами, гнили понизу…

Трущобы окружили Вечный Город, осадили его.

И даже Король ничего не мог с этим поделать.

Память отказывала: Глеб помнил короткую схватку, но не мог вспомнить, сколько было противников. Он помнил имя Одноживущего с лотком на груди, но забыл, как тот выглядел. Он помнил, что они вдвоем шли по улице, похожей на ущелье, но долго ли — этого он не мог сказать.

И он не мог понять, где он сейчас находится.

Маленькая тесная комната была завалена всяким барахлом. Барахло лежало на стеллажах, высовывалось из ящиков, грудилось на полу и даже свисало с потолка: тряпки, ветошь, шкуры, веревки, ремни, цепи…

— Мой сын — старьевщик, — сказал Гока Гончар, появившись в дверном проеме. — Это все его…

Глеб лежал на соломенном тюфяке. Тонкое одеяло комом валялось на полу. На узкой серой простыне темнели пятна подсохшей крови. В комнате было жарко, в маленькое пыльное оконце бились мухи, а под потолком звенел жесткими крыльями какой-то летающий жук.

— Давно я здесь? — спросил Глеб.

— Со вчерашнего вечера, — ответил Гока. — Сейчас утро.

— А где Ирт? Где Горр? Фива?

— Ты уже спрашивал о них. Я не знаю. Ты был один, когда появился.

— Они мои друзья. Они не могли меня бросить…

— Ты был один, — повторил Гока. — Мы шли по улице, и ты выкрикивал эти имена. Но никто не отзывался.

Глеб вспомнил: улица была темная и пустая; голос бежал вперед и глох в ущелье стен; ничто не двигалось, только две собаки с ворчанием жрали кролика, да ворочался в канаве толстый сурок…

— Я должен найти их! — Глеб сел, оглядел себя, припоминая смутно, как его клевали стрелы, и жалил в ребра узкий клинок уличного грабителя.

— Ты ранен, — неуверенно сказал Гока. — Скоро придет лекарь, он осмотрит тебя.

— Я в порядке, — Глеб встал. — Мне бы не помешала новая одежда. Только у меня нет денег, чтобы заплатить. Но деньги есть у моих друзей.

— Не надо денег! — замахал руками Гока Гончар. — Ты спас меня, и я очень тебе благодарен…

— Деньги есть у друзей, мы должны их найти, — не слушал гончара Глеб — И они, наверняка, ищут меня сейчас. Проводи меня на место, где я появился. Они должны быть там, они не могут меня оставить.

— Хорошо… — Гока все же колебался. — Но ты уверен, что нормально себя чувствуешь? Я видел вчера — у тебя в груди торчала стрела.

— Я выкинул ее по дороге.

— И тебя ударили кинжалом.

— Слишком слабо ударили.

— Но кровь…

— Все зажило…

— Но ты едва шел…

— Я уже отдохнул…

Они уставились друг на друга: Гока был удивлен, Глеб с трудом сдерживал раздражение.

— Хорошо, — сказал Гончар, опуская глаза. — Я сейчас…

Он ушел, прикрыв за собой обитую рогожей дверь. Глеб снова опустился на тюфяк, пытаясь понять, как же так вышло, что друзья покинули его. Перенеслись ли они туда же, где оказался он? Или, может, застряли в каком-нибудь безвременье? Не совершил ли он какой ошибки, открывая портал, все ли так понял, все ли сделал, как надо?

Глеб дотянулся до ранца, лежащего на сундуке, достал нужную книгу, нашел главу, где писалось о порталах, начал было читать, но тут вернулся Гока Гончар, принес чистую льняную рубаху и холщовые штаны.

Глеб быстро переоделся, аккуратно сложил старую одежду, оставил ее на углу тюфяка. Сказал:

— Может, сыну твоему пригодится.

Они покинули заваленную барахлом каморку, прошли коридором мимо множества дверей, спустились по узкой скрипучей лестнице с шатающимися перилами.

— Большой дом, — заметил Глеб.

— Здесь живет десять семей, — сказал Гока. — Мы переехали сюда год назад, а раньше, пока не скопили достаточно денег, жили в закутке конюшни. Здесь хорошо, у нас три комнаты, в одной мы живем, во второй мастерская, где я делаю посуду, а жена и дочь ее расписывают; а в третьей, маленькой, сын держит свои вещи. Он старьевщик.

— Да, я помню, — кивнул Глеб.

На улице было все так же темно, только полоса неба светилась чистой синевой.

— У нас тут не самый лучший район, — сказал Гока.

— Я заметил, — ответил ему Глеб.

Прохожих было немного. Все они шли торопливо и угрюмо глядели себе под ноги. Одежда их особым разнообразием не отличалась, и лица людей были такие же простые, помятые и серые, как и одежда.

Единственный человек, который не был похож на всех прочих, сидел на перекошенном ящике посреди улицы. Он никуда не спешил, он улыбался, крутил головой и громко разговаривал, обращаясь ко всем сразу.

— Подайте! — требовал он и тряс перевернутой шляпой с нашитыми на тулье бубенчиками. — Подайте старому вояке, потерявшему здоровье в горячих схватках с Двуживущими! Подайте ветерану, воевавшему рядом с Богоборцем!.. — В пестрой одежде, пошитой из лоскутов, с деревянным мечом на боку, он был похож на шута, а не на отставного воина.

— Ты знаешь Богоборца? — Глеб остановился возле нищего.

— Да я видел его, как вижу сейчас тебя, уважаемый! — воскликнул попрошайка.

— И как же он выглядит?

— О! В нем три метра росту, его руки обвиты могучими мышцами, от его шага дрожит земля, а его взгляд зажигает огонь.

Глеб хмыкнул, и двинулся было дальше. Но нищий вдруг поймал его за руку и потянул к себе.

— Но на самом деле, уважаемый, — зашептал он, — Богоборец невысок и нескладен. Он похож на любого из нас, а голос его очень похож на твой голос…

Глеб заметил, что нищий слеп — глаза его были живы, но пусты. Точно такой взгляд был у Белиала, когда он пытался разглядеть, что происходит за незримой стеной Места Обманов, и не подозревал, что смотрит прямо Глебу в лицо — вернее, сквозь него…

— У Богоборца такие же пальцы, как у вас, — еще тише сказал попрошайка, и улыбка его поблекла. — Такие же ладони и запястья… — Руки его поднялись, коснулись лица Глеба. — У него точно такой же нос… И лоб… И виски…

Глеб мягко отвел руки нищего, спросил, надеясь, что ответ разбудит память: