Сережа, не обижай демонов (СИ) - Коткин Андрей - Страница 41

Когда я снова обрел возможность ощущать окружающую действительность, я по-прежнему валялся среди битого стекла на полу. Только обстановка разительным образом переменилась. По залу разгуливали мужчины в полицейской форме, рядом с телами пострадавших суетились медики. Разом стало тесно и шумно.

— Как самочувствие, парень? — Обратился ко мне продавец, по-видимому, освободивший меня из-под действия защиты их магазина.

— Вроде живой, — ответил я, поднимаясь на ноги и прислушиваясь к своему организму.

— Ну, тогда тебе лучше уйти, сам видишь, не до тебя сейчас, — посоветовал тот, оглядывая зал в поисках того, что больше всего в данный момент нуждается в его внимании.

Я и пошел на выход. Полицейский, стоявший там, мне не препятствовал.

— Внучок! Живой! — Из толпы, стоящей полукругом возле входа в магазин артефактов, вывалился мой дед. Крепко меня обнял. От него немного пахло алкоголем и просто таки шибало эмоциями облегчения и любви. Я в ответ так же крепко прижался к нему.

Наши обнимашки прервало громкое урчание, раздавшееся из моего живота. Я ж с самого утра еще даже не завтракал. Сначала из поезда выгружались, потом, решив разделаться побыстрее с основными задачами, не заходя в столовую, рванули на этот чертов рынок… или черный? В сущности, и так и так правильно. Кстати…

— Деда, держи свою метку, она так и не пригодилась, — я протянул дедушке его опознавательный знак, который он мне выдал для моего неудачного похода в магазин.

— Оставь себе, с таким не только здесь можно определенные преференции получить, в Старгороде тоже. Главное в нужное место обращаться. Вон, видишь, на вывеске этакий крабик в левом нижнем углу изображен? Знак свободных мастеровых. Без личного знакомства преференции могут оказаться не так, чтобы очень весомыми, но они будут. Самое главное, все без обмана продадут.

А дальше мы зашли в тот самый трактир, в котором ожидал меня дедушка. Половой, весь в белоснежной одежде, подпоясанный, с вышитым полотенцем на согнутой в локте левой руке поинтересовался, что мне подавать, птицу, начиненную гречневой кашей или барабуку, сложное блюдо из трех сортов печеного и копченого мяса с овощами и чем-то наподобие бобов. Ага, гречневая каша в этом мире имеется, а вот настоящих бобов я как-то не встречал. Выбрал второе, гречку, признаться, я не очень люблю. Ну, и ягодный морс, естественно. Благодаря особым сохранным артефактам, свежие ягоды и прочие фрукты тут можно было хранить чуть ли не круглогодично. М-м-м, после перенесенных треволнений пища, казалось, проваливалась в какую-то бездонную яму. Дед, навалившись локтями на стол и опершись подбородком на свои ладони, с умилением наблюдал за моим насыщением. Тоже расчувствовался, обычно он у меня — кремень.

Мое затянувшееся пиршество прервал какой-то немного помятый мужчина, обратившийся ко мне со словами:

— Простите, мне кажется, это вы обронили, — и он протянул мне… тот самый артефакт, который я недавно рассматривал в витрине магазина. Ну, тот, алюминиевый, про который я никак не мог поверить, что ему уже бездна лет исполнилась.

— Это не… — начал я отказываться от чужого и замолк, узрев, как обратившийся ко мне мужчина (кстати, я его вспомнил, он, как и я, был одним из посетителей магазина в тот момент, когда в него ворвались грабители), выпустив из рук медальон, замолк и принялся с самым растерянным видом осматриваться по сторонам.

— Что там у тебя? — Поинтересовался дедушка, когда этот странный визави удалился от нашего столика на несколько шагов.

— Да вот, старинный артефакт с совершено непонятным функционалом, — проговорил я, протягивая деду неожиданный подарок. Кстати, это только на вид он казался алюминиевым. Слишком тяжелый для этого металла. По весу я скорее подумал бы на свинец или золото. Может распилить его? Вдруг, в самом деле, там внутри золото?

— Не думаю, что это хорошая идея, принимать в подарок непонятный артефакт, — заявил дед, беря его у меня из рук. Но минуту спустя он же, молча, вернул мне его обратно.

Очень похоже, что часть функционала я все-таки определил: менталистика. Причем, в самом поганом ее проявлении: подчинение разумных. Только непонятно, за каким хреном я сам сдался этой древней железяке.

Выкину ка я его поскорее, от греха подальше, — подумал я, и… положил непонятную штуковину к себе в карман.

А потом мы с дедушкой отправились в номер снятой нами гостиницы. Дед спать лег: сказал, что в поезде абсолютно не высыпается, а я просто валялся без сна, раз за разом прокручивая перед глазами события сегодняшнего дня. Почему-то ситуация с бандитами была воспринята мной отвлеченно, словно я участвую в сюжете какого-то странного фильма, даже чувство пережитого страха спустя время начало вспоминаться, словно со стороны. Странный защитный выверт сознания.

Дед разоспался, даже похрапывать начал, а я внезапно решил: какого черта я тут валяюсь? Я же так и вовсе Светлогорск полноценно ощутить не смогу. Сначала, после поезда все впопыхах было, а потом, после магазина артефактов, и вовсе через призму неприятных воспоминаний словно не со мной воспринималось. Потому, отыскав в своей сумке ручку, я вырвал из карманного блокнотика листок и оставил деду следующее послание: «Ушел на прогулку. Не волнуйся. Скоро вернусь». Скорее всего, я ненадолго ухожу, города не знаю, да и одному скучно бродить, вернусь, дед еще, поди, и проснуться не успеет. Но на всякий пожарный вот, запиской предупредил, чтобы не сильно волновался.

Ну, что, город, как город. Конечно, по сравнению с Огарево ощущается слишком суетным, многолюдным, высотным… много чего слишком. Но это если именно с Огарево сравнивать. А вот после Москвы, какой она запечатлелась в моих воспоминаниях из прошлого мира, о первых ее посещениях, так и вовсе не большой, этот Светлогорск. Так что, нацепив на рожу выражение, которое можно озаглавить: «И не такое видали», двинулся вдоль по улице.

Спустя полчаса-час, проделав довольно значительный путь по периметру этого центрального района, я внезапно ощутил, что насытился этой прогулкой. Надоело. Да и, на поверку, не так уж сильно все тут от моего родного поселка отличалось. Чуть более изукрашенные с фасадов магазины, но товары в них продавались все те же, побольше мобилей на улицах, но их марки так же не отличались от тех, что ездили по Огарево. И люди… суетятся, спешат куда-то, парень прямо посреди потока людей затеял выяснять отношения со своей девушкой, воняющий несвежим амбрэ работяга кинул пустую пачку от сигарет прямо на асфальт, толпа пассажиров, бодро работая локтями, штурмует подзадержавшийся в пути автобус…. Крупные мазки и мелкие штрихи, создающие картину отнюдь не рая на земле. Обычные люди, обыденная жизнь.

Решив, что все необходимое для себя я уже увидел, я поспешил обратно в гостиницу. Того и гляди, дед проснется, негоже волновать его без лишней нужды.

Чтобы хоть чуточку подсократить свой обратный путь, я решил срезать напрямки, уйдя с кишащих людьми и машинами улиц в городские дворы. Заблудиться не боялся: негде тут заблуждаться, я же до этого двигался по периметру гигантского прямоугольника, теперь пересеку его по кратчайшей. Максимум, немного ошибусь с направлением и выйду не прямо на нашу гостиницу, а чуть левее или правее, да и то, вряд ли, с ориентированием на местности у меня всегда хорошо получалось.

Во дворах народу было намного меньше, местами, на детских площадках, играли дети, Мужик, порождая эхо в соседних домах, выхлапывал от пыли палас, возле одного из подъездов трое стариков, отряхнув снег со скамейки и рассевшись, вели неспешную беседу. Как есть, идиллия.

Тем неприятнее мне было почти нос к носу столкнуться с актом насилия. Двое здоровых лбов, лет, наверное, пятнадцати или шестнадцати, выполняя команды моего ровесника, атаковали паренька, по виду чистого ботаника, щупленького, в очках и брючках с наглаженными на них стрелками. Для полноты картины разве что только скрипки в его руках не хватало.

И этот худенький мальчик-колокольчик если и не побеждал, то уж точно дрался на равных. Их прилизанный, наряженный в самые модные одежки командир чуть не подвывал от бессилья: