"Фантастика 2023-142". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Брай Марьяна - Страница 45

— Вот видишь, тут работают как хозяева дома, так и наемные рабочие. Здесь берут хлеб самые знатные горожане. — он подошел к одной из печей, и отломил корку от только вынутого, высокого, парящего ещё каравая. Хозяин был счастлив, его люди принесли столик, накрыли его, принесли напитки. Я приняла кружку с отваром и медом из рук, что поднесли ее, и обжигаясь начала глотать.

— Дайте пожалуйста холодной воды, — я обратилась к девушке, что так и стояла возле меня. — очень хочется холодной воды.

— Да, сейчас. — она пошла от меня в сторону дома, но остановилась у колодца, и сбросила в него деревянное ведро. Достала за веревку, и налила в большую кружку. Она шла ко мне с улыбкой полной искреннего доверия.

— Я благодарю вас. Вы так любите одруса Ваала, словно это ваш брат. — я пила, и краем глаза наблюдала за ней.

— Одрус Ваал помогает всем начать любое дело. Когда он пришел к отцу, у него была пекарня с одной печью под землей. Он рассказал ему как построить много печей, и как можно зарегистрировать наш дом хлеба. Только наш дом, и замок правителя имеет право печь белый хлеб. Больше никому нельзя покупать это зерно у правителя.

— Да, одрус очень мудрый и добрый человек, — я отдала ей кружку. Конечно, дорогуша. Твой отец просто оказался в нужном месте в нужное время. С этого начался контроль вашего дома и фонда семян. Монополия в диких условиях. Что еще меня ожидает? Меня повезут во все дома, что славят нашего великого одруса?

Ваал кивнул мне головой, что пора, и я направилась к карете. Он шел позади, и «терпеливо сносил» все слова от хозяев в его здравие.

Мы покатили дальше, люди начали выходить на улицы — шум возле хлебного дома и слухи, что бегом разносили мальчишки заставили вывалить на улицу всех, кто сейчас был дома.

— Сейчас мы заглянем в мастерскую, которая делает обувь, ремни, сумки, хорошее снаряжение для наездников. Там, наверное, уже много наемных рабочих, потому что некоторые заказы делает Мальян, и отвозит изделия на продажу за море, на север. Мальян занимается всеми купцами, только он может вывезти товары за море. — он вроде остыл от самолюбования, и немного пришел в себя, когда карета становилась возле небольшого дома, и он тоже имел высокий забор.

Мы вошли внутрь, и нас снова обдало волной благодарностей и сальных восхвалений одруса Ваала. Здесь был большой двор под навесом, и куча рабочих столов. Дальше помещения для выделки, растяжки. Огромное количество швей. Это напоминало небольшую фабрику. Работа встала, и все шли навстречу, улыбались и приветствовали Ваала.

Мы объехали дома, где делают посуду, выделывают шкуры и шьют из них шубы, делают стекло. Мы заехали в дом, где делают зеркала. Я наконец увидела себя в полный рост — это было странное чувство, как будто я смотрю фильм, где героиня повторяет мои движения. Я распахнула плащ, и увидела, что у меня длинные ноги, у меня красивые плечи, узкая талия, и совершенно милое для моего прежнего мира лицо. Волосы были как короткое карэ, из-под которого выглядывают отрастающие виски. Я увидела краем глаза, что Ваал, разговаривая с хозяином дома, украдкой поглядывает на меня.

— У нас на севере нет такого стекла, одрус Ваал. Оно испугало меня — я всю себя видела как в отражении воды, — я как могла, притворялась глупой крестьянкой, пока мы шли к карете.

— Сейчас мы проедем в сады, а в следующий раз мы еще заглянем в город, и на верфь, сегодня уже много времени прошло, и мне нужно вернуться к правителю, — он взял меня за предплечье, и помог подняться в карету.

Мы так и не спустились в нижнюю часть города, но я и отсюда — как с верхней лестницы видела, что внизу нет таких заборов, таких широких дворов. Внизу были небольшие, словно курятники, дома, что жались друг к другу, словно в надежде согреться. Но ведь те дома, на верху, что мы проезжали, они тоже старые, тогда откуда такие большие участки под дворы? Они покупали участки у соседей, или просто выгоняли их?

Мы двигались от города быстро, было заметно, что одрус нервничает. Как только мы подъехали к дверям замка, он быстро вышел, попрощался, и сказал, что через несколько дней сообщит о нашей следующей поездке, а пока я могу отдыхать, гулять в саду, и придумывать новые, только веселые песни.

Будут тебе веселые песни, хлеба ты здесь организовал, а теперь тянет на зрелища? Конечно, только вот какие зрелища тебе ближе?

Я вспомнила пару веселых песен на случай встречи с Ваалом, и его просьбы развеселить его. День прошел информативно, но, скорее всего, меня не повезут по бедным улицам, а жаль. А еще, меня тянуло на берег — к верфи, там были мои единственные ворота из этих земель. Нужно понять — насколько возможно сбежать отсюда.

Я уже засыпала, а Сига вышла по делам, когда в дверь поскреблись. Я осторожно встала, подошла к двери.

— Сига? Сига, это ты? — было странно, ведь моя служанка входила тихо и осторожно, никогда не стучалась.

Я резко открыла дверь, за ней стояла Оми. В коридоре слабо горели несколько свечей, но было отчетливо видно, что лицо ее было в синяках и кровоподтеках, ее мелко трясло, и она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Тала Сири, можно мне войти к вам? — она говорила, а я уже за руку тянула ее в комнату.

Закрыла дверь, провела девушку к небольшому канделябру с тремя горящими свечами, там было относительно светло. Где же шляется Сига, надо промыть раны.

— Что случилось, Оми, говори, не бойся, я никому не расскажу. — я смачивала полотенце из кувшина и протирала ее лицо и шею, под глазом расплывался огромный синяк, нижняя губа распухла и кровоточила, царапины проходили от шеи до груди.

— Оми, не молчи, раздевайся, расскажи мне все, я попробую помочь тебе! — я чуть не кричала на нее, когда вошла Сига. Она подошла к нам, и опустила глаза.

— Сига, неси этот напиток, что пьют маленькими глотками, и жжет во рту. — я подталкивала ее в спину, и она наконец вышла.

— Тала Сири, мне больше не жить в этих землях, меня отправят на рудник. Я не хочу выходить замуж за охранника правителя Улааля, я хочу быть с другим человеком. Я хотела, чтобы мой отец и моя мать заступились за меня, и воспротивились этому приказу, я могу много работать на полях, в садах, я могу ухаживать за животными, но я не хочу жить с охранником Суром — он бил своих сестер до крови, а когда пил жгучую воду, мучил ягнят, он будет и меня бить. Мой отец и моя мать побили меня, и выкинули из дома. Сказали вернуться в замок, и сказать, что я упала. У них еще две дочери и два сына, у них нет своего дела, они трудятся на полях, работают в мастерской гончара и на общей кухне.

— Тебя заставляют выйти за него? — я вспоминала рассказ Сиги о том, что к началу тепла охранникам, что отслужили положенный срок не покидая замка, правитель дает в жены девушку из служанок, и небольшой дом с участком земли. Стражник продолжает служить, но теперь он может работать посменно. Его жена уходит из замка, и занимается хозяйством и детьми.

— Да, через десять и десять ярких нас обручат, и отправят в наш дом. Пять ярких мы будем вдвоем. Я боюсь его, тала Сири, я не знаю что мне делать и куда мне идти, я лучше утоплюсь. — она села на пол, и громко заревела.

— Не, не, Оми, тихо, иначе Шанари услышит нас, и выгонит тебя отсюда. Молчи, сейчас Сига принесет самогон, и мы обработаем раны. Нужно сесть, и подумать. Расскажи мне о человеке, которого ты любишь, с которым хочешь быть. Он любит тебя, он заступится за тебя? — Я говорила строго и четко, и она перестала плакать.

Вошла Сига со стеклянной кружкой, полной самогона. Интересно, теперь в кухне будут думать, что я пью как лошадь? Сначала, не предупредив, что в кружке, я дала ей отхлебнуть, потом вылила самогон в плошку, и обмакивая полотенце, протирала жгучей водой, как она назвала алкоголь, ее лицо и шею. Она ойкала, но терпела.

— А теперь, моя дорогая, садись на кровать, бери кружку с отваром, и очень тихо, шепотом, рассказывай мне все, только не утаивай деталей.

— Сига, — строго подозвала я девушку к себе, — подставь под ручку двери стул, как я учила, садись на него, и начинай петь. Давай, «Я прошу, хоть ненааааадолго, боль моя, ты покиииинь меня» вот эту пой, ты ее выучила. Пой громко. Как закончишь, начинай сначала — за одно повторишь. Сига затянула песню, и в комнате пахнуло "Семнадцатью мгновениями весны".