Последний из Братства. Изгнанники (СИ) - Кондратюк Глеб - Страница 73

— Вот так просто?

То, как девушка произнесла эти слова заставило Тараса открыть глаза. Он сидел в окружении лучших игроков Первого Ордена, «элиты» гильдии. Часть этих игроков участвовала в первом успешном прохождении рейда на двадцать пять человек. И добрая половина из них в следующей битве станет просто балластом. Они не готовы к большому сражению, где не будет привычного для них порядка и преимуществ.

Тарас выдохнул и начал объяснять.

— Первое, что вы должны понять — это то, что вы никакая не армия. Армия состоит из солдат, которых учили воевать. Вы не солдаты, а игроки, которые знают, как сражаться согласно заранее продуманной стратегии, имея максимальное преимущество, при поддержке инструкторов.

Битва в строю — нечто совсем иное и вам не знакомое. Пара сотен из вас за прошедшую неделю-полторы потратила несколько часов в день на тренировки. Остальные в лучшем случае повторили движения с видео которые им прислали.

Глупо было рассчитывать, что ваш строй переживёт сколько бы то ни было серьёзный удар. Даже для ваших учителей это в новинку, но у них должно хватать реального боевого опыта чтобы не паниковать и быть очагами организованности в хаосе битвы. Очень малый процент людей получает этот дар с рождения, большинство приобретают с заработанным в боях опытом. Когда сражение превращается в беспорядочную сечу такие люди могут сформировать небольшой отряд из ближайших товарищей, которым помогли и начать действовать организованно. В ситуации, где битва разделилась на тысячу маленьких стычек, даже небольшой отряд, действующий слаженно превращается в большую силу.

Если во время боя вы увидите такой или кого-то, кто пытается его сформировать — слушайте, что вам говорят и неважно кто это будет, инструктор, ваш знакомый-контрактник или рядовой игрок. Про самый простой способ заставить себя действовать ваши соратники из Буркума уже должны были вам рассказать. Если вы не способный сохранять хладнокровие уникум или ветеран, вызывайте в себе самую сильную ярость на какую способны, выберите себе цель и выплесните на неё всё. В строю такое делать нельзя, а вот когда от него ничего не осталось — вполне. Выжить такой способ вряд ли поможет, но может быть хотя бы заберете кого с собой.

Тарас замолчал на несколько секунд, обдумывая, что ещё он может сказать этим людям, чтобы хоть как-то помочь в предстоящих сражениях. Но ничего так и не придумал:

— Не знаю, что ещё вам сказать. Я вас не понимаю. Вы слишком… мягкие. Мне трудно представить, как можно испугаться или потерять над собой контроль в мире, где твоей жизни ничего не угрожает. Если того, что я уже сказал вам мало можете спросить у него, — Вольный ткнул пальцем в Мрачного Клинка, — он больше похож на вас, он из вашего мира. Но он, сдается мне, научился справляться со своими страхами.

Женя вдруг стал центром внимания всей группы.

— Вообще да, — повернулся в его сторону Никита, — это мне во время боя башку снесло и я лупил куда попало. Ты вроде бы держался спокойно. Ну, насколько это возможно в такой ситуации.

Парень такого развития событий не ожидал. Рядом с Тарасом он точно не мог представить себя в роле советчика по чем-то, что касалось сражений.

— Да… не знаю, как-то всё само происходит. До боя я особо не волнуюсь — мысли другим заняты. А когда бой начинается, тут уже враг напротив стоит, о нём думаю.

— И тебе совсем не страшно? Происходящее тебя не пугает? Кровь, крики…

— О не-е-ет, — быстро покачал головой Женя, — пусть кричат сколько угодно — я только рад буду. Противник сам показывает, где находится, тебе даже смотреть не надо. Намного страшнее в лесу, ночью. Вы когда-нибудь оставались в Дастриусе в тёмном лесу одни? Без факелов, магических кристаллов или ламп.

Игроки Первого Ордена отрицательно покачали головами. Здесь сидели только игроки-контрактники, для которых игра была работой. Они постоянно были заняты, в основном зачисткой искажений и всегда работали в группе. А если они и оставались в лесу ночью, так всегда имели при себе источники света и очень редко двигались, предпочитая отдыхать в ночное время.

— Не видно ни-хре-на, несмотря на три луны. — продолжил объяснять Женя, — И вот ты должен пройти пять километров в заданом направлении. А в лесу, скажу я вам, совсем не так тихо, как кажется. Там десятки разных звуков. Вот ты идешь и вдруг слышишь какой-то хруст и не знаешь: это какой-то мелкий зверек или незнакомая, но не представляющая опасности тварь, или это себя выдал, тот кто отправил тебя без единого источника света гулять по лесу.

Мрачный Клинок покосился в сторону Вольного, пытаясь оценить, как реагирует на рассказ его друг. Тарас снова сидел с закрытыми глазами, поэтому Женя посчитал, что тот не против разглашения метода его тренировок.

— Так вот, ты бы и рад остановиться и прислушаться повнимательнее, да только у тебя есть время, за которое ты должен пройти эти пять километров. И это не пара часов пешей прогулки. Нет это время, в которое ты уложишься, если будешь без остановки идти быстрым шагом — в самом лучшем случае. Конечно, если тебя не вырубят во время очередного нападения. Коих запланировано несколько, а если ты идешь слишком медленно, то их будет ещё больше.

И вот, ты уже дважды опоздал, идешь третий отрезок, молишься всем богам Дастриуса чтобы Солнце вышло погулять пораньше и вдруг слышишь — колокольчик. — Тут парень почти засмеялся. — Вы себе не представляете, как я ненавижу колокольчик. Ты не знаешь, оттуда придет атака: со стороны звона или это опять уловка и удар будет с противоположной стороны, или с любой другой. А может её вообще не будет! Так проходит раз, два, три. Ты напрягся до предела, ожидая атаки, ведь это уже третий звон. Ничего не происходит, и ты вспоминаешь, что времени осталось мало и делаешь шаг вперед. Тогда-то на тебя и нападают. У тебя болевой порог установлен на пятидесяти процентах, чтобы «знания быстрее усваивались». Он об этом знает и лупит тебя так, чтобы не травмировать, чтобы ты мог продолжить. Но это не значит, что он бьет слабо. Нет он бьёт больно, о-очень больно.

Поэтому, когда на меня бежит громадина с огромной дубиной и орет во всю глотку, то мне не страшно. Я вижу, кто нападает, как и откуда — это очень-очень много информации. Достаточно, чтобы не бояться.

Вся игроки Ордена теперь смотрели не на Женю, а на того, кто, очевидно, был создателем этой адской тренировки. После такого не удивительно, что парень не боится лобового столкновения.

— Перед боем я о самой схватке особо и не думаю. Решения принимает Вольный. Моя задача запоминать как можно больше информации, чтобы не огрести, когда он меня о чем-то спросит.

— Это ты о чем?

— Да в целом обо всём, — усмехнулся Женя, — вот ты знаешь сколько раз ты сказал слово «типо» с того момента как мы здесь сели?

— Два? — предположил Никита.

— Семнадцать раз, — озвучил реальную цифру Женя, — но эта информация скорее для моего развлечения. Просто интересная деталь. Обычно он меня спрашивает о чем-то более практичном. Что вроде…

— Сколько на тракте было статуй на отрезке после битвы, — решил выдать наглядный пример Вольный.

— Сорок девять, — моментально ответил Женя.

— А ответвлений?

— Семнадцать, — второй ответ последовал также быстро, как и первый.

— На какую статую нам ориентироваться, чтобы попасть в седьмое отсюда ответвление?

— Гном… с посохом и стопкой книг у ног, — ответил спустя несколько секунд парень и весь напрягся в ожидании.

— Угадывал?

— Между ним и той статуей литейщика. Не помню кто из них точно там был, — ответил Женя и сжался в ожидании наказания за «угадывание».

— Они расположены по порядку и между ними никаких ответвлений нет, так что оба варианты рабочие. Можешь расслабиться.

— Фух, — облегченно выдохнул парень.

— Жесть, — прокомментировал ситуацию один из пораженных игроков. — Такое правда можно запоминать так быстро?

— И что важнее — зачем? — спросил другой.