Штурмовик из будущего 3 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич - Страница 5

— Сволочи! — зябко передернул плечами начмед. — Нелюди! И носит же земля подобную нечисть. Каждый раз поражаюсь, как человек может творить подобные зверства.

— Ничего, мы уж постараемся, чтобы они как можно быстрее перешли в иное состояние, — мрачно пообещал Дивин. — Будут корешки ромашек нюхать. Скажите, когда я смогу к себе в полк вернуться и начну летать?

— Опять вы за свое, капитан! — рассердился доктор. — Поймите же, вам надо непременно пройти полный курс лечения. В конце концов, сейчас летчиков и самолетов в избытке. И надо пользоваться этим моментом. Чем больше вы отдохнете и приведете свой организм в порядок, тем меньше будет поводов для разного рода происшествий. Я вообще думаю, что «старичкам» не мешало бы тоже присоединиться к вам и устроить своего рода каникулы. Воюете ведь давно, нервы у многих ни к черту. Поэтому неделька-другая была бы ой как кстати.

— Но летчик же не может попросить об отдыхе, — удивился Григорий. — Представьте, как это будет выглядеть со стороны? Скажут, что струсил, чего доброго. Вот, если бы, вы, как врач, вышли с предложением к командиру полка…Например, друзей моих, тех, что вчера навещали.

— Собутыльников не хватает? — остро прищурился начмед. — Не дождетесь! И вообще, марш на завтрак!

Глава 3

На аэродромном поле было пусто. Самолеты, как узнал по дороге Дивин, в полном составе болтались над полигоном, механики и техники попрятались по капонирам, ожидая их возвращения для пополнения топливом и боеприпасами. Григорий пожевал сорванную по дороге травинку и выплюнул ее. Сбил на затылок фуражку и не торопясь направился на КП. Следовало доложиться Хромову о своем возвращении.

— Выздоровел? — Батя с заместителями умотал на полигон, оставив за главного в штабе Зотова. — А мы тебя попозже ждали. — Майор смущенно потер переносицу. Верхним чутьем Дивин уловил оттенки эмоций собеседника. Сейчас в них преобладали растерянность, недовольство и легкое чувство вины. Странно. — Тут такое дело, товарищ капитан, — Алексей Алексеевич принял, наконец, решение и посмотрел прямо в глаза экспату. — Врачи давали в отношении вас не самые благоприятные прогнозы. Никто не знал, как долго продлится лечение. А проводить боевое слаживание летчиков надо, как говорится, здесь и сейчас. Понимаете?

— Ну так, серединка на половинку, — настороженно ответил Григорий. — Поясните?

— В общем, — рубанул наотмашь Зотов, — мы уже назначили во все эскадрильи командиров. И, соответственно, для вас должности нет.

— О, как! — угрюмо протянул Дивин. — Может, и в полку вообще мне места нет? Так вы скажите прямо, товарищ майор, я ведь, чай, не кисейная барышня — в обморок не упаду.

— Извольте, — сухо бросил начштаба. Было видно, что разговор ему неприятен, но Алексей Алексеевич по своей давнишней привычке доводить любое начатое дело до конца, явно решил сказать все, как есть. — Начальник воздушно-стрелковой службы тоже назначен. Прислали из дивизии, приказ Чижова. Штурман полка и мой заместитель по оперативно-разведывательной части — прежние. Так что… — он развел руками с сожалением.

— Ладно! — скрипнул зубами Григорий. — И на том спасибо.

— Могу предложить занять должность адъютанта третьей эскадрильи, — нехотя выдавил из себя Зотов. — Там как раз вакансия сегодня появилась. У летчика на взлете позавчера отказал мотор.

— Покалечился?

— Какое там, — безнадежно махнул рукой Алексей Алексеевич. — Никто и глазом не успел моргнуть, а уже все кончилось. И пилот, и воздушный стрелок насмерть. Вроде бы топливный насос отказал. Но это специальная комиссия теперь будет проверять.

— Земля пухом, — помрачнел Дивин. Погибнуть вот так, не в бою — это нелепица. А ведь и сам только недавно вспоминал подобные случаи.

— Ну так что, — вернулся к основной теме разговора начштаба. — Пойдете адъютантом?

— Не пойду, — отказался экспат, подумав немного. — Извините, но на лейтенантскую должность вставать как-то не прельщает.

— Ваше дело, — поджал губы Зотов. — Тогда не смею задерживать. Вернется подполковник Хромов, тогда и решайте с ним, куда вас можно определить. А сейчас прошу простить, много дел. — Начштаба демонстративно взглянул на часы.

— У, чернильная душа! — выругался Григорий, выйдя из блиндажа на улицу. — Чего вылупился⁈ — летчик рассерженно зыркнул на часового, что маялся неподалеку и сейчас с любопытством за ним наблюдал. — Тащи службу, воин! — Боец помялся, но пререкаться с капитаном, на гимнастерке которого мелодично позванивал настоящий иконостас из орденов и медалей, не решился.

Черт, и что теперь делать? Навестить Таисию? Нет, не вариант — сейчас он взвинчен, зол и потому не стоит портить любимой девушке настроение. Дивин покрутил головой, разминая шею, и нехотя пошел к видневшейся неподалеку скамье под навесом — импровизированной курилке. Сел, достал папиросы и закурил. Нет, ну каков Зотов — предложить ему, заслуженному летчику, Герою, пойти мальчиком на побегушках к какому-то незнакомому хмырю! Хорошо, если пороху понюхал. А если из тыла только-только прибыл? Тьфу!

— Что, гордыня заела? — Багдасарян примостился рядом и с наслаждением вытянул ноги. — Набегался, гудят — сил никаких нет, — пожаловался он. — Да сиди, сиди, — вяло махнул он рукой, заметив, что Григорий собирается встать. — Кури-кури. Рад тебя видеть, Кощей.

— Взаимно, Вардан Эрнестович, — буркнул экспат. С комиссаром полка у него особых проблем никогда не наблюдалось. Да и вообще, этот невысокий, подвижный как ртуть, армянин в целом производил довольно приятное впечатление. Если и распекал кого, то по делу. А партийные и комсомольские собрания, равно как и политбеседы, проводил интересно, с огоньком. К тому же, Багдасарян не чурался время от времени летать воздушным стрелком, а это дорогого стоило. Особенно, если учесть потери среди них. Прилетает штурмовик, садится, а народ смотрит, как ствол пулемета позади пилотской кабины торчит. Если вверх, то все в порядке. А если безвольно опущен к низу, то смело гони санитарку на стоянку — тело грузить. — Не понял насчет гордыни?

— А что тут непонятного? — всплеснул руками замполит. — Я ж в штабе тоже был, все слышал собственными ушами. Зазорно, как я погляжу, тебе в адъютанты эскадрильи идти, верно?

— Так давайте вместе пойдем, — без улыбки предложил Дивин. — Я — адъютант. Вы — военком. Точнее, как там нынче это правильно зовется?

— Не юродствуй, — поморщился Багдасарян. — Если надо будет, то пойду. А вот ты, капитан, ведешь себя не так, как подобает настоящему коммунисту!

— А я не коммунист, — злорадно напомнил экспат, жадно затягиваясь. — Заявление подавал, но ответа так и не получил. Видать, в политотделе нашей воздушной армии до сих пор решают, можно ли поверить летчику, который частично потерял память, или же нет.

— Да, в самом деле, — смутился немного Вардан Эрнестович. — Закрутился, подзабыл. Но, знаешь, — мгновенно выкрутился он. — Давай тогда иначе скажем: негоже Герою фыркать и выбирать себе местечко потеплее.

— Потеплее? — взбесился Григорий. Лицо его побледнело. А пальцы сжались в кулак, превращая в труху недокуренную папиросу. — Выходит, я себе право первым на зенитки идти выпрашиваю, чтобы выгоду какую-нибудь поиметь⁈

— Но-но, успокойся, бешенный, — опасливо отодвинулся от него замполит. — Ну прости, глупость ляпнул, — майор обескуражено улыбнулся. — Говорю же, замотался. Вот голова и не соображает.

— Не ожидал от вас, — прошипел Дивин, доставая подрагивающими пальцами из пачки новую папиросу. — Думал, хоть кто-то меня поймет. Жаль, выходит, заблуждался. Что ж, получается, расходятся наши с вами пути-дорожки, товарищ комиссар. Придется в штаб армии ехать, просить там назначение. Глядишь, кому-нибудь пригожусь. Жаль, что генерал Худяков на повышение ушел. Но, с другой стороны, генерал-лейтенант Громов тоже из летчиков. Разберется, я думаю.

— Обиделся, — недовольно покачал головой Багдасарян. — Все-таки обиделся. Как девица красная.