Чертополох и золотая пряжа (СИ) - Ершова Алена - Страница 36

— Вы сида? — королева поднялась, отряхивая от сорной травы и земли свое платье.

— А кого ты ожидала увидеть в холме Дин Ши, девочка?

Гинерва вспыхнула.

— Я вам не девочка! Я королева Семи Островов!

— Хорошо, что ты наконец осознала это, — старуха улыбнулась, обнажая ровные белоснежные зубы. — Так зачем ты так настойчиво искала меня?

— Я хочу ребенка! Сына королевской крови, наследника трона! — Звонкий голос королевы разнесся эхом.

— Вот как! — Сида выглядела довольной. — И чем же ты расплатишься со мной за колдовство?

— Мне ничего не жалко! — выпалила Гинерва.

Скрипучий смех был ей ответом.

— Сказала та, чьи булавки от чепца и те принадлежат мужу. Ладно, не грусти. Есть у тебя то, что так и не досталось королю. Пойдем.

Сида повела гостью по подземным коридорам и залам. Отовсюду слышались шорохи, скрипы и стоны. С потолка капала вода, и звуки эти усиливались тьмой.

— А мне говорили, что Холмы сидов прекрасны.

— Они лишь отражение твоего мира, девочка. Мы с тобой одинаково смотрим вокруг, но видим разное. Вот пришли.

Гинерва огляделась. Этот зал ничем не отличался от всех предыдущих. За исключением того, что тут было жарко, а у стены, на мху, лежало светящееся яйцо. Сида подошла к нему и нежно коснулась пальцами.

— Вот, королева, твое спасение. Здесь заключена жизнь. Хочешь, я дам тебе ее?

Гинерва нахмурилась.

—Что я буду должна взамен? Я знаю, любая магия требует оплаты.

— Лично я за это я ничего не возьму с тебя. Цена чуда рождения и так слишком высока, но ты, как и хотела, получишь ребенка. Мальчика.

Глаза Гинервы блеснули.

— Я согласна.

— Скажи это в третий раз, и ты получишь желаемое.

— Я согласна на твою магию!

Сида расхохоталась, отчего по теплой пещере заплясал ледяной ветер.

— Твои слова услышаны, Супруга короля людей. Взгляни: это яйцо наполнено жизнью. Выпей его содержимое и ровно в срок ты родишь дитя. Но у всего есть своя цена. Плод, растущий в твоей утробе, станет питаться твоим сердцем и к моменту своего рождения выест его целиком.

Гинерва облизала пересохшие губы.

— Я умру?

— Не самая страшная цена. Тем более ты сказала, что тебе ничего не жалко.

— Кроме собственной жизни!

— Ах так, — сида сделала вид, что задумалась. — Но тогда это уже второе желание. И мне придется попросить что-то взамен. Что-то настолько же ценное… Думаю, жизнь короля людей подойдет.

Гинерва попятилась, глядя, как разъезжаются губы старухи, как заостряются зубы, а синее лицо покрывает изморозь.

— Но я не могу…

— Тогда пей яйцо и уходи, но знай: если передумаешь и выполнишь свою часть договора, просто крикни «Я согласна, Кайлех!» И ты останешься жить.

Королева взяла трясущимися руками подарок сиды, разломила тонкую скорлупу и проглотила содержимое. Ведьма следила за ней, не отрывая глаз.

— Очень скоро твое тело начнет источать аромат, привлекательный для мужчин. Советую тебе к этому моменту оказаться как можно ближе к спальне короля, девочка. До скорой встречи.

Гинерва молча вложила в руки сиды две половинки яйца, развернулась и пошла прочь. Она не видела, как ухмыляющаяся старуха превращается в прекрасную белолицую женщину с голубыми, как лед, глазами.

— До очень скорой встречи, моя дорогая! — Сида стукнула посохом по полу, и холм преобразился, ожил, заискрился, заиграл золотом и огнями. Отовсюду полилась музыка, песни и смех. Залы наполнились дразнящими ароматами можжевельника, меда и жареной оленины.

Гинерва вылетела из холма так, словно за ней мчались призрачные гончие, добежала до края поляны и остановилась, тяжело дыша.

— Госпожа выполнила, сделала то, зачем пришла?

— Да, Кейр Мулах.

— Тогда мы можем вернуться в замок?

Гинерва задумчиво кивнула, затем обернулась, сорвала темно-синий цветок аконита и протянула его грогану.

— Разотри это, залей вином и поставь с утра на стол в покоях леди Исеут. А теперь пойдем.

-----

[1] Панацея — алхимическое лекарство от всех болезней.

[2] Паттены — деревянная подошва в средневековой Европе, которая крепилась ремешками поверх ботинок. Выполняла функцию галош, защищая от грязи. Лэрд Конна приказывает пристегнуть паттены для того, чтобы племянница выглядела выше.

2.10 Королева без сердца

Николасу не спалось. Он перечитывал донесения кэрлов из разных уголков страны и то, что он узнавал, нравилось ему все меньше и меньше. Некогда первый советник попросил за службу реки страны, и король, будучи молодым, опрометчиво дал такой «ленд», и вот теперь имел неудовольствие наблюдать за последствиями. Лэрд Конна строил плотины и заводи, перекрывая доступ к воде земледельцам и взимая дань за полив. Ввел налог на рыбную ловлю, но самое скверное было то, что под видом речных надзирателей советник собрал целый флот. Узкие, быстроходные лодки с вооруженными гребцами контролировали все артерии страны. Король нахмурил седые брови и прошел к карте. Если верить донесениям о количестве судов, их оснащении и скорости передвижения, то выходит, что люди Конны способны захватить центральный остров меньше чем за неделю.

«Чего он тогда ждет?»

Король прошелся по комнате. К предательству советника он был не готов. Это выходило за рамки истории. Гинерва — вот от кого следовало ждать судьбоносного удара в спину. С другой стороны, лэрд Конна — ее дядя, а потому вполне может быть причастен. На вторых ролях.

Правитель устало опустился в кресло. Полвека он упрямо цеплялся за жизнь, вгрызался в нее всеми доступными средствами. Хотя уже давно должен был сгинуть в пылающем замке. Что ж, пора перестать бегать от вирда и повернуться к смерти лицом.

Николас сам наполнил свой кубок. Слугу он отпустил, надеясь, что сегодня придет леди Исеут, но фаворитка не торопилась, и король потягивал вино и смаковал одиночество. Он пытался бороться с судьбой, он пытался подстроиться под судьбу, он пытался покориться судьбе, но вот о том, чтобы перехитрить судьбу, не было и речи. Правильно, поганка не любит болтунов…

В дверь постучали. Николас хмыкнул и отставил кубок. Долго же леди Исеут шла до его покоев. Пожалуй, пришло время выдать замуж очередную, спутавшую солнце с луной фаворитку.

Король распахнул дверь и замер, наткнувшись на ту, которую меньше всего ожидал увидеть. За пять лет пребывания в замке Гинерва вытянулась, округлилась в должных местах и стала похожа на спелую грушу, в которую так и хочется впиться. Запах, что источало ее тело, пьянил, а алые губы приковывали взгляд.

Николас тряхнул головой, прогоняя морок.

— Что вы тут делаете? Вам запрещено покидать свою часть замка без сопровождения, — Николас постарался добавить в голос стали, но тот предательски охрип. Взгляд утонул в разрезе женского платья. Тонкая рубашка со множеством складок мешала рассмотреть, созрели ли персики на этом юном древе.

— Стража на моем этаже лежит обездвиженная, а в покоях кто-то есть. Я слышала, как скрипят половицы. Мне страшно, — королева держалась из-за всех сил, хоть предательские слезы душили, мешая говорить. — Позвольте мне остаться у вас.

Николас посторонился, пропуская супругу в свою опочивальню. Манящий аромат мягко окутал сознание, хотелось уткнуться лицом в волосы и дышать, дышать…

«Вот какая ты, смерть, самая приятная и самая постыдная из всех возможных».

— Позволю, конечно, позволю, — прошептал он, запирая дверь и поворачиваясь к супруге. Гинерва стояла, завороженно глядя на не растерявшего мощи короля. Николас подошел ближе, положил тяжелые руки на хрупкие девичьи плечи и медленно соскользнул вниз. Нашел пояс, поддерживающий грудь, и рванул его с невероятной силой.

— Не уходи никуда, не исчезай. Я скучал. Ты дважды покидала меня, останься на третий, — шептал Николас, словно в бреду, неистово чередуя слова признания с поцелуями. Гинерва старалась отрешиться, не слушать, не понимать, о чем идет речь. Утонуть в сладком мареве чужой страсти. Хотя бы раз познать то, о чем говорят люди лишь шепотом.