Плач богов (СИ) - Владон Евгения - Страница 96

- Только тем, кто заточен под данное поведение с самого рождения. В определённых искусственных условиях, добиться подобных результатов не так уж и сложно.

- Куда сложнее сломить уже сформировавшегося человека? С его сложившимися убеждениями и чёткими взглядами на жизнь, особенно с теми, что противоречат образу идеального раба современного общества?

- Разве мы говорим о ломке чьей-то личности, а не о прямых обязанностях своего положения в обществе и семье? О компромиссах и уступках, о взаимной выгоде в некоторых решениях большинства сложных вопросов.

- Взаимной выгоде? – и в этот раз Килл не сумел сдержать восхищённой усмешки. Его взгляд как раз опустился к ухоженной руке Нейтана Хейуорда, лениво поглаживающей загривок Маркиза. Судя по почти прикрытым глазам кота и его сдержанному недовольству к лежащей рядом собаке, выраженного подёргиванием шикарным ангорским хвостом, пригретое на коленях животное никак не хотело мириться с тем фактом, что в его личное пространство вторгся кто-то ещё, кто никак не вписывался в его представления об идеальном времяпрепровождении. Можно сказать, конфликт животных интересов – налицо.

- О какой взаимной выгоде может идти речь, если в решении некоторых вопросов первое место всегда будут занимать желания одной из сторон, а не всех одновременно? И если принуждаемая сторона увидит иной, более выгодный для себя выход из сложившейся ситуации, с чего ей вообще идти к кому-то на встречу и тем более потакать чьим-то капризам? Ей ведь проще выбрать то, что идеально подходит для неё. И она выберет, даже не задумываясь…

И в довершении своим словам, молодой мужчина опустил руку с округлого подлокотника классического «честера» чуть ли не к основанию его боковой стенки и несколько раз царапнул кожаную обивку достаточно громким и слегка раздражающим «треском». Если никто из присутствующих в этой комнате вообще никак не отреагировал на данный звук, то Маркиза Де Сада всеобщая апатия не коснулась никоим образом. Кот моментально дёрнул головой на провокационное царапание и буквально сразу же сиганул с коленей Хейуорда-старшего на расстеленный по вощёному паркету дорогой охристо-бежевый ковёр. Преодолев расстояние до руки Киллиана за считанные секунды, Маркиз задрал голову и выдал один короткий, но весьма требовательный «мявк». При чём выписывать над полом хаотичными взмахами своим распушенным хвостом от так и не перестал.

Посмотрев на своенравного, так до конца и неприрученного человеком домашнего питомца, Килл приподнял руку и чуть хлопнул по валику подлокотника, приглашая столь незамысловатым жестом белоснежного красавца завершить свой окончательный выбор в пользу младшего Хейуорда. Долго не думая, кот заскочил вначале на округлый изгиб подлокотника, а уже оттуда – на мускулистые бёдра молодого мужчины, за что и получил в качестве благодарного поощрения щедрую порцию ласки своей заросшей густыми бакенбардами шейке.

Наблюдавший за данной сценкой со своего места Нейтан лишь снисходительно молча улыбался. Хотя и ему было чем ответить и, естественно, он не преминул этим воспользовался. Протянул руку к Пайку и позволил псу положить свою голову на освободившуюся от кота ногу.

- Право свободного выбора, конечно, похвально, но кто сказал, что его невозможно внушить? – и встречный ответ на словесный монолог сына тоже не заставил себя долго ждать. – Разумеется, это более кропотливый процесс, чем применение кнута и пряника, зато самый действенный и безотказный. Но в этом-то и проблема. Я никогда не загонял тебя в рамки и относился слишком лояльно и к твоему порой несносному характеру, и открытому бунтарству. В этом плане я избаловал тебя, как говорится, на свой риск и страх. Но даже оставляя последнее слово за тобой, ты всегда принимал мои предложения с чрезмерной агрессией и недовольством. Более того, подобного поведения я не допускал даже от Чарльза.

- Хочешь сказать, что проявлял ко мне больше внимания и отеческой любви, чем к законному сыну? – может Киллиан и перебил отца довольно резким высказыванием, но в те минуты ему было на это наплевать.

Да, ему хотелось (буквально до скрежета зубов) сделать этому человеку больно. По-настоящему, насколько это вообще возможно, чтобы до слёз и истошных рыданий. Но только не физически. Увы, но физическая боль ничто. Когда не знаешь, как выкарабкаться из того кошмара, в который тебя загнали те, кто называет себя близкими людьми, вот это и есть та треклятая боль, от коей не спрячешься и не избавишься, сколько не бейся головой об стенку.

- Хочу сказать, что старался всегда идти тебе навстречу, никогда на тебя не давил и ни к чему не принуждал. Выбор всегда был только за тобой. Да ты и сидишь сейчас здесь пред моими глазами лишь потому, что я не заставил тебя лет десять назад остаться в Леонбурге и не занялся устройством твоей жизни лично.

- Но почему-то не оставляешь попыток повлиять на моё решение до сих пор. Ты ведь не просто меня сюда позвал. Явно не для того, чтобы только поздороваться и вручить из рук в руки очередной подарок, привезённый из самого Леонбурга давно уже не наивному ребёнку. Если бы ты так рвался со мною встретиться, то нашёл бы меня сам, ещё в первые дни по приезду, а не ждал спустя несколько недель, когда же я решусь заглянуть в Магнолию собственной персоной. Я ведь мог игнорировать твоё приглашение ещё дольше, и ты прекрасно об этом знаешь.

- То есть то, что я не хочу на тебя давить, ты расцениваешь, как моё нежелание видеться с тобой? И не проявляю ожидаемой отеческой любви?

- Нейт, честное слово, мне уже как-то всё равно, что ты ко мне испытываешь и с какого ракурса рассматриваешь наши отношения. Все эти встречи и повторяющиеся один в один заезженные разговоры всегда заканчивались и заканчиваются одинаково – ничем. Обычным переливанием из пустого в порожнее. Захотел на меня посмотреть? Увидел? Подметил для себя какие-то изменения? Удовлетворён увиденным?

- Едва ли, если учитывать твои постоянные стычки с матерью. Такое ощущение, будто ты задался целью оттолкнуть от себя всех и вся.

- А какой вообще толк от всех ваших попыток слепить из меня некое подобие достопочтенного джентльмена? Разве я указываю, как жить вам и что лучше делать, дабы не выглядеть для других людей теми, кем вы сейчас для них являетесь? Ты ведь тоже хорош. Ничего не мог придумать умнее, чем отстроить этого монстра и привязать к нему мою мать в пожизненном образе падшей женщины? Обеспечил её всем, чтобы она ни в чём не нуждалась материально, и в то же время оставил ни с чем и никем. Что может быть более унизительным для женщины, чем статус проститутки? Клеймо, которое будет преследовать её до гробовой доски, как и меня звание выблядка и сына шлюхи. Неужели ты думаешь, что я захочу принимать подобные дары от человека, благодаря которому я и моя мать носим свои позорные буквы страшных грешников, как неизлечимые шрамы на собственных телах и душах? По-твоему, если я уеду с тобой в Леонбург, стану прилежным клерком в банке либо личным секретарём какого-нибудь многоуважаемого лорда или пэра, то эти шрамы просто возьмут и сразу же испаряться? Я перестану растрачивать свою жизнь на те вещи, которые нравиться делать именно мне? Моментально поменяю своё мировоззрение, мышление, взгляды? Остепенюсь, женюсь на достойной девушке из какой-нибудь буржуазной семейки, обзаведусь кучей детишек… Действительно, безупречный план, чтобы исполнить чью-то чужую мечту о моём идеальном будущем. Знаешь, если так подумать, то тебе, по сути, и делать ничего не надо, чтобы как-то меня наказать за моё ярое неповиновение и нежелание подчиняться вашим хотелкам. Ты это сделал почти двадцать семь лет назад, когда зачал меня. И как бы я тебе не отвечал, чтобы при этом не вытворяя, в любом случае и при любом раскладе в выигрыше останешься только ты. Поэтому-то ты такой снисходительный. Наказать меня ещё больше, чем ты это уже успел совершить, породив на свет ублюдка, в принципе просто невозможно. А то, что я не хочу вам подыгрывать и исправлять ваши личные ошибки с грехами бурного прошлого… Ну уж простите. Как говорится, яблоко от яблоньки редко когда далеко откатывается. Моё упрямство – отражение только твоих характерных качеств, не больше и не меньше. Считай, что ты просто смотришь в зеркало, когда пытаешься что-то до меня донести.