Плач богов (СИ) - Владон Евгения - Страница 49

Мадам Вэддер лишь осуждающе качнула головой – единственное, что она могла тогда сделать, не скрывая своего истинного отношения к поведению Киллиана, но и не имея иных возможностей как-то запретить ему всё это вытворять. А он только иронично хмыкнул и наконец-то нырнул в толпу прибывающих покупателей и зевак с другой стороны торговых рядов. Он бы и рад особо не задерживаться на самой ярмарке, но торговцы книгами всегда располагались где-то в центре рыночной площади.

-…Думаю, это вам должно понравится, мистер Хейуорд. – и да, все эти торговцы знали его уже не первый год и не только в лицо, но и по имени, хотя и приезжали в Гранд-Льюис со своим перекупленным товаром только на воскресные распродажи. – Совершенно новое издание, только-только с печатного станка! «Робур-Завоеватель» полный текс без журнальных сокращений. Ну и конечно же последние номера «Вестника Европы» и «Южных муз».

- Однозначно беру всё! Ещё бы не отказался от недостающих произведений из «Человеческой комедии». Хотя, боюсь, буду и без того собирать её очень долго.

Он их тоже знал и в лицо, и по именам, и кто из них на что был гаразд в погоне за прибыльным покупателем.

- О, Оноре де Бальзак! – господин Лабриер – невысокий, давно не молодой и весьма пронырливый перекупщик – являлся ярким примером идеального торговца, способного угодить кому угодно, даже не имея на тот момент нужного товара. Как говорится, один из тех, кто не упустит своего при любых обстоятельствах. – Конечно! Но я бы вам посоветовал приобрести полное собрание сочинений, тогда искать недостающие книги будет уже не нужно.

- Это тот шестнадцатитомник, о котором вы мне говорили в прошлом месяце? – Киллиану пришлось сдержать ироничную усмешку, не сводя при этом с лица книготорговца слишком проницательного взгляда слегка прищуренных глаз.

- Он самый. Цена у него, конечно, не малая, зато всё в одном месте и в нужной хронологии.

- Увы, но для простого портового грузчика это слишком дорогое удовольствие, скорее даже недосягаемое. И место таким сборникам в серьёзных библиотеках, за стеклом и с должным уходом раз в неделю, чего я своим книгам предоставить не могу. А вот дешёвым переплётам и газетной краски, вместо типографской, это да.

- Что ж, тогда заворачиваю то, что вы выбрали? – вежливая, буквально слащавая улыбка господина Лабриера идеально скрыла его истинные мысли по данному поводу. На что невозможно было не отреагировать таким же подчёркнуто наигранным поведением.

- Безусловно! Сколько с меня?

- Три шиллинга, четыре пенса, сэр. Кстати, не желаете приобрести парочку выпусков журналов «Argosy» или что-нибудь из серии Повестей о Дике Терпине или Билле Буйволе? Всего по пенсу за историю. – Лабриер даже подхватил из лежащей от него неподалёку стопки тоненьких журнальчиков несколько экземпляров из обычной газетной бумаги, видимо надеясь с помощью их готических титульных картинок завлечь внимание постоянного клиента.

- Нет, премного благодарен, ибо к подобной литературе интересом не тяготею. – пришлось ответить ещё одной сдержанной улыбкой, которой в принципе всегда хватало, чтобы осадить навязчивого продавца.

Тот тоже, к немалому удивлению, не стал настаивать, принявшись заворачивать выбранные Хейуродом книги с литературными альманахами в хрустящую упаковочную бумагу. Именно в тот момент молодой мужчина и услышал за спиной и по правое плечо знакомый голосок:

-…Лучше посмотри какая восхитительная шаль. Для меня слишком светлая, а вот к твоей коже и цвету глаз просто идеально подходит.

За ним последовал воодушевлённый голос поддакивающего торговца:

- Цвет слоновой кости и вышивка перламутровой канителью – безусловно богатое сочетание, во истину королевское, и вам очень идёт!

Естественно, он не смог удержаться от такого соблазна, как не обернуться и не глянуть кому это Полин д’Альбьер пытается сосватать ту самую чудо-накидку. Каково же было его удивление, когда он увидел всего в нескольких шагах от себя ещё и в чёткий профиль, ту самую вчерашнюю беглянку – несчастную жертву злобных провокаций Софии Клеменс. И надо сказать, выглядела она сегодня на редкость цветущей и какой-то по особенному притягательной. Смущённая улыбка, казалось, ещё больше подчёркивала ангельскую красоту во истину неземного существа или, по крайней мере, кого-то не из этого мира, но при этом такую естественную, чистую и притягательную, от которой едва ли захочешь отвести глаза по собственному на то желанию.

На своём веку ему перепало насмотреться на идеальных красавиц всевозможных возрастов и классового происхождения предостаточно и не только издалека. Но в этот раз было как-то сложно уловить те черты или же какую особую ауру этой таинственной незнакомки, которые неизменно притягивали к себе необъяснимым хотением любоваться ею как со стороны, так и сблизи, подобно мимолётным видением ирреального совершенства. И едва ли он мог списать всё это на игру солнечных бликов, цвета одежды и каких-то особенных ракурсов девушки. Вчера она так же затянула его внимание в тугие сети своего чарующего образа, особенно вблизи, в пурпурных сумерках вечернего заката. А сейчас…

Сейчас ему вспомнился с чёткой ясностью утренний сон, где этот невинный ангел пытался его соблазнить достаточно успешно и вполне даже профессионально. Конечно, это был только сон, но разве тело понимает разницу, когда увиденное и прочувствованное переплетается с вполне конкретными на этот счёт физическими желаниями, испытывая сильнейшее притяжение к объекту своего нового интереса?

Само собой, он мог списать всё это на обычную природную реакцию мужского организма со вполне предсказуемой тяжестью и приятным напряжением меж чресел, которые могли вызывать у него даже обычные фантазии на интимные темы. И так же он мог убедить себя, что овчинка не стоит выделки. Всегда проще пройти мимо и не вмешиваться в ход событий чужих жизней, когда прекрасно понимаешь, что они никогда не станут частью твоей.

Но что-то его тогда приостановило. Более того, толкнуло будто изнутри то ли мощным ударом сердца, то ли чем-то ещё непонятным и необъяснимым, развязывая язык и вырывая из его рта вполне осмысленные предложения с чётким содержанием и завуалированным контекстом:

- Тут даже мне не с чем поспорить, хотя я не большой любитель женской одежды, в особенности той, что по большей части скрывает, а не подчёркивает. – и этот шаг в её сторону, будто хотелось перегородить своим телом любые возможные пути к её новому побегу. – Но эта накидка действительно королевская, для наших прохладных ночей подойдёт, как нельзя кстати…

- Боже, Киллиан! Где тебя ещё можно так встретить среди бела дня, как не у лотков с женскими горжетками! – он даже не обратил внимания на то, что ему ответила Полин д’Альбьер.

Его срезало до основания столь неожиданной близостью с этим бесхитростным ангелом, будто он только что вошёл в запретный для других круг из невидимого света чужой, кристально чистой ауры. И не сколько вошёл, а бесцеремонно вторгся, чуть было не захлебнувшись от ранее неведомых ему ощущений. От тонких ароматов, источаемых её чистой кожей, тёмным золотом волос и быть может самой душой. Словно задел незримые крылья ангела, а те, заволновавшись, подняли в воздухе панический вихрь из хрупких нитей своего хрустального страха. А может это были вовсе и не нити, а паутина, и далеко не хрупкая?

А потом она обернулась на его голос. И он понял, насколько необдуманным был его шаг, практически непозволительным для человека его положения. Слишком близко, почти как вчера. Во всяком случае, от тёмного серебра глаз, взглянувших на него, мужчину пробрало, наверное, похлеще, чем от серебряного распятия, прижатого к оголённому сердцу вампира.

Глава семнадцтая

Наверное, если бы она тогда дёрнулась, либо метнулась спасительным бегством куда-то в сторону, он бы точно её схватил. На это раз по любому и настолько крепко, чтобы и вырваться не сумела. По крайней мере, в тот момент в его голове почему-то помутнело именно от этих мыслей. Видимо, они-то и отразились в его глазах, и она это тоже увидела.