Метод Сократа: Искусство задавать вопросы о мире и о себе - Фарнсворт Уорд - Страница 34

Подобный подход свидетельствует о здравомыслии. Если вы хотите чего-нибудь добиться в диалоге, то избегайте аргументов, задевающих чувства; приводите примеры, которые не бьют по больному месту; высказывайтесь так, чтобы не вынуждать собеседника уходить в глухую оборону. Другими словами, ведите себя достойно. Выражать сложную точку зрения так, чтобы не задеть ничьих чувств, – целое искусство, которое и обсуждается в настоящей главе. Необходимо тщательно подбирать слова и примеры, чтобы подчеркивать уважение к личности собеседника. А если спор накаляется, то нет ничего плохого в том, чтобы указать на это и дать понять, что вы имеете в виду X, а не Y. Именно так поступал Сократ.

Итак, Сократ старается не обижать собеседников. Но у этой проблемы две стороны. Если вы добиваетесь аргументированного обсуждения, то не обижаться самому столь же важно, как и не обидеть другого. Поэтому Сократ ясно дает понять, что он сам не станет обижаться, если его заявления попытаются опровергнуть; он говорит, что «охотно выслушает опровержение, если что-нибудь скажет неверно»[148]. Сократ и вправду воспринимает чужое опровержение как одолжение в свой адрес.

О том же он говорит и Калликлу:

В более позднем диалоге, где Сократ уже не фигурирует, Платон вкладывает в уста одного из персонажей ту же мысль, и тот излагает ее более просто и менее драматично.

Описанное отношение имеет решающее значение для успеха сократического исследования. Обида становится проблемой не только тогда, когда кто-то уже обидел другого или обиделся сам. Сам риск нанести обиду уже проблематичен, поскольку он лишает людей честности. Когда они боятся обидеть оппонента, то говорят не то, что думают в действительности, и продвижение к истине стопорится. Все притворяются в большем согласии друг с другом, чем есть на самом деле. Подобное затруднение актуально и по сей день. Преодоление этого страха – часть метода Сократа. Оно требует мужества и решимости от обеих сторон: им никак нельзя воспринимать спор как что-то личное, независимо от того, насколько далеко способны завести выносимые на обсуждение идеи.

Некоторые из этих рассуждений, возможно, покажутся странными читателю, не забывшему о вредности Сократа. Но его подход определяется контекстом. Мы видели, что он бывает саркастичным, когда ему встречаются напыщенные или агрессивные собеседники (и при этом он очень суров к самому себе), но во многих диалогах он, скорее, имеет дело с добрыми друзьями. И Сократ четко разграничивает эти два типа.

Рассмотренный здесь подход можно применять и для изучения самих себя. Сократическая функция в вашем разуме, как и в диалогах, работает подобно гироскопу. Она помогает сохранить ориентацию и удержать баланс. Когда собеседникам не хватает уверенности, Сократ их подбадривает. Когда они чрезмерно надуваются, он помогает им сдуться. Сократический инстинкт внутри отдельного «я» работает аналогичным образом. В определенные моменты он способен выполнять работу шекспировского придворного шута. Такая работа состоит в том, чтобы ставить на место тех, кто себя переоценивает. Он насмехается над самомнением и высокомерием, когда их следует высмеять; он долго и упорно ищет на короле наряд, но не находит его. А когда король приходит в ярость, он досадует и удивляется.

11

Невежество

Сократические диалоги ведутся на разные темы, но в центре каждого из них один и тот же сюжет: соотношение знания и невежества. Помимо всего прочего, Сократ в общении с собеседниками обычно показывает, что некто, считающий себя экспертом, зачастую не обладает теми знаниями, которые, как ему казалось, у него имеются. А это помогает нам понять, что и мы сами особой осведомленностью тоже не отличаемся. Сократ постоянно показывает, как трудно добраться до истины; и если нам посчастливится, то этот путь еще больше разожжет в нас жажду приблизиться к ней, требуя при этом сохранять скромность. Невежество служит Сократу и тактическим инструментом – опираясь на него, легче приступать к вопрошанию, раскрывая убеждения других, а также сносить нападки на собственные тезисы. В этой главе рассказывается о различных ролях, которые невежество играет в методе Сократа.

Сократическое невежество в целом. Философствование может начинаться и заканчиваться в самых разных точках. Если взглянуть на сократическую философию, то для нее и отправным пунктом, и местом назначения выступает одно и то же: постулат «я не знаю». Разумеется, между двумя этими точками можно обнаружить прогресс и совершенствование, но это отнюдь не прямой путь от вопроса к ответу – скорее это путешествие от одного вопроса к другому вопросу. Кроме того, это еще и смена координат: вместо того чтобы продвигаться от одной конкретики к другой, вы привыкаете к постоянному поиску без всякой определенности. Представьте, что под матрасом лежит горошина, и вы всё ворочаетесь и ворочаетесь, пытаясь улечься поудобнее, но в конце концов смиряетесь с тем, что комфорта все равно не добиться – и это нормально. Невежество, собственно, и есть такая горошина. В сократической философии оно значит многое: это и шокирующее открытие, и хроническое состояние, и движущая сила, и заклятый враг – а также, возможно, неизбежность.

Сократическое изыскание начинается с осознания собственного невежества, то есть с понимания того, насколько мы далеки от мудрости, которой хотели бы обладать, и от окончательных ответов на самые важные вопросы. Эта идея изложена в «Апологии» – защитительной речи Сократа на суде, где он рассказывает о том, как начал свою философскую деятельность. Пифия сообщила посетителю Дельфийского оракула, что нет человека, который был бы мудрее Сократа. Вот как он описывает свою реакцию на эти слова: