Ученик лоцмана (СИ) - Батыршин Борис - Страница 42

Любопытно — имеются ли в виду путешествия по этому миру, или местные обитатели имеют возможность совершать туристические круизы на судах, проходящих через сеть Фарватеров? Вообще-то, вопрос интересный — насколько сами зурбаганцы отгорожены от бесчисленных миров, с которыми их город связан в силу сложившегося порядка вещей? А может, здесь тоже есть свои земли, на которые не ступала ещё нога человека, как наверняка имеется и охота — не на пустом же месте Грин написал своего «Зурбаганского стрелка». Помнится, там одним из главных персонажей является как раз охотник, нанимающийся в проводники к скучающим состоятельным бездельникам.

В любом случае, ассортимент производил впечатление. Примерно треть его была отведена под одежду и обувь, ещё столько-то занимало то, что у нас назвали бы 'сопутствующими товарами — всё, что может понадобиться путешественнику от альпенштоков с железными заострёнными наконечниками, котелков, палаток и наручных компасов до походных несессеров с бритвенными наборами, складных ножиков с вилками и ложками и до увесистых сундучков-погребцов и крупногабаритных чемоданах на колёсиках, оказывающихся при ближайшем рассмотрении своего рода переносными дорожными комодами.

Остальная часть магазина была отведена — ну, конечно же, под оружие! Я с трудом заставил себя не кинуться сразу к полкам, уставленным огнестрельным или остро отточенным металлом, а сначала приобрести всё необходимое в других отделах. В число покупок попали: несколько хлопчатобумажных и шёлковых сорочек, твидовый «охотничий» костюм цвета хаки и пару высоких дорожных ботинок на шнуровке. В комплект к ним я поддавшись на уговоры продавца — между прочим, исключительно на языке жестов! — приобрёл ещё и краги из толстенной кожи на медных застёжках, такие жёсткие, что не уступали пластиковым армейским наколенникам и вполне способны были защитить ноги не только от укусов собак, ядовитых змей или колючих кустов, но, пожалуй, и от сабельного удара. Гардероб свой я дополнил клетчатой же каскеткой, точь-в-точь как та, которую носил Ливанов в сериале о Шерлоке Холмсе. На полках имелись и ещё более романтичные пробковые шлемы с москитными сетками, но тут я удержался — подобный аксессуар будет выглядеть на городских улицах неуместно, если, конечно, речь не идёт об улицах французской Кохинхины или Бейрута. За каскеткой последовала вместительная сумка — скорее, даже ранец, из толстой телячьей кожи с крышкой, покрытой куском чёрно-белой коровьей шкуры, как вермахтовские солдатские ранцы времён войны. Снабжённый многочисленными толстыми ремнями и латунными пряжками, ранец сам по себе весил немало, зато не бросался в глаза, как мой потрёпанный брезентовый «абалаковский» рюкзак, которым я обходился до сих пор. Завершились покупки классическим дорожным несессером джентльмена с парой платяных щёток, латунной мыльницей, ножницами, массой блестящих металлических баночек и стеклянных флаконов для всякого необходимого парфюма, а так же набором для бритья, включающем кисточку, раскладной стаканчик для взбивания пены, ремнём для правки бритвы и, конечно же, саму бритву — опасную, с костяной, инкрустированной серебром ручкой. Кроме того, я разжился часами на массивном кожаном браслете — причём сами часы были не пристёгнуты привычно за дужки, а как бы упрятаны в кармашек с кожаным клапаном, защищающим циферблат. Нет, мои родимые «Командирские» тикали вполне исправно — но мне уже изрядно надоело высчитывать текущее время с учётом небольшой, но всё же заметной разнице в длительности суток здесь и на нашей Земле.

Но — вернёмся к оружию. Я не меньше получаса бродил вдоль стеллажей и полок, измучил приказчика просьбами показать «ещё и вот тот образец», кое-как сумел даже объясниться с ним всё на том же интернациональном языке жестов касательно характеристик того или иного смертоносного изделия. Чего тут только не было: и охотничьи двустволки, и помповые ружья, и разнокалиберные штуцера, явно предназначенные для крупного зверя (ага, значит, и здесь есть своя Африка и поклонники сафари). Целую стену занимала коллекция нарезного оружия — от карабинов, подозрительно напоминающих известный любому поклоннику вестернов «Винчестер» до однозарядных винтовок разных систем, и даже магазинок, напомнивших мне при ближайшем рассмотрении винтовки системы Лебель. Сказать, что у меня чесались руки и текли в три ручья слюни — значило бы сильно преуменьшить реальное положение дел; дух захватывало от этого торжества воронёной и полированной стали, тёмного орехового дерева и палисандра лож, всепроникающего запаха обработанного металла, кожи и ружейной смазки.

Тем не менее, я совершил над собой героическое усилие и отказался от покупки длинного ствола — сперва следует выучить язык настолько, чтобы иметь возможность поддерживать с продавцом квалифицированный разговор, да и посоветоваться со знающими людьми не помешает. Винтовка — дело серьёзное, к тому же у меня имеется привезённый с Земли карабин, и патронов к нему пока в достатке. Может, разве, взять двустволку — выбраться как-нибудь за город, желательно верхом и в сопровождении опытного проводника, разбирающегося в охоте на мелкую пернатую дичь…

Но это всё может и подождать. А пока я переключился на прилавки, где в стеклянных ящиках красовались разнообразные образцы короткоствола — от огромных револьверов, среди которых я углядел и шпилечные модели, до крошечных жилетных одно- и двух- и даже трёхствольных пистолетиков. Один из таких «дамских сверчков» и стал моей первой покупкой — выложенный костью и серебром, этот пистолетик удивительно напоминал знаменитый «Дерринжер», причём поздних моделей, двуствольный, с переломчатым затвором и кольцом вместо спускового крючка, рассчитанный на мощный револьверный патрон калибром не меньше десяти миллиметров. Револьверы под такой патрон тоже имелись в изобилии, и среди них я обнаружил старого знакомца — похожего на шерлокхолмсовский «Веблей» ствол, близнецом которого Валуэр угрожал мне во время первой нашей встречи. Стоил он, надо сказать, недёшево, и судя по оживлённой жестикуляции приказчика относился к новейшим, самым совершенным образцам оружия. Этот револьвер я и выбрал — только укороченную модель, с не такой габаритной рукояткой, пригодную для того, чтобы носить под лёгкой курткой, а не прятать, как мастер Валу, под просторным кожаным плащом.

Выбранный мною револьвер носил гордое наименование’Герцог', и это царапнуло меня неожиданным воспоминанием — а случайно ли огнестрельный «тёзка» пистолета Старнника-Сикорски, из которого тот в известной повести братьев Сьтругацких застрелил потенциального агента инопланетян Льва Абалкина, сыграл такую роль уже в моей истории? Впрочем, вздор, конечно — просто фабрикант оружия, идя на поводу вкусов потребителя, приклеил к своей продукции ярлык с названием поэффектнее, а что до совпадений — что ж, случается и не такое…

Кстати, нюанс: ничего похожего на автоматическое, полуавтоматическое и самозарядное оружие я здесь не нашёл. Помповые дробовики — пожалуйста; магазинные винтовки — сколько угодно; револьверы с самовзводным механизмом — всё, что пожелаете за ваши деньги, а вот автоматики нет и в помине. И это снова навело меня на мысли о том, что здешний технический уровень, похоже, ограничивается кем-то сознательно — в конце концов, для изготовления простейшего образца со свободным затвором уровня местных оружейников вполне достаточно, а уж образчики подобных стволов сюда наверняка попадали — с той же Земли, к примеру. Нет, всё это надо хорошенько обдумать — не сейчас, впрочем…

Вдобавок к огнестрелу, я обзавёлся в отделе холодняка большим матросским ножом — более всего он напоминал не слишком большую испанскую наваху, только с железной свайкой вместо второго, дополнительного лезвия. Я видел похожие ножи на поясе у многих моряков в порту Зурбагана — они носили их в чехлах из тиснёной кожи, пристёгнутых к поясам, и теперь, хорошенько его разглядев, решил, что для повседневного ношения этот складень пожалуй, будет поудобнее моего «ка-бара», да и сталь, насколько я мог понять, не в пример лучше — тот, в конце концов, не более, чем не слишком дорогая китайская подделка, приобретённая в подземном переходе на площади Трёх Вокзалов за зверовидный внешний вид. Да и положение обязывает — моряк я, в конце концов, или где?