Окопник (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 13

Как так? А вот так. Можно умеючи. По этапу прибыл на зону и вот до сих пор в этом лагере нахожусь. Причём я в отрицалове, отказываюсь выполнять работу, и вообще что-то делать. А мне отказали от пайка, месяц уже не кормят, на своём вполне благополучно живу. У меня две армейские полевые кухни, котлы чуть опустошены, но запасов хватает, на год спокойно хватит, когда надо пополняю запас в котелках. Тут в лагере лесоповал и большая слесарная мастерская, ящики сбивают оружейные и для снарядов. Я не виновен, поэтому и в отрицалове. Похоже начальник лагеря хорошо меня изучил, уже через минуту конвойные пришли, пришлось идти с ними. Нарды незаметно прибрал. Это мои. Понятно, что начальнику лагеря мои действия не нравились, пример, так и другие работать не будут, а у него план горит, вот и пытался на меня повлиять, включая силовую поддержку из зеков. Лагерь обычный, не для командиров, хотя нашего армейского брата тут хватало, тут много уголовной шушеры и те за дополнительную пайку пойдут на многое. После того как исчезло двадцать семь зеков, из тех что на меня нападали, тут просто избить, и даже опустить хотели, тот как-то присмирел, больше не трогали. Среди пропавших и опер был, да двое бойцов из охраны. Я свою жизнь защищал, мертвы они все и в хранилище, там большое наполовину опустошено. Полку много что требовалось. Надо будет полнить, но когда это ещё будет? Десять лет получил строгого режима.

- Что тебе? - спросил я, заходя в кабинет майора, начальника лагеря.

- Романов, прояви уважение своему начальству! - возмутился тот.

- Иди нах, - по-простому ответил я, без разрешения садясь на стул.

Я нарывался, хочу грохнуть его, то есть, в хранилище отправить. Сейчас тот конвой вызовет и прикажет намять мне бока, поучить вежливости, это и станет причиной ответных действий, однако тот меня даже расстроил. Майор скривился и сказал:

- Приказ пришёл по инстанции, всё что ты говорил о своей невиновности, видимо правда. Сняли с тебя обвинения. Приказ отбыть обратно, в Москву. Вот справка об освобождении, сам в канцелярии получил. А теперь пошёл вон. Конвой!

Меня вывели за территорию, вещмешок мой принесли, там мои вещи, в основном рыльно-мыльные. Вот и вытолкнули за территорию. Не сказать, что я рад, но и не расстроен. У меня четыре красивых девушки, с которыми я любился всё свободное время, а так как я в отрицалове, у меня его немало, найти на территории свободное место, где нет чужих глаз, не сложно, это охраняемую территорию покинуть проблемно, но не для меня. Так что находил места где развлекался с девчатами, и проблем с сексом у меня не было. Да я даже с ними в местную баню ходил, ночами понятно, когда там никого нет. Сам капсулу посещал, довёл наконец тело под Романова, с ним самим также общался, много нового узнал. Внешне на него похож, чем сильно того шокировал, внутренне мне всё также двадцать лет. Однако и оставаться я тоже не желал, быстрым шагом по укатанной санями и машинами дороге, тут сугробы уже в полметра высотой, хотя всего двенадцатое ноября, я уходил прочь. Тут до железнодорожной станции километров семь, быстро дойду. Впрочем, она меня не интересовала, на самолёте улечу. В пути переодевшись, овечий полушубок, шапка-ушанка, тут уже минус тридцать, ветер сильный, в лёгкой телогрейке замерзал, холода такие, деревья трещали. Ну и лыжи на ноги. Километров на пять отбежал от окраин зоны по лесу, встал на берегу реки, как взлётная полоса для связного «мессера», то что надо. Разведчика выпустил, ремонтный дрон очистил место и установил блин единственного у меня полкового миномёта, да и мин всего двадцать. Боевой дрон охранял. Дальше наведя прицел, вроде точно, опыт личный уже есть, разведчик в небе, цель здание администрации зоны. За попытку моего убийства и унижения, опустить хотели, мстить нужно всегда, и вот так ремонтный дрон опустил в трубу первую мину, на что я сказал недавно прицепившуюся присказку:

- Начинаем, помолясь.

Разрыв встал в ста метрах от здания, но на территории зоны. Это пристрелочный выстрел. Почти накрытие. Глаз-алмаз. Плита села крепче, я чуть подкрутил штурвальчик прицела, и следующая мина рванула прямо у стены здания, снеся десяток бойцов охраны, что выскочили на шум. Следующие восемь мин уложил точно в здание. Три первые разнесли крышу, а остальные уничтожили здание, раскидав брёвна сруба, там пожары стояли. Больше не надо, для ответки вполне достаточно. Убрав миномёт и дронов, разведчика тоже спустил, я сбежал с косогора на лёд реки, достал «мессер», скинул полушубок, в кабине в нём будет некомфортно, забрался на место пилота, закрыв колпак, движок сразу схватился, горячий, и взлетел. Лёд позволял, вполне ровный, даже особо не трясло. А так сильно не поднимаясь, потянул в сторону Москвы. Ну сама столица меня пока не интересовала, буду там по скорости поезда. Идёт больше суток, почти двое, вот через двое суток и посещу Москву. А пока меня тылы немцев интересовали, хранилища почти пустые. Ну по половине содержимого есть и всё. До Москвы около тысячи километров, как раз дальность этого связного самолёта, заправлюсь и дальше к немцам.

Пока машина тянула на высоте метров двести, на юг, откусив от молодого огурца кусок, с хрустом жуя его, а сделал запас свежих овощей, до ареста, вот и прикидывал. Моя такая пассивность при аресте была вызвана тем, что мной органы госбезопасности заинтересовались. Вы думаете кто комдиву позволил бы вот так полк погубить? Хотя да, тут так и воюют, чем больше своих потерь, тем выше награда. Комиссар моего полка тоже язык в задницу сунул, его предупредили, запретив вмешиваться. Всё с их разрешения, то-то полковник такой радостью воспылал. И все ожидали, что я отреагирую и не дам уничтожить свою часть, там одни тылы остались, боевые подразделения легли в бессмысленных атаках. А я спокойно ожидал что дальше будет, чем сильно разочаровал, от меня другого ждали. За две недели до ареста заметил слежку, дальше разведчик отлично помогал отслеживать и их планы более-менее знал, на зону прибыл, тут только опер мной активно интересовался, гомосек. Видимо приказ сверху, физические увечья хотел нанести, при допросе, вот его с помощниками и в хранилище отправил. Кстати, надо ещё избавиться от тел. Пусть там две трети живые, но это ничего не изменит, для меня это трупы, уничтожу всё равно, они мной списаны, просто руки не дошли до них. А их искали, ох как их искали, следователи из Архангельска приезжали, меня допрашивали, но я делал непонимающий вид. А я тут причём? Я не в курсе дел, это не ко мне. А так на зоне меня начали бояться. И правильно делали. Главное отстали, одно это уже радует.

Интерес спецслужб меня конечно расстроил, да, засветился я, но иначе бы полк из окружения не вывел. Да и потом, пока бил немцев, применял не раз технику из Содружества. В основном разведчик, почему и контролировал всё в зоне работы полка, но пару раз и боевиками, ночами, когда тяжело было, прореживал немчуру. Старался не засветиться, однако не получилось, как видите. Думаю, я ещё долго под присмотром буду, а менять личину Романова я не хотел, звание и награды честно выслужил, меня всё устраивало, да и девчата уже привыкли ко мне. В общем, решил, в личине Романова до конца войны, а как выйдет, увидим. Вот об этом я и размышлял пока летел. Погода не ахти, один раз в снежную пургу попал, но выше не поднимался, обледенение получу, рухну ещё. Итак лёд начал нарастать, я с опаской на крылья поглядывал, но пока тянул. На подлёте к Москве, сел на лёд реки, тут снега уже не так много, как на севере, но полосами в оврагах был, лёд уже встал, пусть тоньше чем на севере, но сел, хрустя им. Не провалился, выдержал. Дальше быстрая заправка, ремонтный дрон работал, не в первый раз, знал, что делать. После этого прибрался после себя, и снова взлетел. Столица по левому борту осталась, летел я к Ржеву по прямой, хочу найти свою дивизию. А точнее комдива. Ответку нужно кидать всегда, думаете я о нём забыл? Решил на собственных кишках повесить, вот и сделаю. Добрался до места, пришлось на луг садиться, лёд хрупкий на выбранной речке был, выслал разведчика, пять часов потратил, а дивизии тут нет, выкрал особиста из штаба Двадцать Второй армии, он как привлечённый сотрудник участвовал в моём аресте и в попытке вывести меня из себя, раскрыться. Ломал жёстко, я его давно списал, вот и узнал, что дивизия месяц назад сгинула в котле под Ржевом, но комдив там новый, старого успели отозвать в Москву и что с ним дальше, этот особист не знал. Это хорошо, живой. Я сам приговор в исполнение привести хочу. Ничего, ещё найду его.