Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Команданте (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 48


48
Изменить размер шрифта:

Штаб срочно усилил блок на дороге, передвинув туда минометчиков и несколько пулеметных расчетов. Эффект внезапности получился ошеломительный: колонну накрыли разом из всех видов оружия и оставили догорать на дороге.

Заслышав дальнее эхо выстрелов, засевшие в Пасорапе истолковали их правильно и принялись укреплять оборону — строить баррикады на главных въездах в городок. Вдоль дороги прошел самолет-разведчик, только передать увиденное он не смог — радио у рондас не было, а телефонные провода перерезали по команде штаба.

Журналисты и группа Хосе на трех машинах прибыли к полудню, следом за ними примчался Вася, не усидевший вдали от такой заварухи.

Основной удар наносила группа Катари, усиленная ополченцами из Сейбас, Чиличи, Рода Пампы и Табасаля — кечуа отлично понимали, что они могут стать следующими жертвами. Серьезной задачи им не поручали, нужно было просто лежать в оцеплении и не дать выскочить из кольца одиночкам.

Катари провел своих бойцов незамеченными через кладбище к самым первым домам городка. Вася горной тропой со своей охраной обошел Пасорапу по дуге на север, но сам в бой не полез, устроившись на высоком склоне и наблюдая в бинокль, как герильерос перекатами двигаются к окраине.

Рондас почти все силы собрали на выездах из города и «северные» быстро заняли школу, вывели из нее всех детей и через утоптанную до каменной твердости площадку «городского стадиона», сквозь несколько кривых улочек вышли почти в центр города — до алькальдии и церкви Иоанна Крестителя оставалось буквально двести метров.

Тут-то и начался шухер.

Ваня видел происходящее как на ладони и как только рондас кинулись отстаивать центр, немедленно дал сигнал атаковать баррикады на въездах и двинул вперед отряд Катари.

Городской бой занятие нервное и опасное, тут сильно выигрывает тот, у кого лучше со связью, а десяток моторол ставили партизан на недосягаемую высоту. Фалангисты же понемногу стягивались к центру, где под руководством опытных людей принялись устраивать оборону — сдаваться они тоже не собирались, хорошо представляя, что ними сделают индейцы. К двум часам дня обороняющихся загнали в два главных бастиона — каменные здания церкви и алькальдии. Вокруг все улицы и проулочки блокировали стянувшие кольцо партизаны.

Малая группа еще упиралась на въезде со стороны Пенья-Колорадо, где атаковать приходилось узкий распадок, но Вася вывел свою охрану по гребню на позицию как раз над головой рондас и огнем сверху подавил сопротивление.

После беглых докладов касик и пробившийся к нему Катари прикинули, что противник уже потерял порядка тридцати человек — столько тел валялось на улицах, — и еще столько же засели за каменными стенами, где взять их в лоб можно только с большими потерями.

Над городом снова прошел самолет, потом еще один, но обошлось без стрельбы — серебристые птички покружили и улетели, не рискнув палить неизвестно в кого и задеть своих.

— За подмогой, — проводил их в бинокль касик. — Часа через два могут прибыть армейские из Вальегранде.

— Там хороший отряд блокирует, удержат, — ободрил его Катари.

— Потери, неизбежные потери. И время — к утру будут подкрепления из Сукре и Кочабамбы, мы не выдержим. Надо что-то придумать.

— Сырая солома, — непонятно посоветовал Катари.

— Чего?

— Найти сырой соломы и поджечь, дымом выкурить.

Полчаса поисков, полчаса горения — взята алькальдия, еще полчаса — и освобождена церковь. А потом из подвалов вытащили пленных — врача, тракториста и еще два десятка измордованных людей, которыми немедленно занялись партизанские медики.

Вася зря опасался появления армейских подкреплений — ровно в тот же день случился военный мятеж с целью смещения Баррьентоса, о чем новости дошли только к вечеру, уже после того, как основные события в Ла-Пасе и Санта-Крусе завершились.

Господа генералы сформировали «революционную хунту» из трех человек — командующего сухопутными войсками, командующего ВВС и командующего ВМС. Несмотря на то, что Боливия почти сто лет как лишилась океанского побережья, озеро Титикака никуда не делось, что давало законный повод содержать и «военно-морской плот» и морскую пехоту и даже целого адмирала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Для солидности мятежники вывели на улицы танки, целых два. Собирались вывести все десять, но три стояли в ремонте, один находилися на полигоне вдали от города и еще четыре не завелись по разным причинам. Впрочем, даже два танка для Ла-Паса — зрелище нерядовое и они, распугивая солидных людей вонючим выхлопом, но к огромной радости мальчишек, выкатились к президентскому дворцу и зданию Законодательной Ассамблеи, то есть к парламенту Боливии. В нем накрыли больше ста депутатов и сенаторов, из которых человек восемьдесят принадлежало к «Боливийскому революционному фронту», партии Баррьентоса. Солдаты, следуя командам своих офицеров, весьма невежливо согнали всех в зал заседаний, где адмирал Альберто Альбаррасин предложил немедленно принять декларацию об отстранении президента от власти. Перепуганные народные избранники, тем не менее, устроили нечто вроде итальянской забастовки — требовали соблюдения процедур и регламентов, чем довели адмирала до нервного припадка.

Дело могло кончится худо, но тут в ассамблею постучали с улицы.

Начальник генерального штаба Торрес, имея в виду собственные планы, совсем не обрадовался очередной хунте и подавил выступление самым будничным образом — обзвонил штабы дивизий по стране, убедился, что все они сидят на попе ровно, приказал действовать в том же духе и никуда не рыпаться, прибыл в казармы президентского полка Colorados de Bolivia и потребовал от командира подавить мятеж. А когда командир начал тянуть, не зная, на кого в этой заварухе ставить, генерал попросту сместил его и назначил лояльного офицера. Дальше — дело техники, грузовики с солдатами проехались по следам немногочисленных мятежников, в трех местах с ними вел переговоры лично Торрес и убедил сдаться. Через пять часов после начала «революции» под контролем хунты остался только парламент, окруженный президентским полком.

По танкам на пласа Мурильо лазали мальчишки, распугивая криками голубей, офицер-танкист ругался, что придется отмывать машину от птичьего помета. Столичные жители понемногу высовывали носы наружу и шли посмотреть на переворот — да и то, чего там бояться, сколько их видели в Боливии за недолгую независимость? В среднем по штуке в год, так что дело вполне обыденное. Даже за последние, относительно стабильные двадцать лет это уже седьмой переворот!

Так что еще часа через три, потраченных на уговоры, мятежники сдались и отправились под домашний арест, сопровождаемые аплодисментами собравшейся публики, немедленно отметившей победу демократии петардами и танцами.

Не отмечали только боевики городской герильи — они составляли списки замешанных в мятеже офицеров и фиксировали, кто и где будет сидеть до назначенного суда.

* * *

Смотром касик остался доволен: пятьдесят человек хорошо экипированы, вооружены, одеты-обуты, каждому мастера из общин соткали коричневые пончо и шапку-чульо с перуанскими орнаментами. С ними, правда, вышел забавный казус — у кечуа вязание шапок издревле мужская обязанность и каждый вяжет себе сам, своего рода соревнование, кто тут самый умелый и ловкий. Многие бойцы отказывались носить связанные чужими руками чульо и требовали дать им возможность связать свои, но нагрузки и тренировки лишали их времени, так что большинство, хоть и с ворчанием, надело шапки «форменные».

Из полусотни бойцов двадцать два урожденных перуанца, в том числе пришедшие вместе с Че Негро, Эустакио и Чино. Последний знал Че еще с 1955 года, со времен подготовки к экспедиции «Гранмы» в Мексике, имел опыт партизанской войны в Перу и широкие знакомства в левых кругах. Еще девять кечуа из северных районов, как раз на границе с Перу, остальные боливийцы «чистые». Что поделать, собственно перуанцев пока мало, придется начинать так.