Команданте (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 21

— Ну да, а искать их можно до скончания века.

Вася наклонился вперед, через стол, сзади шевельнулся охранник, но касик успел прошептать, прежде чем его за плечо вернули на место:

— Достаточно передать в Израиль список.

Хохшильд замер, потом рукой отослал охранников, дождался, когда они выйдут и тихо спросил:

— Большой?

— Человек сто, точно не помню.

В коридоре за дверью сухо хлопнуло раз, другой. Герардо раздраженно повернулся, чтобы спросить, что происходит, но вместо ответа там что-то упало на пол. Потом еще несколько хлопков, еще падение… Магнат начал вставать из-за стола, косо глядя на Васю. Касик же развалился, насколько было возможно, на стуле — звуки были знакомы, так хлопали кольты с глушителями. Значит, Искай уже здесь и все будет хорошо.

Дверь резко распахнулась, и в комнату вперекрест заглянули четыре настороженных ствола — Вася мысленно поставил ребятам «пятерку», все сделали правильно, укрылись за стенками и только потом осторожно зашли.

— Касик, — улыбнулся Искай.

— Спасибо, брат, — Вася встал из-за стола и уже у самой двери обернулся к Хохшильду: — Посидите здесь полчасика, снаружи могут подстрелить. А счет я вам пришлю попозже.

В коридоре ему в руку сунули пистолет и потащили, наверное, к выходу.

— Э, стой. Где Катари?

— Надо уходить, сейчас набежит вторая волна охранников. Катари вытащим потом.

— Ни в коем случае. Уйдем только вместе.

Они перевернули весь дом и все каморки в подвале, пока в дальней, за дверью, заваленной всяким хламом, не нашли измордованного Катари. Содранный клок кожи на голове говорил, что его неудачно пытались оглушить, а потом избили, когда он сопротивлялся.

Увидев пришедших за ним, здоровяк только слабо улыбнулся, его пришлось тащить Васе.

Снаружи загрохотали выстрелы.

— Не успели, — констатировал Искай и быстро отдал несколько команд на кечуа.

— Дайте мне пистолет, — прохрипел Катари.

Один из бойцов Иская выдернул ствол из второй кобуры и передал индейцу. Все вместе они поднялись наверх, туда, где еще двое отражали атаку десятка охранников. Еще шесть пистолетов оказались очень кстати и перестрелка закончилась буквально за минуту, даже несмотря на то, что участие Катари было только номинальным.

— Наш джип продырявили, заберем два у них, — Искай принялся распоряжаться эвакуацией.

Касик засунул пистолет за пояс, довел тяжело ковыляющего Катари до машины, усадил его, развернулся к другому автомобилю…

В живот будто ломом ударили.

Вася согнулся и рухнул на землю, успев подумать «Хорошо, что я ничего не ел».

— Касик ранен!!!

Глава 9

— Comandante-en-Jefe

Здесь уже зима — местные закутались в шарфики-свитера, даже курточки с меховыми воротниками попадаются. И это при том, что выше плюс двадцати и даже сезон дождей уже кончился. Только купаться нельзя, мало того, что у медуз миграция, так еще и врачи голову оторвут. Да и пляжи в черте города грязноваты — в воде плавает мусор и нос повсюду ловит сладковатый запах гнили. Так что только ноги помочить в соленой водичке, да и то, с опорой на санитара.

Хотя какой Эухенио санитар — накачанный мулат, двигается как на пружинках, не иначе, боксер и сотрудник С-2, здешней контрразведки. Возит, выгуливает, рассказывает, но ни на шаг в сторону, все время рядом. Бдит. Наверное, так даже лучше, все равно много ходить пока не получается, а знакомых тут нет.

Город красивый, но бедный. Даже обилие чумовых американских машин прошлого десятилетия не спасает — стоит отмотать квартал-другой от колониальных красот Ведадо или Хабана Вьехо, как начинаются квартал за кварталом облезлых домишек с непременным бельем на протянутых между ними веревках и детскими играми на улицах. Эухенио сюда не очень любит ездить, дважды к нему цеплялись обширные телесами громкоголосые мулатки и выносили мозг на предмет политики партии, когда в стране жрать нечего.

— Амару, пора, сегодня приедет твой хирург.

— Поехали. Только скажи, я вот видел трех девчонок и у каждой на ноге татуировка — пять песо, десять песо, что это значит?

— Проститутки. Цена, — односложно буркнул Эухенио, явно не горевший желанием углубляться в эту тему.

— А золотая цепочка на щиколотке?

— Сантеро, — так же лапидарно ответил санитар.

— Слушай, если это запретная тема, так и скажи. А если нет, то объясни как следует.

Эухенио вздохнул и рассказал настырному боливийскому команданте про религию рабов-йоруба. Привезенные из Африки верования смешались на Кубе с католицизмом, да так успешно, что не только негры, но и многие мулаты и даже чистые гальего[37] стали ее последователями. Сливалась она не только с верой в святых, но и с шаманскими и знахарскими практиками, получилась такая нередкая для Латинской Америки «афрорелигия», не то, чтобы вуду, а больше похожая на малоизвестную бразильскую кандомбле. И настолько широко распространена, что компартия вынуждена закрывать на это глаза, ну, если адепты сантерии не зарываются.

В очередной раз Вася подивился, сколько намешано в кубинцах! Веселые, неунывающие люди, живущие порой в невообразимой нищете, в хижинах из пальмовых листьев, верующие католики и в то же время верующие в африканских духов-ориша, одновременно с обожанием Фиделя…

По дороге обратно они проехали несколько солидных, но явно пустующих зданий — как объяснил Эухенио, бывших казино. Их закрыли, как и многие кабаре, но пока не знали, как пристроить к делу. Без дела стояли не только развлекательные заведения, попадались и заброшенные богатые виллы, чьи хозяева либо попали под горячую революционную руку, либо сдернули в Штаты. Странный это город, местами брызжущий жизнью через край, местами призрачный…

* * *

Искай тогда среагировал мгновенно и дострелил последнего охранника. Затем выбросил разбитый пулей пистолет упавшего Васи, взрезал ему брюки вместе с ремнем, увидал разливающийся на глазах громадный синяк на пол-живота, погрузил касика и Катари в машину и довез до доктора Дуке.

Вопреки своему обыкновению, Игнасио немедленно прервал прием и занялся Васей. Сквозь тупую боль касик слышал заключение:

— …при пальпации слабоположительные симптомы раздражения брюшины. Вероятнее всего повреждены полые органы.

— Вы можете что-либо предпринять здесь и сейчас? — до предела серьезно спросил примчавшийся по вызову Иская Гильен.

— А что? Спазмолитик вколол, дальше надо бы операцию, но такую я сделать не смогу, да и после нее нужен госпитальный режим минимум недели на две. Есть у вас такая возможность?

Такая возможность нашлась через несколько часов, после того, как группа Гильена установила экстренный радиоконтакт со штабом Повстанческой армии. Пока срочно делали документы, Вася, сжав зубы, договаривался с Искаем, Гильеном и Катари о сигналах и способах связи — бог весть, куда его закинут! А Че без касика мог и дров наломать, так что пусть ребята послужат сдерживающим началом.

Еще семь часов ушло на дорогу (слава богу, асфальтированную, не трясло, как в горах) в Ла-Пас. К утреннему рейсу в Мехико успели только благодаря тому, что за руль сел Ньико и гнал так, что Вася уже смирился с предстоящей смертью в аварии на горной дороге. Сам десятичасовой перелет запомнился только из-за непрерывной боли и жажды, но Дуке, полетевший в качестве сопровождающего, разрешал только прополоскать рот. Он же несколько раз делал Васе инъекции морфия, несмотря на его слабые протесты и уговаривал потерпеть, вскоре все будет хорошо.

Поначалу Вася нервничал из-за того, что эвакуацией явно занималась косячная городская сеть Че, но потом постарался отключится от неприятных мыслей и ощущений. Получалось плохо — самолет кидало воздушными потоками и в животе все поджималось, росла боль, тупая и ноющая. В Мехико их встретили и тут же пересадили на рейс в Гавану. Еще три часа и… и никаких воспоминаний, в себя он пришел утром в госпитальной палате, с забинтованным по грудь животом и под капельницей, в атмосфере характерных больничных запахов. Зудели швы, слабость не давала даже поднять голову, а тошнота отбивала мысли о еде.