Команданте (СИ) - "Д. Н. Замполит" - Страница 14

Обе машины сбросили скорость, напряженно смотревший вперед водитель грузовика вильнул влево, чтобы объехать ему одному видимое препятствия и… и столкнулся с джипом прямо в створе ворот.

Взревели двигатели, но стало только хуже — их заклинило между на совесть вбитыми столбами. С визгом тормозили машины Хоакина, не успевшие въехать в лагерь. Мгновенно образовался затор, из вставших машин выпрыгивали бойцы и бежали вперед, туда, где шла стрельба.

Там поднялась очередная цепочка разрывов, но из дыма и грохота уже послышались первые ответные выстрелы.

— Tvojy mat! — касик прыжком махнул из кузова на подножку, распахнул дверь кабины, толчком отпихнул водителя и сам сел за руль, одним движением воткнув передачу и нажав газ.

Двигатель взревел и потащил командирский грузовик вперед, набирая скорость.

«Только бы хватило, только бы хватило!»

Десять томительных секунд под орущий на предельных оборотах движок — и Вася проскочил мимо пробки по узенькому краю, правыми колесами по самой бровке кювета, крутанул руль и со всего разгона таранил застрявших в воротах. Удар был настолько силен, что джип улетел вперед, а левая стойка ворот рухнула. Застрявший грузовик взревел и покатился вперед, за ним въехал Вася, следом за ним в освобожденный проезд промчался и остальной отряд Хоакина.

Касик сдал немного назад и перелез в кузов, где слева от пулеметчика следил за боем Че.

— Я тебе говорил, не соваться вперед, chico.

— Я и не суюсь, я сдал назад, — Вася сплюнул жвачку из листьев коки, про которую совершенно забыл в суматохе.

— Балбес, без тебя разобрались бы.

— Взяли оружейку! — прокричал снизу посыльный от первой штурмовой группы.

В двухстах шагах мины легли прямо в домик радистов, подняв тучи пыли, в которых заискрили перебитые кабеля.

Грохот минометных разрывов и пальба понемногу принимали более упорядоченные формы — теперь можно было различить, что бой ведет не толпа, а несколько групп, давя противника огнем и не дергаясь вперед, несмотря на слабое сопротивление.

— А, дьявол! — воскликнул Че и показал рукой вглубь лагеря.

Там рухнула стена амбара и запертые в нем арестанты ломанулись кто куда, но большинство в сторону барака второй роты — видимо, нашелся сообразительный сарженто и повел тех, кто очухался от сингани с дедовыми добавками, бегом к оружейке.

Резко ослабла стрельба со стороны домиков инструкторов и офицеров — минометчики перенесли огонь туда и теперь гасили главный очаг сопротивления.

— Еще оружейку взяли! — проорал сквозь грохот разрывов посыльный.

— Отличные новости, chico! — глаза Гевары горели боевым задором. — Половина их стволов у нас в руках!

Половина-то половина, но даже если рейнджеры сумеют вооружить три сотни человек, партизанам мало не покажется.

— Казармы первой роты взяты, команданте!

Наконец отряд Хоакина занял предписанные позиции и теперь все упиралось в точность стрельбы минометов и согласованное с ними продвижение штурмовых групп.

Хосе с пятью джипами вышел во фланг лагерным строениям и теперь простреливал всю территорию насквозь, не давая перемещаться между бараками.

— Взяли оружейку третьей роты!

Но вслед за хорошей новостью тут же пришла плохая — арестанты пробились ко второй роте, последней из четырех, расхватали винтовки и все более организованно отвечали, укрывшись за стенами барака. Сотня или даже полторы сотни стволов — тоже не хрен собачий.

— Надо накрыть этих сукиных сынов минометами, — Че обернулся в поисках посыльного. — Давай на джип, скажи Коко, чтобы перенес огонь на вторую роту! И быстро, быстро, иначе завязнем!

Вася сиганул через борт, за ним метнулись три его бойца.

— Куда, chico?

— Офицеров давить.

Уцелевшие инструктора и офицеры закрепились в овражке позади разнесенной в щепки кухни и успешно отбивались — в отличие от прочих, оружие ночью они держали при себе. И не только личное — оттуда метко огрызались два пулемета, уж чего-чего, а стрелять «зеленых беретов» учили на совесть.

Вася упал в цепь к Римаку:

— У твоих гранаты есть?

Хозяйственный индеец кивнул — еще бы у него да не было!

— Собери десять человек, по три гранаты на каждого.

Через минуту касик, укрывшись за углом барака, объяснил задачу — проползти вперед на расстояние броска, распрямить усики на чеках, с одной гранаты чеку вынуть. Кидать по команде или как только из оврага начнут стрелять вверх.

Под прикрытием огня товарищей десятка, прикрываясь телами убитых рейнджеров, подползла к оврагу. Повинуясь толчку касика, Римак на кечуа приказал прекратить огонь, а Вася заорал на английском:

— Gooks on the trees![25]

И сразу же из оврага пулеметы и несколько винтовок хлестнули по кронам невысоких деревьев, сшибая с них листья и ветки.

— Давай!

Десяти гранат на небольшой овражек хватило с избытком, но посланные вперед метнули все до единой. Тридцать секунд молчания и группа Римака броском преодолела последние метры, после чего несколько молодых бойцов выбыли из строя — отправились блевать. При виде воняющей дерьмом кровавой каши, в которую гранаты превратили американских инструкторов и боливийских офицеров, даже у бывалых вояк подкатило к горлу.

Над головой противно свистнули мины и Вася рухнул на землю, дернув за собой замешкавшегося партизана. Рядом упал Римак, поваливший сразу двоих.

Барк второй роты превратился в огненный ад — в нем рвались мины, его непрерывно обстреливала группа Хоакина и пулеметчики Хосе, мгновение, другое — и лишенные командования остатки защитников лагеря кинулись бежать.

Бежать за гребень, туда, где они каждое утро наматывали километры, где они знали каждую тропку.

И где стоял заслон Иская.

Стрельба в лагере стихла. Вася машинально посмотрел на часы — пять двадцать одна, весь бой меньше получаса. Солнце только-только вставало над цепями Восточной Кордильеры, но вместо рассветных птичек слышны только рубленые команды — группы зачищают строения лагеря, выдергивают тех, кто успел забиться в щели, переносят убитых и раненых… Опираясь на винтовку, Вася доковылял до командирской машины, где над бортом торчала сигара в зубах Че.

— Эй, abuelito, сейчас пленных погонят, надел бы ты бандану.

— Еще две затяжки.

С ветки над ними неожиданно свалился мамако[26], древесный куриц, грянулся оземь, встрепенулся и с криками «пин-пин-пин-пин» кинулся наутек, хлопая крыльями. Не иначе, пальба вогнала птичку в ступор и весь замес пернатое сидело, держась одеревеневшими коготками за ветку, а тут вот отмякло.

— Командирам групп прочесать лагерь, собрать трофеи!

От машины разбежались посыльные. Тот, что гонял к минометчикам, уже вернулся и немедля умчался обратно — дать сигнал по радио порожней колонне прибыть на загрузку.

Боевой адреналин сгорал, глаз наконец стал выцеплять детали — оторванный рукав на выбитой раме окна, расколотый кухонный котел, дымящий автомобиль, смердящая жженой изоляцией радиорубка. Почти все строения разбиты, почти везде пробивается пламя, почти везде пороховой туман, но ветерок с гор уже рассеивал кислую пороховую вонь, дополненную запахами пожарища, крови, а кое-где и ароматом вывернутых взрывами кишок.

— Команданте, куда пленных?

Гевара осмотрелся, наиболее целым, как ни странно, выглядел амбар, хоть и с рухнувшей стеной.

— В амбар, положить на землю, под охрану пулеметчиков!

— Я гляну на них, — Вася выпрыгнул из кузова.

За спиной голосом Иская скрежетнула моторола:

— Пять-один, встречайте.

С гребня, оттуда, где на востоке над равнинами Санта-Круса уже встало солнце, потянулись цепочки герильерос и отловленных беглецов с заложенными за голову руками.

В амбаре на земле сидело около двухсот человек, многие так и не успели одеться, у части одежда порвалась в бою. Чумазые лица, кровь, необработанные еще раны, несколько человек явно не жильцы.