Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг. - Хрусталев Денис Григорьевич - Страница 29

Рейд Джэбэ и Субэдея, несомненно, был хорошо продуманной акцией, по результатам которой в ставке Чингисхана были сделаны важные выводы о планах дальнейшей экспансии. Судя по всему, наступление на запад прерывать никто не собирался. Однако потребовалось несколько лет, чтобы монголы вернулись к последовательному наступлению.

За это время произошла смена поколений в руководстве империей. На обратном пути от Волги умер Джэбэ, и доклад Чингисхану о результатах похода представлял уже только Субэдей. Монголы в 1225 г. начали покорение тангутского государства Си Ся, где были задействованы все лучшие полководцы, включая Субэдея. На западной границе остался только корпус Джучи. В позднейших источниках содержится указание на то, что Чингисхан был крайне недоволен действиями старшего сына в эти годы. Джузджани договаривается до того, что Джучи готовил заговор против отца, но был раскрыт, а затем его отравили[146]. Многие историки относятся к этим сведениям с доверием.

Известно, что Джучи умер в самом начале 1227 г. где-то в казахской степи. Отец пережил его на шесть месяцев и преставился в августе 1227 г. на завершающем этапе похода против тангутов. Для избрания нового хана в 1229 г. – после траурного периода – был созван курултай, на котором повелителем Поднебесья был объявлен третий по старшинству Чингизид – Угэдэй. Улус Джучи он передал наиболее активному из детей старшего брата – Бату. Рашид ад-Дин наделил известие о наследнике заметным упреком отцу: «Так как Джучи уклонился от выступления ранее вышедшего постановления Чингиз-хана отправиться ему с войском и захватить все северные области, как то: Ибир-Сибир, Булар, Дашт-и-Кипчак, Башгирд, Рус и Черкес до Дербенда Хазарского, который монголы называют Тимур-кахалка, и включить их в свои владения, то, когда Угедей-каан воссел на царство, он повелел Бату [это сделать] таким же порядком»[147].

Оллсен считал, что Джучи воевал с западными кипчаками, но потом устал и ушел на Иртыш, где предавался охоте на куланов. Часть войск он оставил на западе. Однако лишь преждевременная смерть сгладила его конфликт с отцом[148].

Джувейни сообщает, что Угэдэй сразу после восшествия на престол отправил войска на важнейшие пограничные направления империи. На Тибет, на Селенгу. Чормаган-нойон с 30 тысячами отбыл в Иран, покинутый монголами в 1221 г. Такие же силы были отряжены и против булгар, саксинов и кипчаков, то есть на запад к волго-уральскому междуречью: «В сторону кипчаков, Саксина и Булгара он послал с таким же войском [30 тысяч] Куктая и Субатай-бахадура»[149].

Сохранился спор о прочтении имени Субэдея в этом тексте. У Джувейни напарник Куктая назван SNTAY, что у Рашида ад-Дина превратилось в SWNDAY и может быть восстановлено как имя Sönitei (Sönidei) – Сунитай. Оллсен полагал, что так и следует читать, поскольку Субэдей в это время, согласно «Юань ши», воевал на Дальнем Востоке[150]. Действительно, в «Юань ши» сообщается, что, вступив на престол, Угэдэй направил Субэдея воевать в Китай, где тот пребывал до 1235 г. Однако, кроме того, указано, что во время регентства Толуя – между смертью Чингисхана и курултаем 1229 г. – Субэдей «находился в отдаленных резиденциях». Храпачевский предложил считать, что речь идет о военных действиях на западе, куда полководец, таким образом, был отправлен не Угэдеем, а ещё Чингисханом[151]. Исследователь сослался на показания «Сокровенного сказания», где отмечено, что великий хан Субэдей-багатура: «…отправил в поход на север, повелевая дойти до одиннадцати стран и народов, как-то: Канлин, Кибчаут, Бачжигит, Оросут, Мачжарат, Асут, Сасут, Серкесут, Кешимир, Болар, Рарал (Лалат), перейти через многоводные реки Идил и Аях, а также дойти и до самого города Кивамен-кермен»[152].

О том, что ещё Чингисхан послал Субэдея за Волгу (Итиль; Идил) и Урал (Яик; Аях), а также против болгар и русских подчеркнуто в «Сокровенном сказании» чуть ниже еще раз, когда сообщается об отправке ок. 1235 г. в помощь Субэдею молодых царевичей, включая Бату, Бури, Мунке и других: «Точно так же он [Угэдэй] отправил в поход Бату, Бури, Мунке и многих других царевичей на помощь Субеетаю, так как Субеетай-Баатур встречал сильное сопротивление со стороны тех народов и городов, завоевание которых ему было поручено еще при Чингисхане, а именно – народов Канлин, Кибчаут, Бачжигит, Орусут, Асут, Сесут, Мачжар, Кешимир, Сергесут, Булар, Келет, а также и городов за многоводными реками Адил и Чжаях, как то: Мекетмен, Кермен-кеибе и прочих»[153].

Это известие о «поручении» Чингисхана, конечно, может отражать стремление к сакрализации миссии Субэдея по покорению запада, начавшейся еще при жизни великого хана и реализуемой во время написания «Сокровенного сказания» (ок. 1240 г.). С другой стороны, очевидно, что для современников не было перерыва в войне с кипчаками. В 1223 г. монголы ушли за Волгу только за новыми подкреплениями и вернулись, судя по всему, не позднее 1227 г. Тема мести кипчакам сохраняла свое значение.

На курултае в 1229 г. было принято решение о продолжении завоеваний по плану, унаследованному от Чингисхана. Угэдэй должен был стать достойным преемником в строительстве универсальной империи. Соответствующим образом были распределены и силы. Важнее всего было завершение покорения империи Цзинь, куда направили самые многочисленные воинские подразделения. Вплоть до 1234 г. это был основной фронт для монголов, развившийся впоследствии в направлении Кореи и южнокитайской империи Сун. На западе действовало два 30-тысячных экспедиционных корпуса: в Иране и в Дешт-и-Кипчак. В Иране Чормоган-багатуру сопутствовала удача. Последний султан Джалал ад-Дин был им разбит, бежал, скрывался в горах Курдистана и был убит простыми разбойниками в 1231 г. К 1242 г. Чормоган покорил Иран, Азербайджан, Армению, Грузию и успел организовать поход в Малую Азию.

В Дешт-и-Кипчак ситуация оказалась сложнее. В 1227–1229 гг. операциями там, судя по всему, руководил Субэдей, отозванный впоследствии на китайский фронт и возвращенный только после разгрома Цзинь. В 1229–1235 г. делами на западе заведовал один Бату, не сумевший добиться перелома в войне и увязший в боях с болгарами. К этому прибавилось реконструируемое по ряду источников восстание покоренных кипчаков в 1230 г. Впоследствии оно привело к партизанской войне, которую возглавил некий Бачман, представитель кипчакского племени ольбери. О его происхождении ничего не известно, а деятельность плохо датируется. Однако имя Бачмана донесли до нас сразу несколько источников: как персидских, так и китайских. Судя по всему, он доставил монголам немало хлопот. Лагерь Бачмана находился на Ахтубе в низовьях Волги, откуда он совершал дерзкие нападения на степных интервентов и долгие годы оставался неуловимым. Из «Юань ши» можно понять, что победа над Бачманом признавалась монгольским руководством принципиально необходимой для утверждения своей власти на западе степи. Для борьбы с половецкими партизанами отряжались лучшие части и ведущие полководцы, о чем в «Юань ши» говорится четыре раза в разных местах. В биографии Субэдея борьба с Бачманом выделена в отдельную годовую статью: «[В год] и-вэй (с 21.01.1235 по 8.02.1236), Тай-цзун (Угэдэй) отдал повеление чжувану Бату пойти на запад походом на Бачмана и еще сказал так: «[Мы] услышали, что Бачман имеет ловкость и отвагу, Субэдэй тоже имеет ловкость и отвагу, поэтому сможет победить его». Вследствие этого дал повеление [Субэдэю] быть в авангарде и сразиться с Бачманом, а затем еще приказал [ему] командовать главной армией. Вследствие чего были захвачены жены и дети Бачмана у Каспийского моря. Бачман узнал о приходе Субэдэя, сильно оробел и сбежал в середину моря»[154].