Цербер. Дочь врага - Сова Анастасия - Страница 9

Ратмир… цепляюсь за его имя. Странное оно. Совсем ему не подходит. Да и вообще… все разговоры в окружении отца о нем были как от Цербере. Я ни разу не слышала, чтобы кто-то называл его по имени. Я даже и не знала, как его зовут.

– Замолчи, Алина, пока снова тебе рот членом не заткнул.

Он что?! Он… с ней? Новый странный приступ тревоги зарождается внутри.

– Только проблему это не решит, – угрозы девушка совсем не боится.

– Эту не решит. Решит другую.

Мне неприятно думать, что они занимались ЭТИМ прямо здесь и сейчас, пока я спала. Не могу быть уверена, но есть вещи, которые заставляют меня предполагать, что именно так и было. А ведь Цербер еще несколько часов назад гладил между ног меня…

– Я думала, мы с тобой уже разобрались с прошлым. Но ты сорвался сразу же, как только оно замаячило на горизонте. Теперь нет уверенности в том, что ты продолжишь выполнять все мои рекомендации.

Молчит.

– Теперь держать себя в руках будет сложнее, понимаешь?! – напирает незнакомка. – Я вижу, что ты стараешься, но этого недостаточно. От того, что может спровоцировать тебя на агрессию, лучше держаться подальше. От нее нужно держаться подальше, – не знаю, как именно я это понимаю, но нутром чую, что сейчас женщина указывает на меня.

– Давай, на этот раз я сам решу, что мне делать?! Поезжай в город и копайся там в мозгах у своих психов.

По-моему, в ответ на последнее высказывание я слышу усмешку.

– Я не могу заставить тебя делать то, что я говорю, Валиев, но настоятельно советую…

– Алина, блядь! – недовольно рычит зверина.

Девушка вздыхает. Очень глубоко и шумно. Видно, она все же сдается.

– Таблеток хватит на неделю обычного приема, но если будет необходимость…

Возникает пауза. Я слышу какое-то движение, но разобрать, что именно делают Цербер и незнакомка не могу.

– Я все же надеюсь, что ты прислушаешься, Ратмир. Месть ослепляет. Она разрушит все, что мы строили все эти годы.

Мужчина ничего не отвечает. И по шагам, которые слышатся теперь, понимаю, что девушка покидает дом.

А я еще долго лежу и не шевелюсь. Мне нужно переварить информацию. Нужно как-то справиться с эмоциями, которые у меня вызвал случайно подслушанный разговор. Их много, и они разные. Я даже не могу уцепиться за какую-то конкретную, просто понимаю, что все вместе эти чувства не дают мне дышать.

Надеюсь, папа уже ищет меня. С его связями и возможностями это несложно. Быть может, уже сегодня получится убраться из проклятой лачуги.

Еще я мечтаю о том, что хозяин дома уйдет куда-нибудь, желательно на весь день. Вот только мужчина не спешит. Будто нарочно ждет моего пробуждения.

Собравшись с силами, поворачиваюсь на другой бок и встречаюсь взглядом с Цербером. Кажется, он выглядит сейчас более спокойным, чем вчера вечером и, безусловно, для меня это хороший знак.

– Долго спишь, – вместо доброго утра произносит мужчина. Но, кажется, точно хочет сказать совсем не это.

Теперь замечаю, как вспыхивают в его глазах порочные огоньки. По позвоночнику пробегает холодок. Я ошиблась. Цербер не забыл вчерашний вечер. И не забудет. Моя нагота и доступность ни на шутку раздразнили его. А сейчас мы оба знаем, что под широкой тонкой рубашкой у меня ничего нет. Только обнаженная тонкая кожа, под которой от хищного взгляда мужчины взрываются разряды тока. И меня спасает сейчас только девственность, которая в любой момент может перестать быть преградой. Когда Церберу станет плевать на то, что он не имеет дело с такими как я.

– Мой отец убьет тебя, когда узнает, что я здесь, – сразу предупреждаю. – На этот раз точно убьет, – добавлю, вспомнив, что этого человека давно считают мертвым.

Мужчина ничего не отвечает, и это пугает. «Девчонке повезет меньше всех», – вспоминаю его же фразу, только больше нагоняя жути. Надеюсь, Цербер прислушается к этой Алине и будет глотать колеса по расписанию.

– Твой отец никогда не узнает, где ты, – на полном серьезе слышу в ответ.

Глава 12

Ассоль

– И что ты задумал? В чем твой план? – имею наглость спросить.

Это ведь очень странно звучит: хочет шантажировать отца, при этом тот никогда не узнает, где я. Что это значит? Все равно убьет? Разрежет в итоге? Застрелит, когда получит то, чего хочет? Чего этот мясник вообще хочет?

А я ведь слышала про месть. Видно, Цербер давно вынашивает этот план. Ну, не конкретно этот, связанный со мной, а вообще. Непонятно только, для чего он скрывался столько лет? Неужели, нет ресурсов на осуществление своих целей?

– Тебе знать не положено, – отрезает. – Меньше знаешь, крепче спишь, слыхала такое?

Со мной Цербер говорит по-другому, ни как со своей Алиной. Меня почему-то пронзает злостью, когда вспоминаю ее. Вроде и не знаю, что за человек, а уже люто ненавижу.

– Мне страшно… – говорю вполне искренне. Завтрашний день кажется таким размытым, будто его вообще может не наступить. А Цербер… он что-то задумал, но со мной делиться не намерен, и я даже не знаю это больше пугает или бесит.

А еще меня напрягает его взгляд. Мрачный и тяжелый. Такого я еще не видела. Точно все за миг усложнилось. Буквально за ночь, пока я спала. И я не могу уловить, что именно.

– Не стоит давить на жалость. Если слышала обо мне, то знаешь – нет у меня ее, – усмехается так, точно гордится этим своим качеством.

Его ответ ледяным холодом проносится по легким, сбивает мое едва слышное дыхание.

– Тогда зачем помог мне, когда машина застряла?

– Что у тебя за привычка такая: языком чесать не по делу? – отвечает вопросом на вопрос.

– Вообще-то… – хочу возразить, потому что в корне не согласна. Но по глазам громилы вижу, что лучше не стоит. И хрен знает, какая может быть реакция. Он же псих, получается…

Мужчина сидит на стуле вроде бы расслабленным, но все равно выглядит устрашающим. Чудовищно даже. А мускулы так сильно напряжены, что перестаю верить в то, что Цербер вообще человек.

– Есть садись – в итоге предлагает мне хозяин лачуги.

– Что-то не хочется.

– Да, сядь ты, блядь! – рявкает и теперь совершенно точно напоминает мне лесного зверя. – Мне твоя голодная смерть никуда не уперлась, так что будешь жрать, спать, что там еще положено, чтобы не сдохнуть?

Приходится повиноваться потому что есть я, на самом деле, хочу.

Иду к столу, готовая сгореть от стыда за то, какой короткой оказывается мужская рубашка. Нет, она громадная, конечно, как и сам мужик, но мне все равно кажется, что я сверкаю перед Цербером своими беззащитными обнаженными прелестями.

Как жадно он трогал меня там, между ног… Я никому и никогда не позволяла делать этого, но его касания… Они точно до сих пор на мне. Пульсируют на коже. И пульсация усиливается при каждом моем движении, при трении бедер, пока иду к столу. Стыдно признаваться, что мне хочется снова ощутить его грубые пальцы на своей мякоти. Этого неандертальца с бородой. Лесного человека из лачуги в Богом забытой деревне. Убийцы, каких поискать…

И я больше стараюсь не смотреть на Цербера, чтобы не вспоминать, какого это, прижиматься к его горячей плоти. Ощущать на себе его необузданную животную силу. Понимать, что от близости именно с этим мужчиной внутри раскрывались самые темные и низменные инстинкты.

Навернув немного творога со сметаной, бутерброд с колбасой и чай, немного расслабляюсь и решаю задать очередной вопрос. Мне так много хочется спросить у него, потому удержаться просто невозможно.

– Почему тебя так зовут – Ратмир?

– Я Цербер.

– Но я слышала, как девушка называла тебя по имени.

– Смотрю, ты у нас маленькая любительница подслушивать чужие разговоры?

– Я не специально, – оправдываюсь, и это чистая правда. – Просто ответь, это ведь легкий вопрос. Имя славянское, а ты… бегло окидываю мужчину взглядом.

– Я уже сказал, как ты должна меня называть, – недовольно и резко выпаливает мужчина. Не понимаю, почему вопрос с его именем так болезненно воспринимается?