Безусловно моя - Ковалевская Алиса - Страница 2

– Я тебя прикончу, дрянь, – процедил я.

К нам было приковано множество взглядов. Если бы не это, я бы свернул ей шею прямо на месте.

Она дерзко, с вызовом смотрела мне в глаза из-под тёмных ресниц.

– Ты отсюда не уйдёшь, – прошипел так, чтобы слышала только она. Под ноги мне с грохотом полетел металлический поднос, зазвенело стекло.

– Вы будете гореть в аду, – так же тихо отозвалась она и хотела смыться.

Но не тут-то было – к нам уже спешила местная охрана. В долю секунды девицу скрутили.

– Пусти меня, урод! – зарычала она, пытаясь вырваться. – Пусти! Я…

Что там она, слушать никто не стал. Охранник завёл ей руку за спину и потащил прочь.

Рубашка липла к телу, на полу под ботинками разлилась лужа. Всё вокруг застыло. Окружающие молча ждали, что будет дальше.

– Кажется, у тебя появился враг, – нарушила тишину Дана.

– Да, кажется, – ответил я сквозь зубы и посмотрел на Ивана. Тот был напряжён до предела.

– Отвези эту малолетнюю тварь ко мне в квартиру. Я разберусь с ней сам. Девочка доигралась.

– Вы уверены, что это хорошая идея, Макар Игнатьевич?

Я наградил его уничтожающим взглядом. Хорошая – не хорошая, плевать! Эта дрянь не просто унизила меня на глазах у влиятельных и нужных мне людей. Она добавила пищи газетчикам. Сука!

Попытался отлепить рубашку от тела и выругался.

– Делай, как приказал! – рявкнул на Ивана и пошёл прочь.

Хватит с меня на сегодня.

Глава 2

Кира

Тяжело дыша, я бросилась на закрывшуюся за охранником дверь.

– Откройте! – крикнула, дёргая ручку. – Выпустите меня! Вы не имеете права! Когда все узнают…

Осеклась и сделала глоток воздуха. Дёрнула ещё несколько раз – бессмысленно. За дверью, как и в квартире, стояла глухая тишина, рука ныла после грубой хватки притащившего меня сюда бугая.

Страх накатил резко, захлестнул с головой. Сбоку что-то зашевелилось. Сердце едва не выскочило из груди от испуга. Я резко развернулась и наткнулась на собственное отражение в огромном, во весь рост, зеркале.

Коридор был больше, чем моя комната в общаге. От всего тут так и пёрло деньгами.

– Спокойно, – сказала я самой себе, пытаясь справиться со страхом.

Выход есть всегда, сейчас он тоже должен быть.

Должен!

Я снова прислушалась, но из-за двери не доносилось ни шороха.

– Стережёшь меня, козел?! – крикнула, изо всех сил ударив кулаком.

На глаза попалась ваза, и я, схватив её, отправила в дверь. За ней – подвернувшуюся под руку статуэтку. Ничего.

Я попятилась. И ещё – до тех пор, пока не наткнулась спиной на дверной косяк. О том, что я одна в квартире беспощадного скота Молотова, которому перешла дорогу, лучше было не думать. Телефон вместе с вещами остался в ресторане, всё, что у меня есть – платье официантки и дурацкий бейдж.

Из огромного окна в кухне подсвеченный огоньками город было видно как на ладони. Этаж десятый, а то и пятнадцатый. Надежды найти городской телефон оказались пустыми, выход из квартиры был в прямом смысле один: балкон. Только ничем хорошим для меня это бы ни обернулось.

В гостиной Молотова стояла барная стойка, на полках – бутылки с дорогим алкоголем. Откупорив одну, я принюхалась и поморщилась. Ненавидела спиртное с детства. Хотя то, что пил Макар Игнатьевич Молотов, пахло дорого. Открыла другую и сделала маленький глоток.

– Нет, – тихо сказала самой себе, хотя желание напиться до обморока было сильным.

На глазах наворачивались слёзы. Я влипла, и влипла конкретно. С другой стороны, что он мне сделает? Запугать попробует? Да пусть пугает. Нечем пугать, пуганая уже.

Ещё раз обойдя квартиру, я остановилась в спальне с большой кроватью и тянущимся вдоль одной из стен шкафом. Окно и здесь было просто огромное, вид из него – шикарным. Любитель комфортной жизни! Да за цену ковра под ногами можно было бы вылечить не один десяток брошенных животных! Но таким, как этот божок, плевать на слабых.

Злость вернула силы и решимость. Нет уж! Не стану я сидеть и ждать!

Бросилась в коридор и сразу услышала шум, а через секунду в квартиру зашёл Молотов.

– Мать твою за ногу! – процедил он, звякнув рассыпанными по полу осколками, и посмотрел прямо на меня.

Мне стало жутко, по телу пробежал холодок. Глаза у него были чёрные. Взгляд… Взгляд убийцы. Пятно на рубашке стало тёмным, как запёкшаяся кровь.

Он сделал шаг ко мне, прямо по хрустящим под ботинками стёклам. Я инстинктивно подалась назад.

– И где твоя смелость, Кира?

К холодку прибавились мурашки. Голос у него был вкрадчивый и мягкий, но это было обманом.

Я расправила плечи.

– Вы не имеете права меня тут держать! – сказала, мысленно приказывая себе стоять на месте.

Он презрительно искривил уголок губ.

– Правда?

– Это похищение. Или вы не знаете законы, Макар Игнатьевич?

Он прищурился. Распустил узел галстука и, вытянув, бросил его поверх лежащего на тумбочке пиджака.

– Здесь я сам себе закон, маленькая мерзавка.

– Вам это с рук не сойдёт. Выпустите меня немедленно! Я…

– Не сойдёт? – Он наигранно посмотрел на ладони. – Как видишь, «кровь» твоих шавок сошла. Так что…

И усмехнулся. Цинично, мерзко и нагло, с ощущением полнейшей безнаказанности.

Захотелось поёжиться. Хруст стекла прошёлся по нервам.

– Меня искать будут!

– И кто же? – Он осмотрел меня с головы до ног. – Твои блохастые шавки? Кому ты, на хрен, нужна? Вас таких по общагам немерено. Одной больше, одной меньше.

– Друзья меня будут искать! Родители! – в отчаянии соврала я.

– Пусть ищут. Может быть, найдут.

Внезапно Молотов расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и шагнул ко мне.

– Что вы…

Да плевать на инстинкты! Я подалась назад.

Он расстегнул вторую и сделал ещё шаг.

– Не смейте! – В панике я бросилась к двери.

– Стоять!

Перехватив, он отшвырнул меня обратно. Я бросилась снова, ударила его, впилась в руку ногтями.

– Сука! – рявкнул он и оттолкнул меня.

Бедро ошпарило болью. Сверху что-то посыпалось, стукнуло в плечо. Сидя на полу рядом с перевёрнутым столиком, я в ужасе смотрела на приближающегося Молотова.

Боже…

– Вы не посмеете! – крикнула, отползая назад.

Он приближался. Третья пуговица рубашки…четвертая…

Бронзовую грудь покрывали колечки тёмных волос, под ремень брюк убегала тёмная дорожка.

Молотов прошёл мимо – к бару. Взял бутылку и, откупорив зубами, отпил несколько больших глотков. Поставил с грохотом на стойку.

Казалось, на меня он не смотрит, но я знала, что это не так. Стоило пошевелиться, как он припечатал меня к месту тяжёлым взглядом.

– Сидеть, – процедил он и сам уселся на высокий барный стул. Смотрел на меня из глубины гостиной и медленно пил дорогое пойло прямо из горлышка.

Мысли вертелись с дикой скоростью. Может быть, он напьётся? Может, я успею добежать до двери быстрее него?

Хотела встать, но едва подумала об этом, он снова рявкнул:

– Сидеть, мерзавка!

Бутылка опустилась на стойку во второй раз. Молотов шёл ко мне, и теперь я точно знала: это конец. Сглотнула, в отчаянии замотала головой. Его ботинок упёрся мне в ногу. Он смотрел на меня сверху вниз, как на грязь под ногтями, а я не могла заставить себя пошевелиться.

Последняя пуговица оказалась расстёгнутой.

Сама не знаю, как подскочила. Кинулась на него, ударила в грудь коленкой. Ногтями полоснула по коже. Он было схватил меня за волосы. Нет уж! Умру, но не позволю! Что есть силы вцепилась зубами ему в ладонь.

– Сука!

Голова поплыла от удара об стену, перед глазами потемнело.

Он подошёл вплотную и сдавил мой подбородок. В нос ударил запах вина, коньяка и дорогого одеколона.

– Кира, значит. – Сжал ещё крепче. – Маленькая глупая девочка, ты даже представить себе не можешь, во что вляпалась. Ты запомнишь эту ночь. Навсегда. – Он отпустил меня и рывком снял рубашку с плеч.