Время Листопада (СИ) - Бранник Елизавета - Страница 25

Злата забрела в старое крыло. Ей нравилось представлять, как жили здесь люди лет сто тому назад. Женщины, наверное, шуршали юбками, проходя по коридору, а мужчины курили трубки у каминов. Она сама не заметила, как подошла к розовой двери с «бляшечками». Какие красивые чеканные узоры на щеколде, а вот ниже стоит вполне современный замок! Злата потрогала щеколду пальчиком и испуганно отдернула руку, почувствовав движение. Медленно и со скрипом дверь отворилась.

Злата, конечно же, знала о печальной участи, постигшей жену Синей Бороды. Но каждый раз, вспоминая сказку о запретной комнате, оправдывала любопытную женщину. В конце концов, признавала Злата, на месте мадам Синяя Борода она тоже не выдержала бы. И вообще, зачем давать человеку ключ и возбуждать его любопытство, если не хочешь, чтобы он это любопытство проявил?

И она вошла. И даже зажмурилась, остановившись на пороге. Конечно же, не потому, что верила в сказки, а от яркого света, льющегося через окно. Штора была отодвинута. И вообще вся комната выглядела так, словно ее покинули в спешке: дверца шкафа приоткрыта, стулья абы как расставлены вокруг круглого стола. Злата прошлась от двери к окну. Странное место, словно застывшее во времени. Мебель, как в доме ее небогатой родни в городе: старая, несовременная, громоздкая, с отслоившимся лаком — огромный контраст с остальным домом. Злата повернулась к противоположной стене и ахнула: и здесь куклы! Необычные: с тряпочными, деревянными и фарфоровыми лицами и воздушной одеждой. И кукольный домик в углу, в пол человеческого роста. Девушка рассматривала игрушки, затаив дыхание. Было видно, что сделаны они не любителями, а мастерски — тонко, изящно.

Каждая кукла, от огромной дамы с кудрями и маленьким мопсом в фарфоровых объятьях, до крошечного трубочиста на проволочных ногах, носила на себе следы живых рук. В детстве Злата за любую из них душу бы продала. Да и сейчас не отказалась бы поиграть. Она испытала странную тоску, взяв с полки куклу-принцессу с малюсенькой короной на голове. Вот, значит, как уходит детство. Ты берешь в руки игрушку, но не знаешь, что с ней делать. Чем раньше были наполнены твои игры? Что делали эти копии настоящих людей в твоих руках? Ведь жили же какой-то жизнью, просыпались, готовили еду в кукольной посудке, влюблялись даже.

Она постояла, глядя на принцессу и, сердито шмыгнув носом, положила игрушку на место. В груди закипало что-то болезненное: вот она и разучилась играть. Детство никогда не вернется, остались только воспоминания да мамины книги. Нужно уходить из этой комнаты. Злата и так уже поняла, что это за место. Это — портал в прошлое, поэтому тут так больно находиться. Игорь Владимирович перевез сюда вещи из своей прежней жизни с Анной Петровной — вон, в приоткрытом шкафу лежит на полке ее желтая блузка. Куклы, вероятнее всего — изделия с той самой эксклюзивной игрушечной фабрики, о которой говорила тетя Галя. А мебель, должно быть, из прежней квартиры Листопадов. Бедновато они тогда жили, но Злата готова держать пари, что Игорь Владимирович отдал бы все свои деньги за один день в той счастливой бедности.

Злата подпрыгнула на месте от пришедшей в голову неожиданной мысли: а что если она вернет вещи Анны Петровны прямо сейчас — просто подложит их к другой одежде, хранящейся в шкафу. Вряд ли Игорь Владимирович что-то заметит, уж очень плохо ему было в день ее побега от Макса. Злата вышла из комнаты и пошла к себе. Сложила в пакет свитер, джинсы и кеды и вернулась к комнате. Подергала ручку. Закрыто? Уже? Серьезно? Она ведь только на десять минут отходила!

Злата услышала голоса и пошла на шум. Осторожно выглянув из-за угла коридора, увидела тетю Галю со связкой ключей в руках. Экономка разговаривала с горничной Ритой. Все понятно, Злате не повезло. Наверное, Галина Тимофеевна вспомнила, что не закрыла дверь после уборки, или Игорь Владимирович, в спешке побросав перевезенные из городской квартиры вещи в комнате Воспоминаний, забыл ее запереть и позвонил из Москвы. Неужели он был так привязан к вещам жены, что не расставался с ними, живя в другом месте?

Злата отнесла пакет в комнату и в расстроенных чувствах пошла прогуляться в сад. Ветер срывал последние листья с деревьев. Скоро у Владушки день рождения, Игорь Владимирович заранее предупредил Злату, что именины будут отмечаться в доме Листопадов и в большом развлекательном центре. На первом празднике будет только семья, а на втором — дети сотрудников компании «Оникс», такова традиция. Злату волновал вопрос: будет ли приятно Владушке общение с малознакомыми ровесниками? Никто из них ни разу не навещал мальчика в доме за время ее работы, она ни разу не слышала о каких-либо его друзьях. Игорь Владимирович старательно изолирует сына от внешнего мира, а в результате этого Владушка эмоционально отстает от сверстников. Злата вздохнула. Стремление оградить ребенка от бед, страх потерять и его — это фобия. Ничего хорошего Владушке она не принесет.

Злата села на скамейку, продолжая размышлять, качая ногой и поддевая опавшую листву носком кроссовки. Правду говорят: богатые тоже плачут. В их уютном, комфортном мире, где за соответственную плату можно приобрести почти все, счастье и покой, как бы не старался, не всегда получается отметить галочкой в списке «куплено».

Она поняла глаза, почувствовав… взгляд. В нескольких шагах от нее, под липой, «улыбаясь», сидела давешняя собака. Питбуль с интересом следил за движением ее ноги. Морда и лапы его были в свежей земле.

ГЛАВА 13. Рыцари и драконы

Обследование заняло почти неделю. Как и раньше, врачи не нашли никаких отклонений в физическом здоровье Влада. Игорь с осторожностью отнесся к оптимизму медиков: и прежде случались периоды, когда приступы, казалось бы, прекращались навсегда… но потом возобновлялись. Однако психологические тесты сына Листопада-среднего обрадовали: исчезли заторможенность и склонность к дезадаптации, мальчик стал более уверенным в себе и менее ригидным. Читая заключение психолога в медкарте Влада, Игорь почти не спотыкался о термины, в прежние годы заставляющие его покрываться липким потом.

И все было бы отлично, не засядь где-то в области солнечного сплетения тугой и непонятный ком тоски. Словно внезапно выглянувшего теплого солнышка и компании сына было ему мало. Он несколько раз звонил Галине Тимофеевне, и та уверяла его, что в доме все в порядке. Но тоска не проходила. В последний вечер в Москве Игорь уложил Влад спать и спустился вниз, в бар отеля. Он следил за звуками в комнате сына через специальное приложение и сидел там в гарнитуре и с двумя мобильными, выложенными на стойку.

Ему улыбнулась присевшая на табурет и заказавшая мартини молодая женщина. Она показала глазами на телефоны и спросила:

— И по ночам покоя нет?

Игорь улыбнулся и кивнул.

— У меня тоже, — она продемонстрировала ему планшет, на котором беззвучно вспыхивал и гаснул мессенджер с логотипом какой-то компании.

Они разговорились. Валя работала в области архитектуры и приехала в Москву на симпозиум. Глаза у нее были уставшими, а на пальце не было обручального кольца. Она была очень симпатичная, очаровательно пухленькая, с красивыми ногами. Игорю было приятно смотреть на нее и чувствовать ее откровенный интерес. Спиртное немного развязало тугой узел в животе. Валя тихонько смеялась, хотя Игорь не старался специально развлечь и очаровать случайную знакомую — просто рассказывал ей какие-то незамысловатые случаи из жизни.

Они попрощались, но Валя, достав из сумочки визитку, написала на ней номер своей комнаты в отеле. Она протянула Игорю квадратик бумаги, продлив контакт глазами:

— Вдруг захотите и дальше пополуночничать, у меня есть хороший кофе.

Игорь улыбнулся и кивнул. Она ушла, и он был уверен, что она ждет его в номере. Между ними было два этажа, но зайдя в лифт с намерением подняться в комнату Вали, Игорь, повинуясь внезапному порыву и вернувшейся тоске, вышел на своем этаже.