Время Листопада (СИ) - Бранник Елизавета - Страница 19

Няня не отвечала, лишь тихонько ныла. Из-за книжных полок Игорю было не разглядеть, что с ней. Он решился — шагнул в комнату, покашлял. Злата Алексеевна что-то пробормотала. Листопад снова позвал ее по имени и, не получив ответ, зашел за полки.

Девушка спала, разметавшись по кровати. Ее лицо в неясном свете от окна казалось маленьким, бледным, совсем детским, она раскрылась, брючины пижамы сбились на коленях. Игорь потоптался у полок. Может, ну его? С таким кошмаром она рано или поздно сама себя разбудит. Или позвать кого-нибудь из горничных, пусть отпоят девочку водой? Не дай бог кто-то застанет его в комнате персонала.

Няня продолжала метаться по постели, что-то бормоча. И вдруг громко вскрикнула, села на кровати:

— Не надо! Пожалуйста! Нет!

Игорь быстро шагнул за полку. Посмотрел в щель между куклами. Злата Алексеевна посидела, тяжело дыша, и упала в кровать, глаза ее так и остались закрытыми — и снова заметалась, всхлипывая. Листопад скрепя сердце вышел, подкрался ближе и опробовал Владушкино средство — погладил девушку по плечу, мысленно ругая себя за совершенно несвойственную ему… сердобольность. Злата Алексеевна успокоилась как-то сразу, мигом — рывком перевернулась на бок и засопела в подушку, прижав животом к кровати руку Игоря. Листопад застыл, согнувшись над девушкой, но та крепко спала. Он медленно вытащил руку, прикрыл ее отброшенным в сторону одеялом, вытер со лба холодный пот и на ватных ногах вышел из комнаты.

***

Макс откатился от женщины, встал, пошел к окну, осторожно приоткрыл створку, стараясь не смотреть наружу. За окном, на расстоянии вытянутой руки, в углублении лепнины, у него был тайник. Он размотал слои полиэтилена, скрутил косяк, закурил, погрузившись в свои мысли. Он видел Злату в университете, не поверил своим глазам: она подстриглась! Состригла свои прекрасные, золотые волосы! Как она могла? Напрашивается на наказание? Зато ему стало легче, он немного успокоился. Злата посещает университет. Пусть ей удалось сбежать, рано или поздно она попадется. Жаль, что он не разглядел номера на машине ее друзей, тот парень (смертник) продуманно припарковался за полосой кустов. Макс сипло спросил через плечо:

— Отец хорошо тебя трах**т?

Ирина — он чувствовал, как она следит за его передвижениями — накрылась простынею, с усмешкой ответила:

— Я умею хорошо притворяться. А на сладенькое у меня есть другие варианты.

— Я так и думал.

— Почему?

— Потому что ему плевать, что чувствуют другие. Особенно женщины.

— С тобой я не притворялась.

— Мне тоже плевать.

Женщина помолчала:

— За что ты его так ненавидишь?

— За вранье. За манипулирование чужими жизнями. Тебе это тоже предстоит, готовься.

— Дай.

Макс прыгнул в кровать, передал Ирине самокрутку. Та затянулась, глаза ее заблестели в темноте. Он потянул на себя простынь, Ирина не пошевелилась, он принялся ее рассматривать. Они прямо с порога отправились в постель. Макс провел воскресенье в доме отца и перед самым отъездом, столкнувшись с Ириной в коридоре, шепнул ей на ухо свой адрес. Она появилась у него на пороге ночью следующего дня. Едва насытившись, они заговорили и заключили сделку. И потом еще несколько раз занимались любовью, доводя друг друга до изнеможения.

У Ирины еще блестели капельки пота на лбу. Макс обращался с ней в постели жестко, даже грубо, заставлял исполнять все свои пожелания, однако ей, по всем признакам, нравилось — она была ему покорна, но давала понять, что это только потому, что такова игра и что в любой момент роли могут поменяться.

— Я никому не позволю собой управлять, — тихо сказала Ирина. — Твой отец — еще один Буратино в моем кукольном театре.

— И в финале спектакля…?

— До него еще нужно дожить.

— Но мы договорились?

— Конечно. Ты не ставишь мне палки в колеса, а я помогаю тебе стать независимым от папочки.

— Я был бы не против, если бы ты пустила своего Буратино на дрова.

— Мне нужно его золото, зарытое на Поле Чудес, — Ирина опять усмехнулась. — От тебя требуется принять еще одно его приглашение на выходные, пожить в Северном пару дней, неделю, возможно. Я подготовлю почву, у меня есть, что подсунуть Юре под нос. Ты ведь в нашем ПЕДе учишься? Потом делай, что хочешь, главное, не мешай мне… Как странно, что твоя квартира именно в этом доме, именно на этом этаже. Я сначала подумала, ты меня шантажировать решил. Но номер квартиры другой.

— О чем ты?

— Кто твой сосед справа, знаешь?

— Нет, — у Макса застучало сердце. — Кто?

— Юры главный конкурент по бизнесу. Игорь Листопад.

— Ты с ним знакома?

— Да-а-а, — с придыханием протянула Ирина. И хихикнула, — забористая штука.

— Спала с ним?

— Ага. Забавно, правда?

— Расскажи, что за тип?

— Тоже интересуешься? Если бы я могла тебе что-нибудь сказать! Только одно: не знаю, какой он в бизнесе, а в жизни — рыцарь печального образа. К себе никого не подпускает, скучный и честный. Все говорит в открытую, еще тоскует по своей покойной жене. Но раз твой отец Игоря еще не усмирил, слабым это его не сделало.

— Несколько недель назад его на скорой забрали. Как котенка, — Макс злорадно усмехнулся. — Валялся в коридоре весь зеленый. Швейцар сказал, тяжелая форма гриппа.

Ирина прикрыла глаза, прошептала:

— Сработало, значит, мое проклятье, — помолчала и добавила: — Я до сих пор была бы с ним, если бы не попалась на глупости. Зато благодаря своему проколу еще больше сблизилась с твоим папочкой.

— А что если, — Макс завис над ней, стиснул ее плечи, прижал к кровати, холодно улыбнулся, — я все расскажу отцу. Проверим, кому он поверит?

— Нет, не расскажешь, — Ирина так же холодно улыбнулась в ответ. — Уходя, я сумею испортить тебе жизнь, даже не сомневайся.

— Стерва, — Макс потянулся к ее губам.

— Гаденыш, — томно протянула она, поглаживая его по ягодицам.

ГЛАВА 10. Плата за покой

Ночью Злату разбудил голос Владушки из радионяни:

— Тетя Злата. Мне страшно.

Она подскочила, путаясь спросонья в одеяле, врезалась плечом в книжную полку — еще не привыкла к расстановке мебели в новой комнате — в плече, у самой шеи, почему-то очень больно стрельнуло, она даже охнула.

Владушка сидевший под одеялом, дрожащим голоском сказал:

— Тетя Злата, там, в окне, я боюсь.

У Златы дрогнуло сердце, но она храбро пошла к окну. И ойкнула — что-то стукнуло в стекло. Она все-таки высунулась из-за шторы и выдохнула, с облегчением и досадой: внизу стоял Сергей, кидал в окно легкие камешки с дорожки. «Ах да, он ведь не знает, что я теперь отдельно сплю», подумала Злата. Она хорошо видела Сергея в свете фонаря. Он изменился в лице, когда заметил ее, показал жестами: выйди. Она покачала головой: нет, уходи. Он достал телефон, показал на экран, изобразил жестом — позвони. Злата вспомнила, что он записывал свой номер на клочке бумаги, том, что был в пакете с одеждой. Она снова отрицательно мотнула головой. Сергей пошел было к главному входу, но до двери не дошел, рывком повернул к воротам, пиная и расшвыривая гравий. Он скрылся в калитке, Злата увидела, как отъезжает его большая черная машина.

— Что там, тетя Злата? — уже без страха, а скорее, с любопытством спросил из-под одеяла Владушка.

— Собака, — объяснила она.

— Я боюсь собак, — признался мальчик, — у нас их много в поселке, больших.

— Это была маленькая собака, песик, — сказала Злата, — она копалась у нас на дорожке, и несколько камешков попали в окно. Спи.

— Хорошо, — пробормотал Владушка, успокаиваясь.

Самой Злате быстро заснуть не удалось. Она уже надеялась, что Сергей забыл ее, а он дежурил у ворот, о чем-то секретничал с Алисой (та так и не призналась, что они с Младшим обсуждали у машины), не постеснялся разбудить и испугать Владушку. Были бы у Златы силы, она бы вышла и впечатала ему кулачком в лоб или в глаз все, что о нем думает, об эгоисте. Рассказать Игорю Владимировичу? Но ведь Листопад первым делом плохо подумает о Злате! Кстати, неизвестно еще, что он вообще о ней в этом плане думает, ведь наверняка ему рассказали, как Младший ухаживал за Владушкиной учительницей — весь персонал в курсе. Когда в доме есть прислуга, у стен есть уши, у лестниц — глаза. Кто-то, небось, видел, как они с Сергеем целовались у бассейна. Тогда Злата думала, что не останется в доме и вела себя… фривольно, но теперь все по-другому. Никаких авансов Младшему, никаких перед ним реверансов. И вообще, это Владушка — Младший, а к двадцатишестилетнему Сергею, видно, не зря это прозвище прилипло!