Забытый царь (СИ) - "Серпень" - Страница 14

- Капитан, надо бы людей в трюм загнать.

- Надо бы, но я вам не советую.

- Советовать будете в другом месте, а я вам приказываю.

- Видите ли, господин боярин. На земле вы господин. Но так ведётся во всех странах, на корабле хозяин капитан и только он. Только капитан отвечает за всех пассажиров и все грузы. К тому же вы скоро сами убедитесь, почему я сейчас не хочу, чтобы люди спускались в трюм.

- И то верно, Федор Леонтьевич, нам нужно добраться до места. А уж корабль большой людишки нам не помешают.

Вмешался третий голос.

И тут Андрей с удивлением увидел, как дядька Панкрат замычал, как бык. Стоявший рядом матрос, крикнул: “К борту”- и толкнул дядьку. Тот глянул ошалелыми глазами. Снова замычал и бросился к борту. Вскоре уже почти все мужики и стрельцы выстроились вдоль обеих бортов.

С мостика спустился капитан.

- О! А ты молодой человек, моряк.

- Нет.

- Ну как нет раз не кормишь рыб в первый выход в море, ведь ты первый раз?

- Да, первый.

- Вот. Значит, будешь моряком. Кстати твои господа, тоже кормят рыб. Хочешь постоять за штурвалом?

- Не знаю.

- Пойдем.

Капитан развернулся и снова поднялся. Андрей поднялся за ним.

- Эрвин, подвинься, я привел тебе смену.

Капитан повернулся к Андрею.

- Как тебя зовут?

- Андрей.

- Андрэ. Великолепно. Вставай за это колесо. Только не крути.

Так продолжалось плавание. Сухопутные валялись. Оказалось если лежать, то мутит меньше.

Однажды все проснулись и вышли на палубу. Была обычная северная ночь. Солнце сидело у горизонта, подмигивая в раздумье, то ли нырнуть глубже, то ли начать восхождение.

- Капитан, уже прибыли?

- Нет господин воевода. Жду, когда солнце взойдет выше, чтобы не пропустить поворот в залив.

Больше с палубы никто не уходил, посмотреть на ночное солнце. Для жителей русских земель необычно.

Капитан приказал сниматься с якоря и отойти подальше от берега. Во первых, чтобы лучше разглядеть залив, а во вторых ветер усилился, и боцман всех сухопутных загнал в трюм. Разве, что кроме Андрея, который за эти дни для команды стал своим.

Ветер быстро усилился. Волны стали перехлёстывать через борта. Андрей схватился за канаты и боялся пошевелиться. Проходящий рядом матрос, стукнул по плечу и показал глазами вверх. Капитан стоя за штурвалом, звал Андрея.

- Ну как, моряк, не видел такого?

Андрей, глядя с высоты на разбушевавшуюся стихию, на валы волн, набегающие на корабль, на чаек спокойно летящих между волнами, ошарашенно пробормотал: “Нет”.

- Ничего. Держись, сейчас повернем в залив.

Капитан стал поворачивать, отчего волны стали бить в борт. И начало казаться, что корабль ляжет мачтами на воду. Но капитан и команда были опытными, ни за что бы не дали бы погубить свой корабль.

- Ну вот и всё.

Андрей повернул голову, на слова капитана. Казалось бы волны также били корабль. Но нет, с каждым мгновением тише.

И вот уже, на горизонте с обеих сторон виднелась земля, берега залива.

На место прибыли к вечеру. Сначала хотели ночевать на корабле. Но мужики уговорили, что хочется твердой земли после этой качки. Да и капитан поддержал.

Быстро из маленького лесочка соорудили шалаши для мужиков, стрельцов и корабельной команды. Для воевод, капитана с помощником и стрелецкого сотника поставили шалаши побольше размером.

Хорошо утром просыпаться, когда не качается под ногами. Не свистит ветер в парусах. Не спеша разжечь костер. Приготовить завтрак.

Потом стали строить временную пристать, чтобы корабль смог подойти для нормальной разгрузки. Внезапно на корабле выстрелила пушка. Матросы бегали по кораблю и показывали на берег. Стрельцы разобрали оружие, приготовившись к обороне.

Из-за невысоких деревьев показались стрельцы. Много стрельцов. Очень много стрельцов.

- Кто такие?

- Думный Дьяк Федор Леонтьевич Шакловитый по указу Государя, послан сюда. А вы кто?

- Стрелецкий полуполковник Иван Федорович Соколов. Вы, господа всего десять верст не дошли до Колы, древнего города.

Стрельцам приказали отпустить ружья, а потом два отряда перемешались. Полуполковник пригласил гостей к Кольскому воеводе Якову Максимовичу Стрешневу.

*

Пока все эти дела, набег на юге и путешественники в Заполярье. Моя Агафьюшка вот-вот должна была родить. Я решил её спрятать, очень уж боялся повторения тех событий, что были в прошлой истории.

Недалеко от Москвы в лесах поставил терем. Поселил там только тех, кому как казалось мог доверить. Это были все люди и родственники из семьи Грушецких и Заборовских. Также там поселил повитуху Евдокию Панкратову с помощницами. Терем тот охраняли царские рейтары и солдаты первого измайловского полка.

Сам я старался, почти каждый день находиться в тереме.

И вот в конце октября царица родила. В тереме была суматоха. Позднее я понял, что всю суматоху создал я сам.

Крестным отцом, как и в той истории сделали игумена Иллариона. Крестил сына, конечно же патриарх Иаков. Наследника решили назвать, как и тогда Илья.

Очень я боялся повторения. Но царица была здорова, здоров и наследник.

И тогда я пошёл к патриарху, просить отпустить протопопа Аввакума. Гром и молнии которые метал патриарх Иаков были ужасны. Но я сказал, что это мой крест перед богом. Просил отпустить этот грех. Дело в том, что я уже послал гонца с приказом выпустить Аввакума. А потом сказал, что издал указ, о прекращении преследования старообрядцев. Снова гром и молнии. На что я сказал,

- Мы не преследуем магометан, не преследуем католиков и лютеран. Зачем же братьев своих по вере уничтожаем? Они просто заблудились. Как мытарь Савл, исправившись стал апостолом. Так будем надеяться, что наши заблудшие братья увидят истинный свет.

Патриарх, как-то внезапно успокоился.

- Может ты и прав, государь.

По всем городам Руси разослали сообщения о появлении наследника.

В начале зимы из Архангельска приехал Василий Фокич Грушецкий, один из тех дворян, что я направил строить новый город. Он мне и рассказал, что город уже есть, построен. Есть и верфи, добывают жемчуг, рыбу. В общем зачем строить город, когда он уже есть.

Вот вы мне скажите, как попаданцы всё знают, всё помнят? Я помнил, что Мурманск построили в начале двадцатого века. А про Колу не вспомнил ни разу. Вот здесь я конкретно попал. Впрочем, пусть Кола развивается, а там где высадились мои посланцы, будет порт, верфь и склады.

Глава 6. Лето 7189 (год 1681)

В ноябре начали съезжаться выборные стольники, полковники, стряпчие, дворяне московские жильцы, а также городовые дворяне и дети боярские. Вызваны они в Москву были по моему указу.

Два месяца они решали, как лучше служить, стольникам, дворянам и прочим знатным людям. И решили всё оставить как есть.

Так и вспомнилось будущее думали, думали и ничего не придумали. Впрочем всё-таки местничество отменили. То есть если раньше должности получали в зависимости “от места”. Должности получали в зависимости от рода. То теперь, будут получать соответственно от заслуг.

Ещё я стрельцов убрал с военной службы. Не совсем, но стрельцы либо служили на украинах (границе). Либо несли городовую службу, что-то вроде полиции, следили за порядком в городах. Во всех кроме Москвы. В Москве будет особая городовая служба. Потому что столица особый город. В дополнение, к этому учреждались выборные полки. Нечто похожее уже было при батюшке. Но я задумывал, что-то типа омона, собра и прочих силовиков.

Дальше продолжить процесс христианизации. Всем мусульманам, племенной знати и прочих верований прилагались льготы. А те кто не познает веры лишатся дворянства.

Все эти указы приехавшие дворяне и Боярская Дума утверждали на Земском Соборе.

К сожалению обсуждение затягивалось, а дел было много.

Так например с доброй вестью прибыл Тяпкин Василий Михайлович. Дипломат, стрелецкий полковник, думный дворянин и стольник. Василий Михайлович ездил заключать мирный договор с турками. Если в той истории договор заключали на территории Крыма в Бахчисарае. И даже наш дипломат посидел в яме. Но всё равно заключил выгодный договор. То теперь переговаривающиеся стороны встречались в ногайском селе Киз-Яр. А так, как Русь отстояла Чигирин, захватила Азов, провела удачный набег, то все козыри были у нашего дипломата. Он не только отстоял левобережную Гетманщину, фактически уже русские земли, но и часть по правую сторону Днепра остались за нами.