Чужое небо (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич - Страница 3

— Ну ты и жук, — восхищенно заметил Борис. — Мог бы и предупредить…

— Сам не верил до конца, если честно, — усмехнулся Андрей.

Когда они, кряхтя от тяжести груза, пришли на нечто, что можно было с натяжкой называть главной площадью, там уже стояли столы, стулья. Женщины, которых стало намного больше и детишки постарше ставили какую–то снедь, а оставленный в цветнике товарищ пытался навести хоть какие–то контакты, несмотря на языковой барьер.

— Это? — Анатолий показал на чашку.

— Ийса.

— Ийса. Красивый какой язык, — он поднял взгляд и увидел Андрея с Борисом. — Мужики, ходите сюда. Мы тут по ходу язык местный изучаем. В общем, пока ничего сложного, кроме произношения.

Изучение языка, к которому присоединилось всё невеликое население летающей деревни, пошло гораздо быстрее, когда на столах появилась «Столичная» из беседки, и продукты оттуда же.

И не было ничего странного в том, что оно продолжилось в более интимной обстановке небольших укромных уголков в домиках, которые, несмотря на внешнее убожество, внутри были вполне чистыми и уютными…

Собрались все трое рано утром, когда солнце чуть взошло над горами. Задумчивый Борис курил сигарету и вглядывался куда–то вдаль, когда увидел друзей идущих к нему.

— Ну что, котяры? Выспались? Кстати, а вы знаете, други, что мы на летающей яхте?

— Я догадывался. Еще вчера, — Анатолий утвердительно кивнул. — Всё же мы чуть покачиваемся. И ощущения, как на аэростате, — он поймал недоверчивый взгляд Андрея и кивнул. — Где меня только не носило… Да, замечу еще — если уж сравнивать нас с котами, то мы — Бойцовые Коты, а не мартовские.

— Никогда не любил Стругацких, — поморщился Борис. — Как кто, а я на нижнюю палубу прогулялся, там обрез кормы и видно землю, — добавил он.

— Ни хрена себе? — Андрей почесал в затылке. — Куда летим, и почему, кстати, совсем не чувствуется ветер? И кстати, почему вокруг обычные землянки, пусть и прекрасные?

— Ну, судя по тому, что горы за ночь явно стали больше, то правим именно к ним. А насчёт ветра… Так носовые надстройки все собирают, мы в мертвой зоне стоим. Да ещё и скорость… километров сорок не больше, — осмотревшись, заметил Анатолий. — Хотя я бы и неизвестных факторов не отрицал, типа какого-нибудь защитного поля… Вот что касается землянок… лучше промолчу.

— Занятно, — Борис оглянулся вокруг. — Значится так. Треп закончили, други, и за дела. Толя, давай в недра этого пепелаца и посмотри, как там всё устроено. Андрей. На тебе — установить и подключить оборудование, которое ты притащил. Компактно, надёжно, по возможности сохранно и скрыто. Ну, ты в курсе. А я схожу, посмотрю их оружие. Насколько я понял из разговоров, что-то вроде пушек здесь должно быть. Рации не отключать, друг друга не терять. Раз уж попали — будем вживаться в среду.

Для монтажа аппаратуры Андрей выбрал большое помещение в носу летающего острова, под верхней палубой. Ржавая дверь на могучей задвижке с штурвальным приводом, провернулась с немалым трудом, но грубая сила и богатый словарный запас победили бездушный механизм. Помещение, в которое его привела одна из девушек, было забито всяким хламом, и ему стоило немалого труда объяснить шустрой девице, что требуется полная уборка помещения. Но через пять минут размахивания руками и наглядных демонстраций она наконец всё поняла и, что-то пискнув, выскочила. А через некоторое время появилась с группой женщин разного возраста, с тряпками и вёдрами. Пока помещение приобретало пристойный вид, Андрей открыл контейнер и начал сверять содержимое со списком, помечая и откладывая то, что было необходимо в данный момент, а что можно оставить на потом.

К этому времени Анатолий уже спустился в самое сердце летающего острова и с удивлением, переходящим в оторопь, наблюдал за работой чуда инопланетной техники. Два стальных цилиндра с люком в верхней части, установленные на массивных опорах, видимо производили электричество. Что становилось понятным, стоило только увидеть огромный разъём с четырьмя клеммами толщиной в руку. Один из цилиндров едва слышно шелестел, и побулькивал, а второй уныло молчал. Совсем рядом стояли два облезлых ящика размером метр на полтора на два метра, откуда доносилось ровное гудение и отчётливо тянуло теплом. Он ещё раз достал дозиметр, и, убедившись, что радиация на уровне естественного фона, посмотрел на ящики. Ничем другим как трансформатором эта штука просто быть не могла. Помедлив, он прижал тангенту радиостанции.

— Андрюха, а у тебя в заначке вольтомметра не найдется?

— Вот только не нужно мне говорить, что это ржавое корыто летает на электричестве, — ворчливо отозвался друг и, помолчав, спросил. — Тебе высоковольтный вольтметр или сойдет мультиметр до тысячи вольт?

— Давай оба. Озоном вроде не пахнет, но кто его знает, сколько там. А проверять на ощупь что-то не тянет.

— Сейчас пришлю кого-нибудь с прибором.

Анатолий ещё раз пробежался глазами по проводам, которые после трансформатора исчезали за переборкой. Хмыкнув, он прошел вдоль линии до конца. Небольшая овальная дверь, открылась легко и даже без скрипа, а за ней была обширное помещение, которое более всего напоминало центр управления. Мутные стёкла по периметру комнаты видимо когда-то были перископами. Правда сейчас через них можно было разглядеть лишь то, что за бортом светлое время суток. А в центре на небольшом постаменте находился настоящий штурвал, и приборы, которые бывший заместитель командира полка по ИАС легко опознал как авиагоризонт, компас, и высотомер. Все три шкалы чуть подрагивали, а компас ещё и понемногу смещался влево. Проследив несколько мгновений за изменениями показаний приборов и, прошептав себе под нос: — Ну, дык, тут все ясно, — Анатолий вернулся в генераторный отсек.

А Борис тем временем рассматривал то, что в этом мире называлось пушками, и тяжело вздыхал. Ибо вся машинерия была загажена до невозможности. Поэтому лишь по косвенным признакам профессионал-артиллерист определил, что перед ним пушка ускорительного типа, из которой явно очень давно не стреляли штатным боеприпасом. А чем стреляли, стало ясно при дальнейшем осмотре. Неподалеку стояла изгвазданная чёрной смазкой мятая металлическая бочка со всяким железным мусором. И даже лопатка для засыпания этого барахла была в наличии. Своеобразная картечь насыпалась прямо в верхний лючок в казеннике орудия, а потом выстреливалась. Пушек в каземате было всего две, причем одна, судя по состоянию, не работала. Верхний люк на ней не закрывался, а провода просто лежали на полу. Что там было не в порядке, внешне определить было совершенно невозможно. Поэтому он просто поставил в памяти пометку, проверить, а по возможности наладить и вторую пушку. Были ещё по одной пушке с каждого борта, пара в корме, но рабочей была только правая кормовая и левая носовая. Ну, а от пушек на верхней палубе остались лишь лафеты.

Корабль, несмотря на летучесть, внешне больше всего походила на обычную морскую яхту метров сто пятьдесят длиной, только с зализанными аэродинамическими формами и плавным округлым носом, словно у самолёта, с небольшой носовой надстройкой. Годы работы без должного ухода и явное участие в десятках стычек превратили когда-то комфортабельный кораблик в мрачное ржавое чудовище, с трудом ковылявшее в небе. И даже пушки, которые были установлены восемьдесят лет тому назад, во времена расцвета тогдашнего владельца, почти полностью пришли в негодность. Как выяснилось позднее, имелось на ней и силовое поле, прикрывавшее носовую и кормовую часть от ураганных порывов ветра. Но теперь оно могло выдержать лишь скорость в пятьдесят километров в час, да и эта скорость была практическим пределом для выслуживших все мыслимые и немыслимые сроки гравитронов.

В общем, ситуация складывалась печальная, о чём друзья и поговорили на обеде, на который собрались все, включая немногочисленное женское население летающего корабля.

Послеобеденный отдых друзья решили посвятить выяснению вопроса, как местные жители долетались до жизни такой. Анатолий, лучше всего наладивший контакт с аборигенками, объяснялся частью на пальцах, частью с помощью небогатого арсенала запомненных слов, и с его помощью друзьям открылась невесёлая картина прошлого и возможного будущего.