Проклятие рода - Шкваров Алексей Геннадьевич - Страница 51

- Он прекрасно владеет мечом и другими видами боевого оружия, ровно также, как и многими языками и основами наук, которые постиг в нашей скромной обители. – Продолжил отец Мартин.

- Правда? – изумился воин. – Может у тебя Мартин тайный рыцарский орден, а не монастырь? А как испробовать этого молодого человека? Мне нужны хорошие бойцы!

- Ты хочешь взять его на королевскую службу? – настоятель был невозмутим.

- А почему нет? Только мне нужно убедиться, что это все не слова и парень не выронит из руки меч после первого удара. А в остальном… разве я не капитан королевской охраны? – хвастливо ударил себя в грудь рыцарь. – Да, парень, доспехи тебе точно были бы к лицу! – Выпятив нижнюю губу, Уорвик покачал головой, еще раз окинув взглядом статную фигуру Гилберта

- Тогда послушай меня, Джон. – Отец Мартин положил локти на стол и внимательно посмотрел на старого вояку. – Сейчас мы прибыли в Стокгольм по приказу короля Густава. Нам следует после встречи с ним отправиться куда-то на запад, в Далекарлию, где я ни разу не был.

- А…, Далекарлия… - махнул рукой солдат. – Там буйные и бесстрашные крестьяне. Они уже два раза бунтовали против Густава, и мы вешали их, как бешеных псов. Разве можно так явно выражать непочтение к своему королю?

- Дело не в этом, Джон. – Монах пропустил мимо ушей слова земляка. – Мы отправимся с Гилбертом туда, исполняя королевский указ, а на обратном пути, я бы хотел вверить его твоим заботам. Дело обстоит таким образом, что возвращаться со мной обратно, Гилберту нельзя!

- Натворил что ли чего-нибудь? – Почти радостно спросил Уорвик.

- Что-то в этом роде… - Нехотя согласился доминиканец.

- А что? Ну-ка выкладывай! – Воин даже перегнулся через стол поближе к Гилберту. Тот смущенно посмотрел на отца Мартина. – Давай, давай, - поторапливал его Уорвик, - у солдата, а ты мой будущий солдат не должно быть тайн перед своим капитаном. Все, как на исповеди.

- Джон, - мягко его остановил монах, - Гилберт чуть было не убил наместника в Улеаборге, рыцаря Андерссона.

- Отлично! – Уорвик прямо сиял. – Это то, что нужно! Такие парни мне нужны. Если ты смог одолеть надменного шведского рыцаря, значит, ты неплохой уже боец. Скоро свадьба нашего Густава и какой-то немецкой принцессы. Для кортежа потребуется много бравых солдат.

- При этом случилась трагедия и погиб один из наших братьев! – тихо закончил отец Мартин и перекрестился.

- В бою всегда кто-то погибает! – махнул рукой солдат.

- Это был не бой! – резко вскинул глаза настоятель. – Это было убийство безоружного человека!

- Ну… - развел руками Уорвик, - случается… А парень за него заступился и сбил спесь с этого шведа?

- Нет! – покачал головой монах. – Рыцарь сам к нему привязался. И Гилберт его бы убил. А отец Беннет пожертвовал собой, чтоб предотвратить еще более худшие последствия.

- Да…, за наместника по голове бы не погладили… Но ты мне нравишься, парень! – солдат хлопнул Гилберта по плечу. Тот даже не шелохнулся. – Давай прямо сейчас к нам! Чего ждать? Что может быть лучше солдатской жизни, когда после целого дня тяжелой работы, на душе покой, когда вечер ты проводишь с друзьями, сравнивая раны и похваляясь доблестью на поле брани и в постели какой-нибудь красотки. Когда ты можешь одной рукой поднять любого из этих – капитан показал на остальных посетителей кабачка, все сразу притихли и уставились в свои кружки, - и вышвырнуть вон! Когда ты знаешь, что если ты напьешься до бесчувствия, то всегда есть тот, кто позаботиться о тебе. Это и есть наше боевое братство, парень!

- Нет! – отрезал отец Мартин. – После исполнения королевского приказа.

- Ладно! Я пошутил. Тогда буду ждать вашего возвращения. – пожал плечами старый воин.

- Где нам найти короля? Подскажи? Во дворце?

- Если завтра, то приходите в Стура Чуркан . Король будет там вместе со своим советником Петерссоном. Я думаю, что вас скорее он вызвал, а не сам Густав.

- Тогда, до завтра, Уорвик? – Отец Мартин встал, чтоб попрощаться. – Уже совсем поздно.

- Да, жаль, и мне надо идти! Проверить своих. – Старый солдат поднялся, забрал со стола шлем и нахлобучил его на пышную, когда-то рыжую, а теперь поседевшую шевелюру. Они обнялись втроем и распрощались. – Увидимся! А ты, парень, - ткнул он в грудь Гильберта, - готовься стать настоящим солдатом.

Они даже успели на вечернюю мессу. Отец Мартин стоял в толпе молящихся и обдумывал тот поворот судьбы для своего воспитанника, что несла в себе встреча с земляком-англичанином.

- Наверно, это и есть перст Господень… - где-то эхом звучала общая молитва, но мыслями доминиканец был еще там, в разговоре с Уорвиком. Он украдкой взглянул на стоявшего рядом Гилберта. Со стороны могло показаться, что молодой человек был полностью погружен в молитву. Его глаза были закрыты, а губы что-то шептали. Но старый монах понимал по той улыбке, что блуждала по губам его воспитанника – он далек сейчас от молитвенного состояния, его мысли тоже где-то там далеко, с солдатами Уорвика.

После мессы отец Мартин ненадолго заглянул к приору монастыря и через него с монахом отправил известие Олафу Петерссону о своем прибытии в Стокгольм. Посланец вернулся быстро с ответом, где значилось, что их будут ждать в церкви Св. Николая в 10 утра.

- Пойдем пораньше. – Сказал отец Мартин Гильберту, как только они проснулись. – Я хочу тебе кое-что показать.

Они поднялись вверх по улице Черных братьев, быстро пересекли Стурторъет , где слева высился в назидание всем огромный позорный столб, давший название одноименной улицы, сбегавшей от места казни вниз к воде, обогнули ратушу, подошли к величественному зданию церкви из розового кирпича, и вступили в тишину храма.

Огромная церковь с пятью нефами казалась пустынной. Отец Мартин уверенно шел вперед к алтарной части, но, не доходя шагов тридцать, повернул налево. Перед ними высилась великолепная деревянная скульптура рыцаря, топчущего поверженного дракона копытами своего коня и занесшего для последнего решительного удара свой длинный меч.

- Святой Георгий! – Догадался Гилберт.

- Да! Он самый. – Отозвался отец Мартин. – Неправда ли, прекрасная работа немецкого мастера Бернта Нотке из Любека. Как изумительно сочетается дерево, лосиный рог и золото доспехов Святого Георгия. – Настоятель с неподдельным восторгом любовался этим истинным произведением искусства.

- Я не даром привел тебя сюда Гилберт, ведь ты помнишь, как тебя звали когда-то…

Молодой человек лишь молча кивнул головой с изумлением разглядывая скульптуру таких размеров и красоты.

- Сегодня и здесь, у меня такое предчувствие, что решится твоя судьба, Гилберт… - грустно заметил настоятель. – Это не случайно, что мы попали именно сюда, где высится этот великолепный монумент.

- А кто эта женщина? – Гилберт показал рукой на стоящую совсем рядом с всадником скульптуру.

- Принцесса, за которую сражался рыцарь Святой Георгий. Она, по замыслу скульптора, символизирует Швецию, а поверженный дракон разгромленную Данию. – Пояснил монах.

- Если б Стуре не запечатлел самого себя в виде спасителя нашей бедной Швеции… - Внезапно раздался грубый голос сзади, что заставило слегка вздрогнуть отца Мартина. Вместе с Гилбертом они резко обернулись. За их спиной стояли двое – один рыжебородый, в бархатном черном берете и в вышитом золотом камзоле, с огромным мечом на перевязи – он и произнес эти слова. Позади него был второй – высокий человек с худым чуть вытянутым лицом, одетый весь в черное.

- А свою Ингеборг из рода Тоттов в качестве самой Швеции… - Продолжил первый. – Спалил бы к черту деревяшку, если б не Святой Георгий, которому они все это посвятили. Хитрец Стуре! Только что толку? Где поверженный дракон? Датчане, как были живыми врагами, так и остались! Он не только хитрец, но и лжец бессовестный! Это я! – Он ткнул себя в грудь огромным кулачищем. – Вышиб датчан! И буду до конца своей жизни истреблять их, как бешеных псов!