Грани Власти (СИ) - Осадчук Алексей - Страница 36

Мол, смотрите, вон, как из кожи лезет бастард Фердинанда де Грамона! Давайте, шевелитесь, или никакого вам прощения!

Когда моя карета в сопровождении ехавших верхом Сигурда и Аэлиры выехала на дорогу, я развернул письмо Исабель Легран и углубился в чтение.

Послание тетки было коротким, но информативным. Я в очередной раз похвалил себя за решение начать вести дела именно с ней. Не прошло и двух суток, а уже все решено. Боюсь даже представить, чего ей стоило переубедить Паскаля Леграна.

Закончив чтение, я поднял голову и встретился взглядом с Бертраном, который ехал вместе со мной. Старик старался выглядеть бесстрастным, но я прекрасно знал, как он относится к моим родственникам по материнской линии. Он помнил сестер Легран еще безобидными сопливыми девчушками.

Я молча протянул ему письмо и кивнул, мол, читай.

Бертран слегка дрожащими руками взял клочок бумаги и впился в ровные строки, написанные рукой Исабель.

— Они согласны, — облегченно выдохнул он. — Вы победили.

— Мы победили, — поправил я его. — Покои для парня уже готовы?

— Да, ваша милость, — кивнул Бертран.

— Исабель пишет, что хочет выкупить у меня изумрудную брошь, — сказал я. — Отвезешь ее ей. Скажешь, что это дар от меня.

Бертран одобрительно кивнул и спросил:

— Но как вы поняли, что эта брошь принадлежала Аделине Бошар?

Я помял подбородок.

— Помнишь, я ходил в фамильный мавзолей Легранов? Там я обнаружил обрывок с молитвой, написанной рукой Аделины. Почерк мне показался знакомым. А потом я вспомнил ту расписку, которую получил Поль Лепети за брошь… В общем, и то и другое писал один человек.

Бертран грустно вздохнул. Ему наверняка тяжело осознавать, что девочка, рождение и первые шаги которой он видел, а потом нянчил ее, превратилась в одержимую.

Я слегка подался вперед и похлопал Бертрана по плечу:

— Мне жаль, старина. Надеюсь, ты понимаешь, что я не собираюсь причинять вред моему кузену? Тем более, что лично мне он показался славным юношей.

— Да, господин, — благодарно кивнул Бертран. — Ваше требование о его переезде в ваш дом — правильное решение.

— Именно поэтому, когда отвезешь им брошь, ты напомнишь, что только после того, как Ален переступит порог моего замка, я выполню свою часть уговора. Не раньше.

— Да, ваша милость, — ответил Бертран. — Все будет исполнено.

— Теперь о мадмуазель Марино… — сменил тему я. — Ей удалось подкупить кого-нибудь из дома Гилбертов?

К слову, положительно замотивированная щедрыми вознаграждениями Сусанна, мою инициативу начать вербовать шпионов в интересующих меня домах приняла на ура. На данный момент она активно ведет работу над вербовкой информаторов у Гилбертов и Легранов.

С аристократами сложнее. Особенно со старыми родами. Ведь в их домах бок о бок с ними сотни лет существуют такие же старые династии слуг. Там слишком сложный симбиоз, замешанный на слепой верности и чести. Но золото остается золотом. Оно всегда находит пути.

— Да, ей это удалось, — ответил Бертран, через которого шло наше общение с Сусанной. — Она сообщает, что после вашего визита Томас Гилберт объявил об отъезде его дочери в его поместье в Западной Астландии. Именно там они планируют провести свадьбу.

— Неожиданно, — хмыкнул я. — Не похоже на Томаса Гилберта.

— Сусанна утверждает, что на этом настояла сама Бетти. Мадмуазель Марино еще добавила, что со слов ее шпиона, который служит в доме Гилбертов, дочь Томаса Гилберта чем-то очень напугана и хочет как можно скорее покинуть Вестонию. По всей видимости, вы были более чем убедительны на том приеме.

— Похоже на то, — задумчиво произнес я, наблюдая за плывущим за окном кареты городским пейзажем. — И это к лучшему. Не будет под ногами путаться. Я планирую в будущем вести дела с ее отцом.

Итак, можно подвести некоторые промежуточные итоги по решению проблем, доставшихся мне от этого придурка Макса Ренара. Ночные волки перестали существовать. Чокнутая тетка со дня на день отправится в местную психушку при монастыре, где она может исходить ядом сколько угодно. Бетти мое предупреждение восприняла всерьез и покидает Вестонию, надеюсь, навсегда. От Вивьен Леруа ни слуху, ни духу — видимо, забилась в какую-то щель и не отсвечивает. Собственно, там ей и место.

— Герцог де Гонди? — догадался Бертран.

— Верно, — кивнул я. — Торговые империи Легранов и Гилбертов, а также еще по меньшей мере двух десятков купцов из золотой сотни плотно связаны с так называемым Акитанским Королем. Герцог Юга, по сути, кормит с рук всю Вестонию. Если он сейчас хотя бы на несколько месяцев придержит поставки зерна из своих складов, в стране начнется голод.

— Полагаете, ваш дядя граф де Грамон поставил не на того?

— Герцога де Бофремона поддерживает король Астландии, — задумчиво ответил я. — А также все дворяне востока, которые уже давно облизываются на южные земли. У них самая большая армия. Это мощная сила.

— О, Пресветлая, исцели его величество! — горестно вздохнул Бертран и осенил себя охранным знаком.

— Ты прав, — кивнул я. — Как только король умрет, Вестонию поглотит гражданская война. А мы к ней еще не готовы.

Королевский секретариат располагался в западном крыле дворца. Это было важно для обеспечения быстрого и прямого доступа к королю и другим высшим чиновникам.

Захарий Берон был прав: приемная королевского секретариата — это некое мифическое чудовище, что охраняет вход в святая святых — кабинет королевского секретаря.

В просторном зале с серыми каменными стенами и высокими потолками царило оживление: здесь собралась толпа просителей разного возраста и социального статуса. Правда, дворян среди них не было.

Кто-то пришел один, кто-то с семьей, или, как я, со слугами. Все они терпеливо ждали своей очереди, некоторые, судя по обрывкам разговоров, уже не первую неделю. Здесь царила напряженная атмосфера ожидания, на лицах читались надежда, тревога и усталость.

Секретари, обитавшие в этом унылом месте, казались такими же бездушными и неинтересующимися судьбами пришедших, как и окружающее пространство. Они механически принимали заявления, не поднимая глаз и не обращая внимания на отчаянные попытки людей рассказать о своих проблемах.

Здесь не было места состраданию или пониманию. Похоже, каждый новый день приносил лишь новые очереди, новые жалобы, новые обращения, каждое из которых казалось безнадежным и напрасным.

Ожидания в подобных приемных, как по мне, это разновидность неких психологических пыток. Они подтачивают нервы испытуемого, лишая того последних крупиц надежды.

А еще это бюрократическая машина по обогащению всяких паразитов-коррупционеров, присосавшихся к телу государства. М-да, миры разные, а живут по одинаковым законам.

В очереди стоять я не собирался. Мне было назначено явиться в полдень. По моему приказу Сигурд, словно гигантский ледокол сквозь скопление маленьких серых льдин, прошел прямиком к столу одного из клерков.

Не всем это понравилось, но одного взгляда на «приветливую» физиономию страйкера хватало, чтобы отступить и ограничиться злобными ворчанием вполголоса.

— Любезный, сообщите мсье де Кортене, что шевалье Ренар прибыл в назначенное время, — пренебрежительно произнес я, а Бертран молча положил на стол клерка полученное мной вчера письмо. — Да поживей! У меня еще много дел сегодня.

Худой плешивый клерк даже не взглянул на меня и продолжил что-то записывать. Похоже, они здесь совсем страх потеряли. Что же, придется немного разворошить это болотце.

Я взглянул на Сигурда и кивнул в сторону плешивого. Мой телохранитель все понял правильно. Обогнув стол, он навис над клерком, а потом одним движением поднял его за шиворот отчего тот, выпучив глаза, закашлялся и зашипел, словно дворовый кот.

Сигурд тряхнул его разок, и клерк мгновенно перестал шипеть, но пучить глаза продолжил.

В зале повисла гробовая тишина. Даже коллеги висящего в воздухе писаря перестали скрипеть своими перьями. Заступаться за собрата они, кстати, не спешили, как и двое стражников, следивших здесь за порядком. Судя по их взглядам, мои действия они одобряли. По сути, я вел себя так, как и должен был вести себя человек моего статуса.