Когда звонит Майкл - Фаррис Джон - Страница 7

Крэг качнулся на стуле и скептически улыбнулся:

— Вы знаете, по телефону у всех десятилетних мальчиков голоса кажутся похожими. Уж не хотите ли вы сказать, что у нас в округе объявился настоящий призрак?

— Он называл меня «тетушка Элен», — распаляясь, продолжала женщина.

— Ну и что? Я тоже вас так называл в детстве.

— Нет, — перебила его Элен. — Ты не называл. Только Майкл. И никто другой. Я должна сознаться, что этот самозванец здорово напугал меня. Я не понимаю смысл всех этих звонков, однако очень странно — откуда он знал, что меня надо называть именно «тетушка Элен»?

Крэг задумался, а потом беспомощно развел руками и широко улыбнулся:

— Ваша взяла. Я зашел в тупик. Но все равно и здесь надо искать разумное объяснение.

— Да? — Слова племянника только еще сильнее взволновали Элен.

— Я работаю с трудными детьми. Вот уже шесть лет, как они стали для меня смыслом жизни. Вас поражает этот маленький самозванец, он постоянно звонит, вам даже становится страшно... И я вас не виню, но только помните: он самозванец и все тут. Рано или поздно ему наскучит эта забава, и он предпримет что-нибудь новенькое. Скорее всего обратит свой взор на секс.

— А когда ему это надоест?

— Не знаю. К сожалению, должен предупредить вас, что чем глубже они погружаются в свои фантазии, тем дольше может длиться само преображение. Это я знаю по опыту своей работы. Иногда уходят месяцы, а то и годы на то, чтобы избавить ребенка от его фантазий и вымыслов.

Элен прикрыла ладонями лицо и застонала.

— Смените номер телефона, — посоветовал Крэг, — а новый номер не давайте никому, кроме закадычных друзей.

— Видишь ли, мой мальчик, дело в том, что я занимаюсь продажей антиквариата, и многим, очень многим людям необходим номер моего телефона. А кроме того, пока поменяют номер, пройдет несколько дней. — Элен снова закурила. — Кто же это может быть? Мне казалось, я тут наперечет знаю каждого мальчика и девочку. Но не могу поверить, что это кто-то из местных, Крэг, а может быть, это твой голубчик из интерната мне названивает?

— Да, я мог бы назвать нескольких ребят, обладающих болезненной фантазией и к тому же подверженных эмоциональным взрывам, но у них нет доступа к телефону, тем более в одиннадцать вечера.

— А бывает так, что они сбегают от вас по вечерам?

— Да, бывает, но уже после второго побега мы принимаем самые строгие меры, и тогда виновники сидят подолгу взаперти.

— Ну, в таком случае он мог сбежать из школы и...

— И в следующий раз перепоручить это дело своему дружку.

Элен вздохнула.

— Я просто пытаюсь найти хоть какое-нибудь разумное объяснение.

Крэг встал со стула, потянулся и отнес чашку с блюдцем в раковину.

— Хотите, я останусь здесь на ночь?

— Что? Нет-нет, так далеко это не зашло. — Элен взглянула на большие настенные часы и тут же вскочила. — Ради Бога, извини меня, Крэг. Уже без двадцати час — тебе давно следовало напомнить о времени.

— Ну что вы! Я уже целую вечность не приезжал сюда.

— А как поживает Эми?

— Она тут наведывалась к родителям, но сегодня вечером как раз должна вернуться.

— Тогда в скором времени и соберемся все вместе, — предложила Элен, провожая племянника к входной двери.

Крэг снял с вешалки свою каракулевую шубу и, на ходу облачаясь в нее, зевнул.

— Этот ветер, наверное, не уляжется до утра. Мне иногда кажется, что такой сквознячок запросто может сдуть человека с горы Бен-Ломонд. Да, передайте привет Пэгги. Жаль, что вы меня поздно пригласили, и я не смог с ней поболтать.

Элен вышла с племянником на порог и там, дрожа от ночной прохлады, дождалась, когда он сядет в машину.

В этот момент в доме зазвонил телефон, но из-за сильного ветра она не сразу услышала его. Когда же звонок, наконец, донесся до нее, Элен встрепенулась и крикнула:

— Крэг!

Племянник уже сидел за рулем, но, услышав голос тетушки, поднял голову.

— Телефон! — Она пальцем показала на дом и бросилась внутрь.

Крэг вышел из машины и несколько секунд стоял в замешательстве, а потом, захлопнув дверцу, направился к дому. Торопясь снять трубку, Элен машинально закрыла дверь. Крэг подергал ручку и понял, что она заперта. Тогда он протянул руку к звонку, но тут же, спохватившись, прислонился лицом к стеклу и начал всматриваться в сумрак. В фойе было темно, но Крэг сумел различить фигуру тетушки на фоне полоски света, падающего из кухни. Одной рукой Элен оперлась о стол, а другой — крепко прижимала к уху телефонную трубку.

Крэг постучал пальцами по стеклу:

— Элен!

Она услышала его, повернулась и, швырнув трубку на рычаг, выскочила на улицу. Крэг отметил про себя, что в этот раз Элен напугана пуще прежнего — лицо ее побелело, глаза остекленели.

— Опять шутничок на проводе? — нахмурившись, осведомился Крэг.

— Да, это звонил Майкл.

— Кто? Послушайте, Элен, вы не должны... — Крэг осторожно взял ее под руку и проводил в комнату. Здесь царило спокойствие, и можно было говорить, не пытаясь перекричать ветер.

— Тетя Элен, это был не Майкл, не мой брат Майкл. Он не мог вам звонить. Пожалуйста, не позволяйте себе впадать... — Тут Крэг запнулся, ибо понял, что она не слушает его. — И что же он выдал в этот раз? — Крэг сильно сжал тетушкин локоть, и она вскрикнула.

— Осторожно, Крэг, мне больно!

— Извините. — Он опустил ее руку. — Но вы выглядели так, будто...

— Не беспокойся. Со мной все в порядке. В этот раз он просто... сказал, что...

— Ну что же, Элен?

— Его голос звучал по-другому. Ему очень холодно. Он... послушай, я лучше присяду, если ты не возражаешь. — Она прошла в кабинет и тяжело опустилась в массивное кресло. Крэг застыл на пороге.

— Однако много он наговорить не успел, вы ведь находились у телефона секунд тридцать, не больше.

Элен медленно подняла глаза.

— Он только и сказал: «Моя мама умерла, да? Зачем вы послали ее на смерть, тетушка Элен?»

Крэг молчал, грустно разглядывая Элен. Спустя некоторое время он, наконец, заговорил:

— Если мы когда-нибудь отыщем парнишку, надо будет припомнить ему и это. Наверное... я должен сообщить обо всем шерифу.

— Зачем? Какой от него толк?

— Ну... — Крэг неопределенно пожал плечами. — Наверное, и в самом деле никакого, но мне почему-то показалось, что вам так будет спокойнее.

— Бог ты мой, Крэг, я не до такой степени переживаю! — Элен улыбнулась, лицо ее смягчилось. — Извини, я сегодня слишком резка. Надо хорошенько выспаться.

— Но перед сном не забудьте обернуть телефон толстым полотенцем и запихните его в кладовку. Если нашему хулигану приспичит еще разок побеседовать с вами, пусть он натрет себе на пальце мозоль, набирая номер.

Элен кивнула.

— Я понимаю, ты не можешь точно сказать, когда, наконец, этот мальчуган остановится, но все же... Как ты считаешь, может быть, теперь он будет звонить пореже? А что если он не ограничится одними звонками?

— Что вы имеете в виду?

— Вдруг у него появится желание... навестить меня?

— Нет, вряд ли, Элен.

— Но ты не можешь этого сказать наверняка?

— Пока нет, конечно...

— Он сердится на меня, Крэг. Он считает, что я его предала.

Элен уставилась на племянника, в ее глазах застыло сострадание.

— Может быть... вам с Пэгги лучше побыть несколько дней у меня, в горах... если вы боитесь оставаться здесь одни?

— Нет, тогда мне пришлось бы ей все объяснять. Пока что эти звонки ее не беспокоят, а вызывают лишь здоровое детское любопытство. Если Май... то есть, если этот мальчик будет опять звонить, я должна буду приготовиться к любой его выходке. Мне кажется, я смогу с ним справиться. Не на ту напал.

Крэг некоторое время молчал, а потом заговорил, тщательно подбирая слова:

— Я думаю, есть все основания предположить, что мы больше о нем не услышим. Он уже и так достаточно запугал вас в последний раз, когда обвинил в том, что вы — причина смерти его матери. — Элен вздрогнула от ужаса, но Крэг продолжал: — И это хорошо. Может быть, именно здесь и содержится разгадка. Очевидно, последняя фраза и стала центральным звеном его фантазии, слепленной из обрывков разговоров о жизни нашей семьи. Скорее всего у этого мальчика тоже умерла мать или бросила его, и ему совершенно не известна ее дальнейшая судьба. Теперь же объяснение получено, и он знает, кто виновен в ее смерти. Нужда в дальнейшем развитии придуманного образа сама собой отпадает. Неважно, сколько времени потребовалось ему, чтобы вжиться в этот образ и представить себя Майклом, теперь он может прекратить игру в один момент.