Брысь или приключения одного М.Н.С. - Малышкина Ольга - Страница 12

– Да ты, никак, детдомовец беглый? Вон одежка-то на тебе казенная! Что, плохо на готовых харчах? Или харчи худые?

Коля насупился.

– Мне на фронт надо!

– На фро-о-онт! – протянул старик. – Да у нас тут, почитай, самый фронт и есть! То поляки, то немцы, то белые, то красные, то банды! Только не для детей это! Ты уж лучше с телеграфными…

Глава пятнадцатая.

Побег

В уютном тепле печки и свете керосиновых ламп совсем позабылось о ветреной холодной темноте снаружи. Была бы моя воля, я бы тут задержался – бывший барский буфет ждал своего исследователя! Однако неумолимые законы военного времени требовали оперативности, поэтому «телеграфные» покончили с разгрузкой быстрее, чем я надеялся.

Говорящий загадками детина вновь возник на пороге, принеся на длинном тулупе зимнюю стужу. Жаль, что он про нас вспомнил! Ехал бы себе – связь налаживал! Ан нет, притащился, нарушил идиллию!

Парень обвел комнату веселым взглядом и остановился на мне.

– Это что за белогвардеец? – воскликнул он, и я обреченно подумал, что если из-за моего редкого окраса каждый встречный будет считать меня контрреволюционером и врагом Советской власти, то добром дело не кончится!

– Это Белыш! – ответил за Колю старичок.

– Вот и я про то, да не слушает никто! – опять заговорил детина рифмой. – А что, дедок, нет ли в округе приюта для мальца-удальца?

– Несколько верст отсель, в Усадище, бывшем имении помещиков Философых, детский дом ныне располагается, – охотно сообщил смотритель и тут же мне разонравился.

Коля нахохлился, упрямо поджав губы. «Телеграфный» вздохнул:

– Ты пойми, нельзя тебе с нами! Кабы лето, а то ж мы тебя сейчас не сбережем, застудим!

– А я с вами и не хочу! Мне на фронт!

Старичок всплеснул руками:

– Вот поди ж ты, уперся! Ты с кем воевать-то собрался?

– Ни с кем! Мне к папе нужно!

– Да где ж ты его найдешь?!

Коля молчал. Не было у нас с ним ответа на этот вопрос!

– Значит так! – решительно заявил парень. – Ты, дед, приюти малого на ночь, а я договорюсь, чтобы утром из деревни подводу прислали, отвезут его в Усадище, не с собой же таскать!

Он строго взглянул на Колю, но я сразу понял, что строгость его показная, чтобы образумить мальчика и заставить поступать так, как хотят взрослые. Коля демонстративно отвернулся, так что обошлись без прощальных слов. Дверь хлопнула, а старик почему-то сразу перешел на шепот и прошелестел:

– Вот и договорились, вот и славно, вот и укладывайтесь спать!

Он расстелил на широкой скамье Колино пальтишко, вместо подушки положил шапку-ушанку, а сверху накрыл своим кителем. Потом загасил одну из керосинок, и комната погрузилась в полумрак.

Я лежал рядом с моим спасителем и думал о буфете, а точнее, о двух оставшихся гречишных оладьях, что исчезли за его дверцами. В мыслях о еде не заметил, как уснул.

Клара была чем-то недовольна, потому что громко лязгала зубами, свистела и гудела. Непривычное поведение подруги так меня напугало, что я проснулся. За окнами станционного дома шумел поезд, и мне подумалось, что мы могли бы продолжить путешествие на попутном эшелоне. Эх, знать бы, куда ехать! Впрочем, эта проблема решалась просто: знай – не знай, а поедешь туда, куда ведут железные пути!

Видимо, Коля думал о том же, потому что открыл глаза и осторожно повертел головой – старичка-смотрителя в комнате не было. Вероятно, провожал состав. Мальчик вскочил, нахлобучил шапку и сунул руки в рукава пальтишка. Я занял свое место за пазухой (прощайте, милые оладушки!).

Дверь оказалась запертой на ключ. Может, из-за меня? Не вызывал, так сказать, доверия «белогвардейской» внешностью? Коля кинулся к окну и подергал за шпингалет. Створка поддалась, и в помещение ворвался холод. «Ничего, свежий воздух старичку не помешает, а то упреет возле своей печки!» – успокоил я нашу с Колей совесть. Высоко прыгать не пришлось – первый этаж, к тому же снег снова понастроил сугробов, пока мы в гостях рассиживались.

Гораздо страшнее было соскакивать с платформы – мой спаситель решил не дожидаться следующего поезда, а топать по шпалам. «Вот удивительный ребенок!» – в очередной раз восхитился я смелостью и упорством мальчика.

Огни станции растворились в ночи; легкий морозец обещал превратиться днем в оттепель, а Коля бодро шагал вперед: то по деревянным перекладинам, то по рельсам, балансируя руками. Слева и справа вырос лес – черные зубцы елей взметнулись чуть не до небес. Чтобы заглушить страх, я стал прикидывать, сколько человек смогли бы затащить одну такую елку на наш с Вовкой третий этаж и скольких соседей сверху пришлось бы выселить, чтобы разобрать потолки и установить новогоднее дерево в нашей квартире.

Мои подсчеты прервал Коля – он вдруг запел, разбудив тишину звонким голосом. Наверное, ему тоже было страшно и он хотел таким громким образом прогнать лесных духов и хищных зверей. Запел он, как ни странно, ту же песню, с которой накануне утром мимо нас промаршировал отряд красноармейцев воевать с его папой – белогвардейским офицером. Впрочем, слова подходили для нашей ситуации как нельзя лучше:

Глава шестнадцатая. Ночной бой

Удивляться тому, что Коля знает революционные песни наизусть, не приходилось, так как в детском доме их распевали постоянно, а на новогоднем празднике мы с Кларой прослушали целый концерт. (Ребятишки, конечно, не догадывались, кто исполнил роль Деда Мороза и Снегурочки и помог с подарками, но было приятно думать, что они стараются для нас!)

К сожалению, вместо того чтобы отпугнуть «темные силы», Коля только навлек их на нашу голову! Не успел он пропеть: «На бой кровавый, святой и правый…», как впереди послышались стрельба и крики. Зимняя ночь подхватила страшные звуки, усилила эхом и разнесла по лесу.

– Бах-бах-бах-бах… – отчетливо выговаривали винтовки.

– Та-та-та-та-та… – выстукивали пулеметы.

Несколько раз дергалась земля – это взрывались гранаты. В жуткую мешанину вплеталось конское ржание и гиканье наездников.

От неожиданности и испуга мы с Колей упали на шпалы. (Я при этом чуть не погиб – на нервной почве потерял «выход» из пальто и в момент соприкосновения с деревянной перекладиной оказался в районе Колиного живота, и спас меня только относительно небольшой вес мальчика!)

Так мы лежали, пока все не стихло, а потом еще сколько-то времени… Наконец Коля поднял голову и прислушался. Даже задрал одно «ухо» своей шапки! Но в лесу царило спокойствие, словно произошедшее было всего лишь галлюцинацией.