Маг по случаю (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 35

Честно сказать, с этим дурацким судом и не менее дурацким заданием одни непонятки. Как выглядит эта печать, почему мы ищем её по какому-то странному алгоритму – никто мне не объяснил, даже Лариса. То ли сама не знала, то ли ей запретили рассказывать. Зачем запретили? Да кто их поймёт, этих могущественных и великих. Может, им просто нравится наблюдать, как барахтаются в сметане лягушки, надеющиеся, что когда-нибудь она превратится в масло…

А я и вправду надеялся. Интуитивно чувствовал: мы движемся в правильном направлении. Жаль только, что вслепую, ориентируясь на плохо поддающиеся логике знаки-подсказки: заметку об идущем в Москву шамане, куколке вуду, Тибетской книге мёртвых…

Последнюю я, кстати, прочёл на языке оригинала. Увы, никаких новых намёков, куда направляться, после прочтения не обнаружилось. На какое-нибудь конкретное место она не указывала. В конце концов, немного посовещавшись, главной целью поездки мы решили назначить Ганден, древний буддийский монастырь, резиденцию первого Далай-ламы…

** *

В аэропорту «Гонггар» мы приземлились точно по расписанию. До Лхасы от него надо было проехать около шестидесяти километров, от столицы автономного района до монастыря Ганден еще сорок.

Мелькнула мысль арендовать машину, но я её отогнал. Тибет – страна горная, а езда по многочисленным серпантинам меня совершенно не вдохновляла. Плюс воздух тут разрежённый, к нему ещё надо привыкнуть, акклиматизироваться, а делать это за рулём – идея плохая. Отрубишься на секунду, вылетишь не на обочину, а прямо в ущелье, и никакая магия не поможет. Да и потом, по местным законам, вести машину самостоятельно мне всё равно бы не дали, обязательно всучили бы пару сопровождающих – гида с водителем. Стеснять себя ими желания не было, поэтому пришлось выбирать что попроще и попривычнее.

Такси до Лхасы стоило сто юаней, автобус – двадцать.

Немного подумав, выбрал автобус. Не потому что дешевле, а потому что, помня о Санто-Доминго, не захотел общаться с очередным говорливым таксистом. В том, что они везде одинаковые, я нисколько не сомневался.

Салон рейсового автобуса оказался наполовину пустым, и это действительно радовало. Рядом никто чужой не уселся, свободное место заняла Лара. За время полёта я даже успел немного по ней соскучиться, и вообще – разговор мог стать интересным, недаром же она столько дней изучала местные историю и обычаи.

Ведьма мои ожидания не обманула и начала с самого любопытного:

- Ты знаешь, что такое полиандрия?

- Это когда полно мужиков, а баба всего одна?

- Фу, как некультурно! – фыркнула спутница. – Во-первых, не мужики, а мужья, а во-вторых, не баба, а женщина.

Я усмехнулся.

- Ну, хорошо, пускай будет женщина. Суть дела от этого не меняется.

- А вот и нет. Очень даже меняется. Много мужиков и одна баба – это насилие, а одна женщина и много мужей – это семья.

- Хм… Хочешь что ли попробовать?

- Не смешно.

- Ну почему не смешно? Я вот, к примеру, очень даже представляю себе, как ты отчитываешь своих фаворитов, а они прячутся от тебя под кроватью…

- Вась, не паясничай! – возвысила голос Лариса.

Я пристально посмотрел на напарницу. В эту секунду мне вдруг захотелось вынуть из сумки золотой «лисий хвост» (массивную цепь-проводник пришлось даже задекларировать на таможне) и отстегать им Лару по всем правилам отечественного «Домостроя».

Мысль правильная, но, к сожалению, малореализуемая. Сегодня подобное «воспитание» считается анахронизмом.

- Ладно. Не буду. Жги дальше.

Ведьма кивнула и принялась «отжигать».

- Полиандрия в Тибете существует с давних времён, и объясняется она не любвеобильностью женщин и не их дефицитом, а экономическими причинами. Бедным семьям легче дать калым только за одну невесту, сделав её женой сразу для всех сыновей, и сохранив для них общий родительский кров. Поэтому главная причина многомужества – возможность сохранить семейное имущество, раздел которого мог разорить многих тибетцев. Конечно, сегодня эта традиция постепенно уходит в прошлое, но в деревнях она ещё держится. Формально невеста выходит замуж за старшего брата, но по факту – за всех братьев семьи. Если какие-то братья ещё маленькие, они ждут совершеннолетия и тоже вступают в брак. Невесту подбирают среднего возраста, старшему, но под всех остальных. То есть, когда старший совсем уже старый, в наличии имеются мужья помоложе, и это очень полезно для здоровья женщины. Чем больше в семье сыновей, тем этот дом привлекательнее для невест. Большее количество добытчиков делают дом благосостоятельнее. За семью, в которой всего один или два сына, хорошую невесту не отдадут. Придётся довольствоваться либо сироткой, либо тем, что осталось. Такая модель удобна тем, что оставляя наследство, не нужно делить хозяйство, и с годами оно только ширится и растёт.

Я почесал в затылке.

- Хрень какая-то. Если я бедный, у меня есть жена, только моя и никого больше. А если богатый, то почему-то должен делить её с кучей родственников.

- Типичный мужской шовинизм, – засмеялась Лариса. – Вы в большинстве все жуткие собственники и даже жену готовы считать просто имуществом.

- А вы что, совсем не такие?

- Мы, женщины, можем быть разными. Порог приспособляемости у нас существенно выше, чем у мужчин. А ещё мы, как правило, чтим традиции. И многожёнство, и многомужество – обе эти модели имеют право на жизнь. И кроме того… – девушка хитро прищурилась, – многие в мире считают Тибет колыбелью цивилизации и хранилищем истинной мудрости. Так что полиандрия – это не просто местная блажь. Это самая что ни на есть изначальная модель отношений.

- Тоже мне, мудрость, – скривился я, как от изжоги. – Баба мается дурью, а мужики ходят к ней… А как они, кстати, к ней ходят? По расписанию что ли?

Спутница вновь рассмеялась.

- Скажешь тоже, по расписанию… Ну конечно же нет. Кого позовёт, тот и идёт.

- Хренасе! А если одного она всё время не зовёт и не зовёт? – забеспокоился я за неизвестного тибетского мужа.

Лара пожала плечами.

- Значит, ему нужно постараться, чтобы заслужить её внимание. Лучше работать, к примеру.

Я покачал головой. Мне всё больше и больше становилось жалко несчастных тибетцев.

- Ну, хорошо. А чьими тогда считаются дети?

- Как это чьими? – удивилась Лариса. – Всех вместе, хотя в некоторых сёлах считалось, что старшего брата.

Бедный-бедный старший брат. Платить алименты за всех – вот это и вправду, попал так попал.

- То есть, чаще всего по отцам их не различают?

- Нет.

- И никому неинтересно узнать, чей из детей его?

- Это абсолютно неважно. Дети принадлежат одному роду, и если кто-то из отцов погибнет, другие будут кормить всех детей как своих, а для матери тем более всё равно, кто отец у ребёнка, она будет заботиться обо всех одинаково, но чем больше мужчин кормят её детей, тем лучше.

- А как на счёт ревности? Братья не ревнуют, не ссорятся?

- Как они могут ревновать, если это их всех жена?

- Ну прямо совсем-совсем?

- Совсем.

Я опять озадачился.

- А что, если жене не захочется исполнять супружеские обязанности с одним из мужей?

- Как это не захочется?

- А так вот и не захочется. Ну не нравится один, хоть режь! Совсем плохой и работает плохо. Со всеми без проблем, а с этим – никак.

Лара грустно вздохнула.

- Да, это будет очень большая проблема. Но это будет его проблема. Только его.

- Как это? Почему его?

- Потому что традиция, – развела ведьма руками. – Ему придётся уйти. Пути всего два – в монастырь или в наёмные работники, жить при каком-то доме и работать только за еду…

Какое-то время я просто переваривал информацию, а потом… хлопнул себя ладонью по лбу:

- Так вот почему тут столько монахов! А я-то думал…

* * *

Всю дорогу до Лхасы спутница развлекала меня рассказами о местных обычаях. Больше всего, как и в начале пути, она напирала на место и роль женщин в Тибете. За час с небольшим я узнал много чего интересного.