Знаменитые петербургские дома. Адреса, история и обитатели - Гусаров Андрей Юрьевич - Страница 36

Французская реформаторская церковь

Строительство Санкт-Петербурга способствовало прибытию в нашу страну большого числа иностранцев разных профессий: от булочников и парикмахеров до архитекторов и врачей. Франция в те годы славилась своими инженерами, архитекторами и военными, и французы, что приезжали по приглашению Петра I в Россию, только подтверждали это. В строительстве крепости на берегах Невы участвовал инженер-фортификатор Жозеф Гаспар Ламбер, а устройством садов и парков новой столицы занимался архитектор и садовник Жан-Батист Леблон. Последний исполнял должность главного архитектора Санкт-Петербурга. В письме к Меншикову царь так охарактеризовал французского архитектора: «Доносителя сего Леблона примите приятно и по его контракту довольствуйте, ибо сей мастер из лучших и прямою диковинкою есть, как я в краткое время мог рассмотреть; к томуж неленив, доброй и умной человек, также кредит великой в мастеровых имеет во Франции, и кого надобно чрез него достать можем; и для того объяви всем архитекторам, чтоб все дела, которые вновь начинать будут, чтоб без его подписи на чертежах не строили, также и старое, что можно еще исправить».

Конечно, за «диковинным» Леблоном потянулись и мастеровые, селившиеся на Васильевском острове у дворца князя Меншикова. Так в Санкт-Петербурге появилась французская слобода. Как уже говорилось выше, многие приехавшие французы считались католиками, а небольшая часть из них относилась к протестантам-гугенотам.

Первые лютеране Петербурга молились во временной церкви на дворе адмирала Корнелиуса Крюйса, о чем сказано ранее. Кроме немцев, службы посещали французы и голландцы. Но в 1724 г. гугеноты и часть немцев организовали в доме купца Жана Пеллонтье отдельную реформаторскую общину, службы которой посещал даже государь – в конце июля 1724 г. Петр присутствовал на крещении сына лейб-хирурга голландца Яна Гови в качестве крестного отца.

Для строительства собственной церкви франко-немецкая протестантская община купила небольшой участок земли рядом с Невской перспективой и рекой Мойкой у обер-келлермейстера[1] Гаврилы Мячкова, заплатив за землю полторы тысячи рублей. Это произошло в 1732 г., а через год здесь возвели небольшую деревянную кирху, освященную во имя Святого Павла. Средства на постройку церкви собирали среди прихожан, как французов, так и немцев, а службы велись отдельно для каждой общины по согласованному графику. Так продолжалось до середины XIX столетия, пока немцы-протестанты не построили грандиозную реформаторскую церковь на набережной реки Мойки. Но пока приходилось делить храм между двумя национальными общинами, исповедовавшими одну религию.

Первый храм простоял 30 лет и погиб в 1762 г. в огне большого пожара, охватившего многие постройки в этом квартале. И вновь община собрала деньги, но на каменную постройку, проект которой заказали архитектору Ю.М. Фельтену. Только через 10 лет появилась возможность начать строительство, и все это время французы молились в Голландской реформаторской церкви, расположенной рядом.

Строительные работы продолжались с 1770 по 1772 г., и новая церковь имела несколько отличий от других подобных построек. Как легко заметить, в нашем городе здания церквей стоят в некотором отдалении от красной линии, обычно в глубине участка – храмы Невского проспекта яркое тому подтверждение. Но не так в случае с Французской реформаторской церковью. Она не только сооружена по красной линии Большой Конюшенной улицы, но и вписана зодчим в сплошную застройку. Фасады церкви менялись со временем, но как же они выглядели при Фельтене?

Первый этаж постройки имел небольшие оконные проемы – здесь размещались квартира пастора из пяти комнат и подсобные помещения. Церковный зал с большими окнами находился на втором этаже, куда вела парадная мраморная лестница прямо с парадного входа, устроенного в небольшом выступе слева. Первый этаж Фельтен решил украсить рустом, простенки второго дополнил филенками. Здание увенчано плоским куполом с крестом, что и выделяло его в общей застройке Конюшенной улицы.

Из-за роста числа прихожан, в основном среди немцев, архитектор А. Боссе в 1839–1840 гг. проводит перестройку здания, увеличивая его площадь. В 1850 г. в храме устанавливают новый орган работы мастера Г. Метцеля из баварского городка Регенсбурга.

Но более масштабные перемены происходят в церкви уже после разделения и ухода немецкой паствы. В 1858 г. архитектор Ю.О. Дютель реконструировал здание, придав фасадам неоренессансные мотивы. К ним относятся балкон на фигурных кронштейнах-завитках, решетка парапета и сильно выделяющиеся рустованные наличники окон.

Общая концепция проекта Фельтена была сохранена и дошла до нашего времени, хотя, кроме изменений фасада, в 1864 г. архитектором А.Х. Пелем обновлялись и интерьеры храма. Еще один ремонт церкви проводили в 1898 г. после пожара, причем обновили перекрытия здания.

Не забудем и то, что участок, принадлежавший Французской реформаторской церкви, ограничивался Большой Конюшенной улицей и набережной Мойки, поэтому его застройка велась и со стороны реки. Во многих исследованиях принято объединять два здания (с дворовыми пристройками) в одно, что неверно фактически – это две разные постройки и по времени, и по архитектуре, пусть и объединенные одним участком. Так что мы ограничимся в своем исследовании зданием Французской реформаторской церкви на Большой Конюшенной улице.

Довольно продолжительное время в церковном здании в разное время размещались два учебных заведения – частная мужская школа Муральта (позднее – пансион) и пансион для девочек Шене.

Частную школу, превратившуюся в пансион, открыл в Санкт-Петербурге священник из Цюриха Йоханнес фон Муральт, и размещалась она в квартире на первом этаже церкви – в 1810 г. его пригласили сюда на место пастора. Швейцарец, а ему к этому времени исполнилось 30 лет, слыл последователем педагогической системы Иоганна Генриха Песталоцци, на основе которой он и организовал работу своей частной школы в Петербурге. Впрочем, это не было случайностью – с 1804 по 1810 г. Муральт преподавал в школе, организованной Песталоцци, и досконально изучил его педагогическую теорию.

Йоханнес фон Муральт

В основе учения Песталоцци лежит идея о гармоническом развитии человеческой личности как в интеллектуальном аспекте, так и в нравственном, и в физическом. Ученый впервые показал значимость развивающего обучения, а в круг предметов, важных для учащегося, Песталоцци относил родной язык, письмо, счет, рисование и гимнастику Важной составляющей процесса обучения оставалось нравственное воспитание здоровой личности.

Вот с такими идеями начал свою педагогическую деятельность Йоханнес фон Муральт. Открытие учебного заведения состоялось в 1811 г., а в числе его воспитанников встречаются дети многих знатных фамилий. В школе преподавали три языка (русский, немецкий и французский), Закон Божий, чистописание, арифметику и начала геометрии, рисование, музыку и гимнастику. Стоимость годового обучения и проживания в школе в 1812 г. составляла 1500 рублей, а без проживания – 500 рублей. Но прибыли учебное заведение не давало – известны случаи, когда ученик после окончания школы оставался еще должен Муральту за обучение. Так, московский купец Гуицетти на учебу своего сына задолжал школе 3600 рублей.

В здании Французской реформаторской церкви, где пастор выделил ей две комнаты, частная школа работала до 1812 г., а после переехала в отдельное здание на Васильевском острове. В 1819 г. пансион вновь вернулся на Большую Конюшенную улицу, где во дворе церкви просуществовал до 1837 г. Там пансионеры и жили, а столовались они у самого пастора и учителей школы.