Крестраж # 1 (СИ) - "Рейдер" - Страница 94

— Ты зачем мне его сломала? — с укоризной, но внутренне с трудом сдерживая хохот, спросил я.

— Я не специально! Ну… просто… я… — совсем уж смутившись и покраснев, начала оправдываться Гермиона.

Сначала от финала этого представления звонко и заливисто захохотала Эмма Грейнджер. Ей вторил её муж, но так, сдерживаясь и давясь смехом, при этом с гордостью поглядывая на дочь. И чуть позже уже не выдержал я.

— Ну чего вы?! — надувшись и одновременно несмело улыбаясь, спросила она, немного нервно крутя в руках свою палочку.

***

После обеда, приготовленного моим очухавшимся Бэрримором, мы все сидели перед камином, и я продолжал свой рассказ со времён прошлой нашей самоволки.

Было забавно наблюдать, как прислуживал Гермионе за трапезой мой домовик, с каким восторгом он на неё глядел и пытался услужить. Ни дать ни взять — адепт, воочию узревший своё божество. Мда… Не балую я его. Таким счастливым я его видел только после привязки.

— Я в прошлый раз говорил, что маги отличаются от обычных людей, и могу вам даже показать, чем. Правда, различия в основном на энергетическом уровне, но присутствуют и некоторые физиологические особенности, в основном в строении и структуре нервных тканей и мозга, а со временем растут отличия и в других органах, и вы как медики можете немного понять, что же такое волшебник.

Повернувшись к единственному присутствующему здесь, кроме меня, магу, я спросил:

— Гермиона? Ты мне не поможешь?

— Конечно. Что ты собираешься делать? — с любопытством спросила она.

— Чары диагностики — «Гранд Визус Магика». Конечно, лучше бы использовать для этого стационарную печать ритуала, но тогда не будет виден результат для немагов. Мне нужен будет пациент-волшебник, вернее, волшебница — ты, Гермиона. Если я наколдую это заклинание на себя, то видеть его буду только я. И ещё… хмм… некоторые вещи я буду комментировать как колдомедик, а этим, возможно, буду тебя смущать.

— Хорошо, я согласна, — неуверенно сказала она.

Я очень подозреваю, что согласилась она лишь затем, чтобы увидеть что-то новое и по возможности подсмотреть неизвестное ей заклинание.

— А это не опасно? — немного напряжённо спросил Дэн Грейнджер.

— Не опасней обычного осмотра, мистер Грейнджер, — ответил задумчиво я и, обращаясь уже к Гермионе, указал на центр гостиной:

— Становись сюда.

После произнесения заклинания поверх Гермионы вспыхнул яркий контур её тела обычного для диагностических чар синего цвета, а вокруг сформировались и зависли в воздухе двадцать четыре печати первичной информации. Вытянув за рукав девчонку к её родителям, я одновременно палочкой притянул самую важную для сегодняшней демонстрации печать под названием «Лимб». Контур тела визуально обзавёлся энергетической сетью магических каналов, пульсирующих ярко-оранжевым цветом, а в центре фигуры, в районе солнечного сплетения, бешено вращалось сосредоточие такого же огненного цвета, как и каналы. Понятно. Сейчас идёт интенсивное пополнение источника после недавних магических упражнений. Всё это я комментировал вслух, по ходу дополняя своими выводами от увиденного:

— Вот здесь у каждого волшебника существует нервная аномалия, так называемый Мост Мерлина — это, как вы видите, служит для соединения магического ядра с магическими же каналами, что почти в точности повторяют нервную систему обычного человека. Если говорить о мозге, существует несколько признаков, несущественно варьирующихся от мага к магу, и…

Если Гермиона слушала меня очень внимательно, а миссис Грейнджер ещё и с профессиональным восторгом, смотря на яркую и доступную визуализацию и представляя все возможности такого в маггловской медицине, то мистер Грейнджер — с ожиданием и какой-то неуверенностью, даже страхом. Чего это он? Немного поддавшись влиянию его настроения, я перебрал все печати и ничего настораживающего или опасного не нашёл, о чем и поспешил сообщить:

— В целом, Гермиона совершенно здорова, небольшие признаки нервного истощения… совсем незначительные. Вот тут и тут — указываю палочкой на надписи по-латыни в секторах печати — небольшое превышение дофаминов и эндорфинов, но это тоже для её возраста нормально и не выходит за пределы нормы.

— А где можно посмотреть состояние внутренних органов по отдельности? — хмуро спросил мистер Грейнджер.

«Да чего же ему надо-то?» — напряжённо думал я. И только когда я проанализировал его обеспокоенное состояние, до меня наконец допёрло! Он что, настолько не доверяет своей дочери? Хотя… Я же… Вот ведь блядство! Позавчера мы могли бы и… мда… Его подозрения и не сказать чтобы совсем беспочвенны, но я-то и без диагностики такие вещи чую. Просто как эмпат, по эмоциональному фону.

— Я понял, о чём вы, мистер Грейнджер, — холодно заявил я и начал стремительно перетасовывать печати в поисках нужного сегмента. — Вот, ведь это вас интересовало?

— Что там? — с любопытством вчиталась в текст миссис Грейнджер. — Что-о-о? Virgo intacta!!! *Дэн!!! Ты совсем с ума сошёл со своими подозрениями?!

Сначала Гермиона непонимающе хлопала глазами и, только спустя немного времени, поняла надпись на латыни. Тут хочешь не хочешь, а латынь будешь в школе знать, хоть и посредственно. Стремительно покраснев и задохнувшись от возмущения, она воскликнула:

— Папа!!! — и, развернувшись, умчалась наверх по лестнице в сторону моего кабинета.

Не знаю почему, но, с точки зрения морали волшебного мира, этот факт наоборот скрывать не стоит, а можно даже показательно им хвалиться. По крайней мере, в её возрасте. Там, между прочим, рядом с virgo intacta и другой немаловажный показатель для молодой магички был отображён, под названием terminus nemesis — "Предел Немезиды", и отвечает, как бы это правильно выразить, за нравственность, что ли. То есть при превышении этого предела количеством сексуальных партнёров волшебница перестаёт быть волшебницей и становится ведьмой. Казалось бы, можно назвать такую личность девушкой с пониженной социальной ответственностью или, по-простому, блядью, но вот в магическом мире всё это имеет совсем другое значение и социальный подтекст. Среди волшебников слово «ведьма» не имеет какого-либо отрицательного смысла, и если любой маг назовёт так совершенно незнакомую волшебницу, то только с целью сделать лёгкий комплимент с намёком на её сексуальную привлекательность, красоту, а также магическую мощь. Вообще, если вдаваться в самую суть, то с бо́льшим количеством сильных партнёров, и тут ключевое слово — "сильных", ведьма раскачивает свою маносистему, а могучих ведьм побоятся оскорблять просто так. Правда, и с одним постоянным партнёром волшебница способна стать ещё сильнее, чем ведьма. Когда-то уже упоминал, что в половых отношениях магов целая гора тонкостей, условностей и малопонятных факторов для обычного человека.

Да взять хотя бы наш с Гермионой случай. Ведь не сдержись я тогда, мог бы её магически искалечить. Я почти в четыре раза её сильнее, к тому же ещё не стабилен, источник-то бушует. Вообще, такой интимный процесс, как дефлорация, желательно должен быть совмещён с консумацией брака или, как минимум, помолвки, и обставлен некоторыми ритуалами. На практике же чего только не бывает. Для девушки это событие, которое смело можно писать с большой буквы, и настолько там всё намешано, что описывать слов не хватит, а само оно имеет не только огромный сакральный смысл, но и дофигища магических нюансов и истекающих из них возможностей: от благополучного рождения детей в будущем до полного раскрытия магического потенциала с последующим ускоренным развитием. Как бы ни мерзко мне было об этом думать, но сейчас ей, как и любой другой юной волшебнице, подошёл бы только уже взрослый маг, а мне — только ведьма. Пока я не повзрослел, то и думать нечего о более "глубоких" отношениях, либо же нужно усиленно вытягивать её до своего уровня, и тут есть варианты, да.

Так, обуреваемый неприятными рассуждениями, я механически листал диагностические печати. Контур тела Гермионы то озарялся схемами её кровеносной системы, то высвечивался полупрозрачным скелетом, то… Стоп! Что-то царапнуло взгляд. Я вернул предыдущую печать, тот самый "Лимб", что обозначал магические каналы и источник. Да бли-и-ин! Ну как так-то?