Крестраж # 1 (СИ) - "Рейдер" - Страница 11

— Альбус! Гарри очнулся!

Глава 6 Воспоминания, размышления и планы

Я, лениво развалясь на кровати Больничного крыла, размышлял и грыз грушу. Свежую, сочную и одуряюще пахнущую. Где это, интересно, её домовики надыбали? Ведь начало июня на дворе. С полчаса, как мне доставили обед: "— Альбус! Мальчику необходим отдых и усиленное питание!— обожаю вас, мадам Помфри! Выходите за меня!",— и поэтому сейчас чувствую себя удавом, целиком заглотившим упитанную антилопу. Поэтому мои мысли текли плавно, неторопливо и как-то даже тягуче.

Оказывается, Ханешь, будучи в моём теле, тут изрядно покуролесил. Он говорил, что нужно будет запитать защитный контур для того, чтобы не прервался ритуал. Контур — это так, безобидное название для той штуки, что он наворотил. Какая-то древняя защита на магии крови, некромантии и шаманизме. И это так мне Гермиона рассказала, которая подслушала авроров и невыразимцев, прибывших после того, как эту защиту не смогли сломать объединёнными усилиями всех преподавателей Хогвартса во главе с великим светлым Альбусом Персиваличем. К слову сказать, и невыразимцы тоже не смогли, и авроры не смогли, и даже вся эта толпа разнокалиберных магов, соединив усилия, тоже ничего не добилась.

Самоё весёлое началось, когда защита спала сама по себе и рядом с моей бесчувственной тушкой нашли атейм — ритуальный нож, со следами моей крови. Потом стали искать другие улики и проверять палочки всех присутствующих. Приори Инкантатем — и тут появляется масса вопросов к кавалеру ордена Мерлина Третьей Степени, многократному победителю в номинации "Cамая обворожительная улыбка" по рейтингу журнала "Ведьмополитен" и "протчая, протчая", известному мракоборцу — Гилдерою Локхарту.

Три мощных Обливейта, опять же, три трансфигурации живого в неживое, в непонятный цветной артефакт, и самое главное, трансфигурация в атейм очков героя магического мира, общеизвестного Мальчика-Который-Выжил. Как вишенка на тортике подозрений, высветился Эпискей и Сомниум. Ну и что бы вы думали на месте, любого представителя, местных правоохранительных органов? "Что-то нехорошее задумал и сотворил тёмный маг! Ведь не второкурсник же такое смог сделать". Одновременные семь не слабых Ступефаев не добавят здоровья даже великану. Как они его ещё не прибили окончательно, я даже не предположу. Изломанное тельце уже бывшего преподавателя ЗОТИ упаковали как самого опасного Тёмного Лорда и под усиленной охраной отволокли в местный аналог КПЗ. По некоторым оговоркам невыразимцев стало понятно, что и к его литературе появился пристальный интерес.

Далее начался опрос свидетелей. Колин Криви проснулся от грохота и гула, в ворохе обломков от ширмы, и тут же заорал. На крики выбежала мадам Помфри, до этого устало подремывающая в своей каморке над историями болезней и полуодетый Джастин Финч-Флетчли. Из женской половины выглянула ошарашенная шестикурсница Рэйвенкло, Пенелопа Клируотер. Все они увидели на месте кровати, в которой спал Гарри Поттер, пятиметровую, бледно-голубую сферу вращающегося с бешенной скоростью воздуха, сквозь которую был смутно виден силуэт мирно спящего мальчика. Вызванные по тревоге директор и преподаватели, даже составив круг, не смогли проломить непонятную защиту, от которой за милю несло тёмными искусствами. К чести МакГонагалл можно сказать, что она пыталась силой и аппарацией пробиться за сферу, забыв, что телепортироваться в стенах Хогвартса не получится. Профессор Флитвик, опробовав все известные ему чары, тут же посоветовал обратиться к взломщикам проклятий от невыразимцев или в Гринготтс. Прибывшие далее авроры показали себя довольно сносными профессионалами и начали опрашивать присутствующих. Затем наткнулись на неадекватного Локхарта, на беспробудно спящую Гермиону Грейнджер, и на Джинни Уизли практически в магической коме. Если Гермиону смогли разбудить на раз простой Финитой, опознав сонное заклятие, то с Уизли так не получилось, что породило множество подозрений. Прибывший сотрудник Департамента Магического Правопорядка сначала ошалел от количества свидетелей и задумался, собственно, с чего этих свидетелей так много в таком месте, как больничное крыло. Повторный опрос моментально сделал из свидетелей потерпевших, и вызванная глава ДМП начала задавать директору неудобные вопросы. Тут всплыли и совы с перехваченной перепиской, и замалчивание чрезвычайной ситуации со стороны преподавателей, и их же преступное бездействие. Как я понял из рассказа Гермионы, Дамблдор, буквально, чуть-ли на пупе не извертелся, объясняя и съезжая в ничего незначащие детали, но так и не смог аргументированно объяснить ситуацию. Скандал только начал набирать обороты.

Для меня самым поразительным и в какой-то мере раздражающим стало то, что всё это, мне сообщил не кто-то из умудрённых жизнью магов из компетентных органов и даже не мой декан или лечащий колдомедик, а можно сказать, простая ученица. Я просто с Гермионы поражаюсь. Запомнить всё сказанное, сопоставить факты и сделать выводы. Это не студентка волшебной школы! Это прямо таки магическая Мата Хари в тылу врага! Шпиёнка, разведчица и аналитический отдел МИ6 в одном флаконе! Помнил бы, как она умеет колупать мозг, ни за что бы даже рта не раскрыл! Дотошная, любознательная и целеустремлённая особа.

***

— Гермиона! Я тебе уже в четвёртый, если не ошибаюсь, раз, повторяю. Я не помню, что там было,— устало проговорил я и ладонью потер свой лоб. — Если бы знал, то непременно бы тебе рассказал. Ведь даже аврорам всё, что помню, сказал.

Три дня спустя после моего, так сказать, возвращения из мира грёз, мы сидели в том же самом Больничном крыле и мне с особой изощрённостью препарировали память, мотали нервы и пытались, как в классических допросах, поймать на противоречиях и неточностях. Я, в свою очередь, не кололся и старательно отмалчивался или отговаривался.

— Но ведь ты ходил, тогда, ночью, и пил зелья. Я сама всё видела, и говорил со мной, а потом, потом ты… ты!— возмущенно протараторила она и смутившись, замолчала.

— Что я? Что потом?— с нетерпением спросил я.

Интересно же! Чего там ещё Ханешь натворил, что такая движуха началась?

— Ты меня заколдовал!— возмущённо воскликнула опять радикально красная Гермиона, — Как ты вообще мог так со мной поступить? И где ты смог найти то заклинание?

— Какое такое заклинание? Ты же знаешь, что я ничего не помню. — я не сбавлял напор.

— Сомниум! Я потом в справочнике посмотрела. Его в школе авроров учат, как нелетальное-боевое заклятие. Откуда ты его знаешь?— она продолжила наезжать на меня.

— Это усыплялка, что-ли? В книжке вычитал,— ничуть не покривив против истины, удивлённо и на автомате сказал я. — Не одна же ты книжки читаешь!

— Что это за литературу ты читаешь, что я о ней не знаю и в школьной библиотеке такой нет?— саркастически спросила, Гермиона.

— Я, если ты не заметила, иногда вообще читаю, и в том числе умные книги, которые не ограничиваются библиотекой Хогвартса.— в ответ, и с не менее излишней долей яда, сказал я.

— Назови хоть одну!

Не помню, где эту хохму видел, но я старательно постарался состроить дебильно-поучительную физиономию и выставил свою левую ладонь с тремя пальцами перед лицом возмущённой девчонки.

— Я прочитал очень много книг,— и стал важно так, по очереди, загибать пальцы. — Букварь, синюю и другую.

— Гррр-аррр-и Джеймс-с-с Пот-тер-р-р!!!

Такие или примерно такие разговоры у нас происходили каждый день после отбытия всей шайки-лейки привлечённых специалистов. Не знаю как, не знаю зачем, но Гермиона каждый день просачивалась мимо поста из двух авроров на входе в больничное крыло и с упорством, достойным лучшего применения, продолжала меня терроризировать. В принципе, я её очень хорошо понимал. Ведь моё поведение стало в корне отличаться от моего же поведения до событий в Тайной Комнате, и это вызывало у девчонки множество вопросов и подозрений.