"Фантастика 2023-130". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Демченко Антон - Страница 9

– А вы бы на моем месте поверили? – усмехнулся я.

– Кто знает, Виталий Родионович, кто знает, – развел руками мой визави и, вздохнув, предложил: – Давайте оставим тему доверия, на время по крайней мере. В конце концов сами убедитесь, что никто не собирается вас расчленять и закупоривать в банки с формалином. А сейчас я бы хотел узнать… В ситуации с советником Сакуловым вы продемонстрировали владение кулачным боем совершенно неизвестного мне вида. А я, знаете ли, по долгу службы, неплохо разбираюсь в подобных вещах. Невелик мастер, конечно, но…

– О чем вы, Владимир Стоянович?

– Оставьте, Виталий Родионович. Если вы сейчас попытаетесь меня убедить в том, что это была случайность, я обижусь, право слово. Реакция на неизвестную угрозу, скорость, точность и четкость исполнения… все говорит о том, что это была боевая техника, а не удача.

– Допустим. – Я согласно кивнул. Ну князь, ну жучара. Замостырил проверочку. С другой стороны, не мог же я просто сидеть и ждать, пока этот хренов фанатик меня заменталит по самое «не балуйся»?

– Вот в связи с этим у меня вопрос. – Телепнев выдержал паузу и внезапно открыто и дружелюбно улыбнулся. – Не составите мне компанию в спортивном зале? Пару схваток, не больше?

– Отчего же. Буду рад, – протянул я, в очередной раз пребывая в состоянии легкого ступора от общения с этим человеком. Уследить за ходом его мыслей, как оказалось, весьма нетривиальная задача. И есть подозрение, что это очередная «прокачка». По крайней мере, дезориентирует такой стиль общения будьте нате. Блин, я так параноиком стану.

– Замечательно. – Князь довольно потер руки и поднялся с кресла. – В таком случае жду вас завтра в восемь утра. Спросите кого-нибудь из обслуги, и вас проводят в зал. А сейчас прощаюсь. Близится время доклада у государя. Вам же желаю приятного дня… – Телепнев шагнул к двери, но уже на пороге обернулся. – Да, чуть не забыл. Все необходимое найдете в выделенной вам квартире. Костюмы, правда, только из магазина готового платья, но на первое время сойдет. Если пожелаете, мой портной к вашим услугам… Что-то еще. А, да! Повар пока не прибыл, так что если пожелаете пообедать в городе, можете обратиться к дежурному, он велит заложить экипаж. Вот теперь точно все. До завтра, Виталий Родионович.

Глава Особой канцелярии вышел, оставив меня все в том же ступоре. Это не человек, а шкатулка с сюрпризами… китайская. Говорю же, за этими его прыжками с темы на тему хрен поспеешь. А когда догонишь, охренеешь. Все, амба. Довел. Я уже рифмами заговорил… В очередной раз вздохнув, я хотел было уже выглянуть в коридор, чтобы поинтересоваться насчет местонахождения моего временного обиталища, где я «найду все необходимое», но тут дверь снова отворилась, едва не врезав мне по носу, и на пороге нарисовался уже знакомый мне детина в синем мундире.

– Ваше благородие, их сиятельство велели сопроводить вас до флигеля, – прогудел он.

– Угу, а «до ветру» он меня провожать не велел? – буркнул я себе под нос, шагая следом за своим проводником. Впрочем, это был риторический вопрос. Сопровождать меня теперь будут минимум два месяца, а потом… А вот над тем, что меня ждет «потом», я подумаю чуть позже, когда уляжется сумбур в голове от общения с «их сиятельством». Вот, кстати, а с какой стати синемундирник обозвал меня благородием? Если мне не изменяет память, такое обращение было обязательно только в отношении младших офицеров. На моей родине, по крайней мере. Может, здесь иначе? Надо прояснить вопрос, а то окажется еще, что мне, без моего же ведома, погоны пришили. Вот весело будет. Нет-нет. Все потом. Я не Скарлетт О'Хара, но сейчас ее слова близки мне как никогда. Блин, да что же это такое… Никогда за мной тяги к стихосложению не было. Даже в юности. Точно. Это все князь. Запудрил мозги, сволочь великосветская… Все, дойду до берлоги и отдыхать.

Обещанный флигель оказался небольшим двухэтажным строением, с окнами, выходящими на упомянутый Телепневым пустырь, соединенным с основным зданием крытым переходом на уровне второго этажа. Именно этим путем и вел меня синемундирный растяпа. Открыв дверь во флигель, служака вручил мне ключи и, развернувшись через левое плечо, усвистал по своим «особым» делам. А я, оставшись в одиночестве, полез исследовать мое новое временное жилье. Перешагнув порог, я оказался в огромной прихожей… или небольшом холле, это как посмотреть. Довольно светлое помещение с высоким окном и минимумом добротной мебели, представленной большим ростовым зеркалом в тяжелой деревянной раме с пристроенной консолью и массивным шкафом, меня мало заинтересовало. Тем более что шкаф оказался удручающе пуст. Посему, недолго думая, я решительно направился к высоким двойным дверям в противоположной от входа стене. Нажав на послушно пошедшие вниз латунные ручки в виде львиных лап, я распахнул створки. А нехило обставляют служебные квартиры местные особоканцеляристы! Моему взору предстала квадратная комната, метров этак сорока. Стены слева и справа скрыты за книжными полками темного дуба, лишь осталась пара ниш, в непонятно пока куда ведущие двери, а оставшиеся стены прикрыты резными дубовыми панелями в тон. В стене, напротив входа, у которого я остановился, два узких и высоких стрельчатых окна за тяжелыми портьерами, такие же как в холле, а между ними ощерился зевом камин. Абсолютно нефункциональная вещь. Очевидно, его здесь отгрохали просто для форсу. А вот ковер на выложенном фигурной плиткой, а потому наверняка холодном полу, это хорошо. Это правильно. Только я убил бы идиота, что занимался обстановкой этой библиотеки. На это витиевато украшенное убожество (камин) он денег не пожалел, а на нормальный хороший ковер жаба задушила. Да в поезде ковер был в сотню раз лучше! Я уж молчу про то, что в нормальной библиотеке делать камин это все равно, что уничтожить ее собственными руками. «Дровожорка» просто не сможет обеспечить необходимый ровный температурный режим для хранения книг! Тьфу. Понтярщики.

Посокрушавшись на тему безалаберности местного ХОЗУ, я тяжко вздохнул и продолжил знакомство с домом. Обогнув раскорячившиеся посреди комнаты здоровенные кресла в компании с журнальным столиком, я двинулся к правой стене. За утопленной в нише дверью оказалась сравнительно небольшая спальня. Светлые обои, темное дерево, дверь в ванную, в общем, ничего необычного. Если не считать небольшой конторки, место которой, на мой взгляд, было в библиотеке. Бегло осмотрев комнату, я решил оставить ее детальное исследование «на сладкое» и вышел обратно в библиотеку. Подумав, запер дверь на ключ и направился к противоположной стене. А вот здесь уже интересней. За дверью оказалась лестница на первый этаж и ниже. Ну-ну. Полюбопытствуем.

М-да. Судя по всему, здесь располагаются, если можно так выразиться, технические помещения. Кухня с огромной, явно не дровяной плитой, гордо возвышающейся посреди немаленького помещения, что-то вроде прачечной, скромная ванная и еще какая-то комната. Запертая. Надо полагать, спальня обслуги. Что интересно, домик оказался лишен собственного выхода на улицу, а единственное небольшое окно на первом этаже я увидел только на кухне, да и то выходит во двор. То есть попасть во флигель можно только со второго этажа основного здания, через галерею. Правда, лестница, приведшая меня на первый этаж, имеет еще один пролет, ведущий, очевидно, в подвал, но расположенная на нижней площадке дверь заперта, и ключей от нее, как и от комнаты прислуги, у меня не имеется, так что определить, что за ней находится, не получится. Может, там есть и еще один вход во флигель… подземный, но точно сказать невозможно. Ну и ладно. Запишем пока в неизвестное.

Я поднялся на «свой» этаж и решительно направился в спальню, на ходу обещая себе познакомиться с библиотекой попозже, а пока надо посмотреть, что именно Телепнев счел «всем необходимым».

Стоило мне коснуться крышки конторки, как та мелодично звякнула и откинулась (магия или электричество?), открыв моему взгляду лежащий на рабочей поверхности кожаный бумажник и толстый неподписанный конверт коричневой бумаги с пятью засургученными печатями на обороте. Тут же лежала перьевая ручка уже знакомой марки «Бовэ» и стопка чистых листов писчей бумаги. Интересно, и что же нам пишут?