Охотники на героев - Сахно Никита - Страница 7

– Да.

Рука Доротеи держала его волосы так, будто собиралась оторвать их, снять с него скальп, но ему было все равно. Она могла сделать с ним все что угодно.

– Не представляешь, как много для меня это значит, – королева отпустила его голову, прошла к кровати и накинула на себя пеньюар. – Ох, Рантар, я так устала. Порой мне кажется, что ты единственный, кто меня понимает. Дети стали совсем несносными. Себастьян перестал слушаться и сопровождает каждый мой шаг едким комментарием. Я еще придумаю, как проучить этого наглеца. А Ванесса не интересуется ничем, кроме мужчин. Похожа на меня, этого не отнять, вот только я не ветренная, и у меня в ее возрасте были и другие увлечения. А ее не интересует вообще ничего! Ох, столько лет я тащу все на себе и не могу положиться ни на кого, кроме тебя.

Доротея осушила бокал одним залпом и налила себе еще. Вернувшись на кровать, она принялась потряхивать ногой, устремив взгляд куда-то очень далеко, туда, где Рантар не мог ее найти – но ему этого было не нужно. Он все так же послушно продолжал лежать на холодном полу, наблюдая за ней.

– Но больше всего, Рантар, я ненавижу эту проклятую страну. Истрия так близко к северу. Тут гадко, холодно и уныло. Я будто на вечных похоронах! А ты знаешь, как я этого не выношу. Жизнь создала меня для прекрасного, а я вынуждена торчать здесь, устрашая этих жалких скотоводцев. Они должны трепетать от одного моего имени и падать на колени при моем появлении!

Новый бокал оказался пустым быстрее, чем предыдущий.

– Знаешь, Рантар, вы с Усином стали слишком мягкими. Они этого не заслуживают. В следующий раз убивайте всех. Так они поймут, что меня надо бояться. Страх – вот самое сильное чувство. Тебе все ясно?

– Да, госпожа.

– Мда, а ведь были времена, когда ты был более словоохотливым, – холодок пробежал по спине Рантара от ее взгляда.

– Госпожа, я…

– Неважно, – отмахнулась королева. – Ты можешь идти. Я не могла разобраться с делами, пока думала о тебе, но теперь мне надо побыть одной.

Рантар был разочарован, отвергнут. Вновь ощутил погружение в этот странный, мерзкий сон, из которого ему вот-вот удалось выбраться. Он будто сделал один вздох и вновь был вынужден погрузиться в зловонную пучину. Одеваясь, он взглянул на дверь в комнату для слуг, и перед ним вновь возник образ мальчика. Внутренний сквозняк превратился в метельную стужу. Он перестал думать и о снах, и о красоте своей женщины, будто это и не имело никакого значения.

– Фило…

– Что ты сказал?

– Мой сын. У меня есть сын, – королева моргнула, будто увидела его впервые. – Где он? Ты обещала его найти.

– Ах, Рантар, все требует времени, ты же знаешь. Это непросто.

– Прошло уже много времени, – не то чтобы он это знал, скорее – чувствовал. Прошло куда больше времени, чем нужно было для поисков. И больше, чем… для чего? Внутри зашевелилось странное ощущение. Что это? И почему он вообще стоит в этой комнате? Ему будто надо было что-то вспомнить, но он не знал, что. Неясное чувство тревоги вновь заставило все внутри него похолодеть.

– Не зазнавайся, Рантар. Помни, с кем ты говоришь. Я найду себе и другого героя, а тебя прибью над воротами этого замка.

Прежде чем он успел что-то ответить, Доротея быстро подошла к нему и поцеловала. Он пошатнулся и чуть не упал, когда она провела рукой по его щеке. Она почему-то была холодной.

– Прости, дорогой, я не это имела в виду. Просто устала. Не беспокойся, мы найдем его. Ведь я обещала. Ты мне веришь?

«Нет, ведьма!» – закричало что-то изнутри, и он чуть не поперхнулся, с ужасом глядя на нее. Он надеялся, что она не услышала этой фразы.

– Рантар, все в порядке?

– Да… моя королева. Вам не стоит ни о чем беспокоиться, – он склонил голову, чтобы она не смогла прочитать смятение в его глазах. Сердце пугающе колотилось. Откуда вообще взялась эта страшная фраза? Кощунство!

Она не отпускала его, держа за руку, и заглядывала в глаза, как нашкодившему ребенку. Ему пришлось найти в себе силы ответить на взгляд. Время шло, но, похоже, она не находила то, что искала. Лишь отпустила его руку и уставшим голосом сказала:

– Уходи, Рантар.

Когда он взялся за ручку двери и по привычке захотел попрощаться, то увидел лишь спину. Она уселась за столик с намерением что-то записать. Королева лишь слегка наклонила голову в его сторону:

– Завтра ты получишь очередное задание. Сделай так, чтобы я гордилась тобой.

Рантар ничего не ответил, просто слегка поклонился. Каждое задание он выполнял беспрекословно, и королева это знала. Прощания не были его сильной стороной, поэтому он просто вышел.

Спускаясь по лестнице, он ловил на себе мимолетные, едва заметные взгляды слуг, но не придавал им никакого значения. Его волновало другое.

Странный голос, проснувшийся внутри из какой-то загадочной глубины, звучавший, как эхо. И все же он казался смутно знакомым. Напоминал его собственный. Но это было невозможно: никогда бы ему не пришло в голову называть королеву ведьмой. Голос был неясным, раздражающим, как зубная боль. И этот ее тон… Рантар был уверен, что разговор по поводу Фило у них был уже не раз. Он возникал постоянно и уже давно. Но Рантару никак не удавалось вспомнить, насколько давно.

Рантар пребывал в смятении, не в силах найти ответа на свой вопрос. В довершении всего мир вокруг почему-то не торопился стать сном, он был таким же ярким и вызывающим, как и в моменты близости с Доротеей, и этому Рантар тоже не мог найти объяснения.

Мимо проходила молоденькая девушка, и он поймал ее за руку. Почему она выглядела так, будто готова лишиться чувств?

– Куда? – просто спросил он.

Глаза девушки за маской дрожали, как и губы, потом взгляд немного изменился. Молча она кивнула в сторону, и он отпустил ее. Пора было лечь спать. Возможно, отдых пойдет ему на пользу. Хотя это вообще было похоже на глупость. Разве может быть сон внутри сна?

Он гладил пальцами лезвия топоров, чтобы хоть как-то прийти в себя. Обычно это успокаивало, но сейчас почему-то не выходило. Рантар оглядывался по сторонам так, будто оказался в чужом доме, не помня, как сюда попал.

В одной из комнат лежал Усин, заняв добрую ее половину, и рассматривал канделябр. Увидев Рантара, он слегка оживился.

– А в этот раз ты быстро.

– Королева уже отпустила.

– Да, я так и понял, – хохотнул здоровяк. – Мы все это слышали.

Рантару было все равно. Такова была воля его королевы, а это все, что имело значение. Мнение Усина не значило ровным счетом ничего.

– Замолвил за нас словечко? Она отправит нас на войну?

– Сказала, что завтра будет новое задание.

– Ох, боги. Опять эта скукота! Я скоро от тоски начну выть на луну, как бродячая псина.

Рантар пожал плечами. Он нашел свой плащ, завернулся в него и лег на большую кровать, готовясь ко сну.

– На собрании говорили что-то интересное?

– Не знаю, я не слушал.

– Тебе правда ничего не интересно? Ну, кроме этого, – Усин выразительно закатил глаза.

– Да, – пожал плечами Рантар, надеясь, что забытье поглотит его как можно быстрее. Ему не нравилось смятение, в котором он был вынужден пребывать. Вот только оно грызло его изнутри противно, так что ему не удавалось его игнорировать. Он догадывался о причине внутренних сомнений, но задавать вопросы не хотелось, потому что это могло обернуться еще большим смятением. Рантар переворачивался с одной стороны на другую, но никак не мог устроиться на мягких перинах.

Он достал топоры и принялся разглядывать их. Металл тускло переливался, давая как следует рассмотреть тюльпаны, что были выгравированы на лезвии. Гравировка как символ была чем-то важным, и не только для него. Но вспомнить, что именно, не получалось так же, как и сына.

– Что значат эти тюльпаны, Усин?

– Они уже давно ничего не значат.

Рантар нахмурился.

– Ты сказал, что я часто спрашиваю про сына. Это долго продолжается? То есть, я хотел спросить, как долго?