Охотники на героев - Сахно Никита - Страница 22

«Как я только могла докатиться до этого?»

Тяжелое безмолвие ночи напомнило ей схожую сцену. Она не помнила тех людей, но смогла вспомнить, как шла именно к этим возвышавшимся в ночи башням. Вернее, к домику священника, что стоял неподалеку. Туда и повел ее мужчина. Мог ли он быть одним из тех, кто якобы был с ней вчера? Вдруг решил закончить то, что они начали?

Виктория съежилась, понимая, что вряд ли справится с топором. И в то же время нужно было срочно что-то придумать. Она не позволит убить себя, как беспомощного щенка. Может, она в два раза меньше и в десять раз слабее незнакомца с топором, но пусть только он попробует ей что-то сделать. Он еще узнает… узнает… В общем, что-то он точно узнает. Например, что ее лучше не злить. Она была уверена, что и глаза способна выцарапать. Как бы жалко это ни звучало.

Незнакомец вышиб дверь пасторского дома. Та послушно подалась, ее даже не заперли. Внутри царил полный бардак. Вещи были разбросаны, пол завален рукописями и пергаментами. В углу, на почерневшем полу, лежали обгорелые занавески.

– Твоя работа? – наконец, прервал он молчание.

– Наверное.

Виктория крутила головой, не желая вляпаться в кучу мусора, словно та могла наброситься на нее. Где-то здесь были скрыты воспоминания, которые могли ей совсем не понравиться. И ей хотелось держаться от них как можно дальше.

– Хочешь сказать, тебя тут не было?

– Я не помню. Почти ничего. Со мной что-то случилось, только не знаю, что.

Мужчина хмыкнул и толкнул ее на стул. Толчок, вроде бы, оказался не сильным, но она чуть не упала на пол вместе со стулом. Тот противно скрипнул. Пришлось сдержаться, чтобы не высказать мужлану все, что она о нем думает.

Он тем временем зажег подсвечник со свечами и принялся осматриваться, переходя от одной кучи к другой.

– Как выглядит то, что запирают на ключ, о котором ты говорила?

– Это может быть все что угодно, – устало ответила Виктория, облокотившись на стул. Тот был твердым, но куда лучше соломы в тюремной камере.

– Тогда тебе придется вспомнить, что это, – свою огромную шляпу незнакомец не снял даже тут. Хотя лицо во мраке, даже без шляпы, ей бы удалось разглядеть с трудом.

– Почему это мне надо вспомнить?

– Потому что я верну тебя обратно или просто сэкономлю время, – Виктория заметила под полой его плаща еще один топор.

Она заерзала на стуле, ощущая на себе тяжелый взгляд. Попробовала вспомнить. Ночь, горящий камин, человек в зеленой накидке, яркая вспышка боли от ожога. Ничего конкретного, просто набор образов. Все мысли превратились в размазню, будто десятки красок смешали в одном ведре. Даже думать было больно.

– Ничего не получается.

– Плохо стараешься, – мужчина приблизился на пару шагов вперед, и ей захотелось сильнее отодвинуться на стуле. – Ты сказала, что знаешь о ключах. Ты была здесь вчера. И у тебя на руке эта милая отметина. Ты явно хотела открыть то, что им запирается. Так что лучше вспоминай, где это.

Начинало казаться, что в тюрьме она была в большей безопасности и, к своему стыду, ей захотелось очутиться на злополучной соломе в окружении старых решеток.

– Я даже не помню своего полного имени. Как я смогу вспомнить про эту штуку, умник?

– Тогда ты мне не нужна, – почему-то ей показалось, что в тот момент в комнате стало темнее и холоднее, по телу пробежали мурашки.

– Постой. Я попробую.

Она ухватилась за голову и старалась не глядеть на темную фигуру, нависнувшую над ней. Бредово, конечно, но, кажется, она в самом деле тут была. Этот запах благовоний, подожженные занавески – все это уже было. Она зажмурилась, пытаясь восстановить сцену с ожогом. В голове всплыло лицо с крупным носом и бородавкой, человек что-то крикнул и швырнул ключ-монолит в очаг, а такие знакомые ей руки потянулись прямо за ним в пламя. Голова раскалывалась, словно по ней кто-то ударил, по виску начала стекать струя пота.

– Там, – мотнула она головой на остывший очаг.

Мужчина подошел и принялся копаться в золе, почти сразу он достал небольшой сундучок. Грязный маленький предмет тонул в его руках. Попыхтев, мужчина поставил его на пол и замахнулся топором.

– Я бы не стала этого делать.

– Почему?

– На этих сундуках защита. Внутри – капсула с кислотой. Попробуешь открыть – чтобы там ни было – расплавится.

– Откуда ты знаешь?

«И в правду, откуда?» – подумала Виктория, но голова отозвалась лишь тупой болью. Пыль на руках вызвала приступ тошноты.

– Не знаю, – тихо сказала она, пытаясь отдышаться.

Мужчина молча стоял в комнате, потом быстро подошел и схватил ее за кисть с ожогом.

– Ай!

– Это поможет?

– Пусти, больно!

– Поможет или нет?

– Да! – выпалила она. – Сказала же, что знаю, как делать ключи-монолиты! Дошло теперь, болван? Говорила же про кузню. Сделать их не так сложно, как кажется, если есть рисунок.

Она потерла руку с ожогом и стиснула зубы, чтобы не разреветься от досады.

Мужчина потащил ее за шиворот на улицу, как провинившегося щенка. Виктории очень хотелось вывернуться, топнуть ногой или даже ударить его. Но голова раскалывалась, а здравый смысл подсказывал, что если она это сделает, то останется без руки.

За темным силуэтом церкви ждала лошадь, на которую мужчина закинул ее, как паршивый мешок, а потом сел в седло сам. Она слишком устала, чтобы возмущаться, и покорно вдыхала запах крупа лошади.

«Это нечестно, – думала она, сдувая непослушный локон волос. – Я не игрушка, а он ведет себя так, будто у меня души вообще нет. Куда меня понесет теперь?»

Вместе они двинулись вдоль дороги, пока позади не послышались крики. Виктория попробовала разглядеть спешащих к ним людей, но видела только, как огоньки от факелов прыгали во тьме. Ее качало на лошади, и скоро она отвернулась от дороги, чтобы не кружилась голова.

Незнакомец пришпорил лошадь, и в довершение восхитительного дня Виктория ощущала, как спина животного била ее по животу при движении. Кажется, мир жаждал, чтобы она заблевала. Но она плотно сжала рот. Она сжала даже зубы, чтобы слюна не вытекла изо рта.

Редкие всполохи света прыгала перед ее глазами, и Виктория дала себе обещание: «Хватит быть игрушкой. Я выберусь, я не сдамся».

Глава 9

Паук

Рантар думал, вглядываясь в окружавшую тьму, будто именно в ней лежали ответы на вопросы. Мир никогда не дает того, чего ты хочешь. Нельзя полагаться на случай. И все же когда он узнал, что пастор мертв, – почувствовал во рту кислый привкус. Его смерть не могла быть случайностью. Рантар искал пастора, знакомого с Семером, и нашел его труп. Таких совпадений не бывает. Вот только девушка, которую он отыскал в тюрьме, не выглядела и не говорила, как убийца. А в убийцах он разбирался лучше всех. Если она соврала, то тогда была невероятно талантлива.

Город полнился слухами о ведьме в черном, но он представлял ее совсем не так. Брать с собой ее не хотелось, но другого выбора не было. Конечно, она что-то темнила, скоро он выбьет из нее всю правду. Но если убийца не она, то что там случилось? Раз пастор так защищал сундук и ключ, значит, там было нечто крайне важное. Наверняка связанное с Семером. Поэтому Рантар просто обязан выяснить, что внутри. Он скакал по дороге, сундук подскакивал рядом, в мешке, висящем на крупу лошади – Рантар не сводил с него взгляда. Это был его единственный путь к сыну. То, что поможет вернуть прежнюю жизнь. Наконец-то сделать ее настоящей, а не какой-то насмешкой.

Рантар сильнее сжал поводья и обернулся. В ночном мраке преследователей не было видно, даже вспышек факелов. Но это не означало, что они не могут появиться из ниоткуда. Назад Рантар не вернется, ни за что. Глаза привыкли к темноте, но страх погони не отпускал его. А таких оплошностей он позволить себе не мог. Рантар впивался взглядом в каждый появлявшийся у дороги силуэт, не обращая внимания на постанывание девушки, когда лошадь начинала скакать резвее.