Охотники на героев - Сахно Никита - Страница 14

– Ты можешь как-то помочь? Знаешь, где Семер?

– Даже если бы знал – не сказал бы. Имя Семера – все, что осталось от нашей страны. Три восстания за восемь лет. Безуспешные, конечно, но это не важно. Они напоминают нам о прошлом, о нашей подлинной жизни и о том, что у нас было какое-то «до». Когда мы привыкнем к тому, что имеем, мы проиграем. Люди должны помнить.

– Я помню Семера. Он хитер и настойчив, но не тот, кто может выиграть войну.

– Война! Война проиграна десять лет назад. То, что делает Семер, возможно, важнее. Он призрак прошлого.

– Один я не справлюсь, – с трудом смог признаться вслух Рантар. Мысли об армии королевы и группе героев не давали покоя, покалывая череп. – Семер всегда на два шага впереди них. Я знаю, как они бесятся из-за него. Он должен многое знать. Или хотя бы понимать, к кому можно обратиться. Так я смогу добраться до сына. Ты точно не знаешь, как его можно найти?

Лицо графа застыло, как маска, лишь голубые глаза исследовали лицо Рантара, как карту, в поисках неизвестного ответа. Граф тяжело вздохнул, взглянув на дверь.

– Где он, мне не известно. И это к лучшему. Но я знаю того, кто может тебе помочь.

– Я слушаю.

– В трех днях пути отсюда лежит маленький городок – Товшейн. Место паршивое, окруженное болотами, но вот в церквушке там проповедует Николай, давний приближенный Семера. Про него почти никто не знает. Если кто-то сможет сказать, как Семера найти, то это он.

Граф поднялся, окидывая опустевший зал баронского поместья грустным взглядом.

– Хорошее было место. Надеюсь, ты узнал все, что хотел? Не хочу задерживаться. Меня видели слуги и крестьяне в полях, когда я приехал. Думаю, мне надо будет исчезнуть, как барону. И больше не появляться в этих краях.

– Спасибо, Маров. Иногда увидеть лицо старого друга – уже радость.

– Удачи в поисках, Антар. Должно же остаться в Истрии хоть что-то хорошее, – он хотел сказать еще что-то, каблуки скрипнули по гладкому полу, когда граф замер, но слова так и не зазвучали. Он просто кивнул и быстрым шагом вышел прочь.

Рантар сидел, разглядывая свои топоры. Те самые, на которых он присягал на верность, те самые, какими он воевал против королевы и всей Севарии. И эти же топоры с вырезанным на них тюльпанами он использовал, чтобы убивать ее врагов – своих бывших друзей и союзников. Топоры жгли руки. Хотелось отшвырнуть их в дальний угол, будто они стали источником страшной заразы, но вместо этого Рантар лишь сильнее сжал их. Прощаться с оружием было слишком рано.

Воспоминания ломились в голову, как незваные гости, а Рантар не знал, как может прикрыть эту дверь. Их напор был слишком силен. Еще хуже было то, что он будто следил за чужой жизнью как за простым представлением. А ведь это была его жизнь. Его страна. Его сын. Трещина, что разверзлась в груди, оставила после себя лишь пустоту, которую никак не удавалось заполнить.

Голова болела и хотелось сделать глоток свежего воздуха, выйдя на террасу. Черное небо покрылось россыпью звезд, мерцавших в утешении. Даже свет двух лун не мог скрыть их ободряющей ряби.

– Так, значит, черный тюльпан вернулся.

Рантар достал оружие меньше чем за долю мгновения. Перед ним стоял все тот же человек, что и давеча встретил его на втором этаже таверны. Кучерявые волосы, узкое лицо. Наряд его сменился на мрачный элегантный костюм. Он был так похож на Себастьяна, и все же это был не он. Взрослое лицо и глубокий взгляд давали понять, что этот человек старше. По телу пробежали мурашки.

– Эстебан. Как ты здесь оказался?

– Где твои манеры? Где «Ваше Величество»? Ладно, я рад видеть, что память тебя больше не подводит, Антар, – молодой человек улыбнулся, но от него все равно повеяло холодом. На вопрос он не ответил.

От звука собственного имени Рантар вздрогнул, словно получил удар плетью. Будто был против, чтобы его так звали. Он носил имя Рантара слишком долго. Что вообще осталось в нем от Антара?

– Тебе говорили, что подслушивать нехорошо? – спросил Рантар.

– Только если тебя кто-то поймает.

– Опять пришел? Зачем обращаешься ко мне после стольких лет?

– Я думал, ты обрадуешься. Твоя жизнь потихоньку возвращается вместе с памятью. Помнишь мой совет? Найди имя. Теперь у тебя есть возможность отомстить за то, что они сделали с нашей страной.

– С моей страной, – поправил Антар, оставляя один топор в руке. Людей поблизости больше не было, но он не собирался попасть врасплох.

Лицо Эстебана вытянулось, и он хмыкнул.

– Истрия – наша страна. Ты же воевал за меня, забыл?

– Не за тебя, а против твоей матери.

– Такая мелочность тебе не к лицу, ты же не лавочник какой, а поэт!

– Я – убийца, – тихо сказал Рантар, рассматривая в свете звезд выгравированный на металле цветок, подаривший ему столько разочарований. Смерти, которые он принес своим соотечественникам, заполонили все перед глазами.

– Убийца с душой поэта. Пусть будет так, – Эстебан облокотился о перила балкона и сделал вид, что любуется звездами.

– Ты так и не ответил, что тебе нужно.

– А что, куда-то торопишься? Увидеться с Семером?

– Говори нормально, Эстебан. Ты больше не король, а я не твой защитник. Я сыт вашей семейкой по горло, и если тебе есть что сказать – говори.

– Узнаю черного тюльпана. Знаешь, я рад. Видела бы тебя сейчас моя Элен, то была бы рада не меньше. О деле так о деле. Нет, я не знаю, где Семер. Меня бы тут не было, если бы знал.

– Ага. Так, значит, все это ты делаешь, чтобы я просто помог тебе его найти?

– Нет, все это я делаю, чтобы вернуть то, что мое по праву, – лицо Эстебана стало жестким, как камень. Тонкие губы сжались так, что их было почти не видно. – Страна в руках моей матери или брата, как священные тексты в руках шлюхи, – не то, что нужно людям. Ты поможешь вернуть прежний порядок, а я помогу тебе вернуть сына. И все в выигрыше.

Рантар покрутил в руках топор, следя за тем, как переливается в лунном свете металл. Он не привык полагаться на других, но сейчас пригодилась бы любая помощь. Даже такого человека, как Эстебан.

– Почему сейчас? Ты мог обратиться ко мне куда раньше. Попытаться вырвать из когтей своей семейки.

– У меня были проблемы посерьезнее. Думаешь, после всего, что случилось, они бы просто приняли меня обратно? Она бы приняла? Тем более до поры я не знал, что именно и как она с тобой сотворила. Мне пришлось потратить много времени, чтобы узнать, но оно того стоило. Все, что нужно было дальше, – лишь выбрать правильный момент. Ты ведь знаешь: выбрать момент – половина успеха. Так всегда говорила Элен.

Слушая рассуждения принца, Рантар поморщился – как от гнилостного запаха, как если бы каждое слово скрывало за собой яд. Он знал: если потребуется, Эстебан использует его. Тому не было никакого дела до Фило. Или до кого-то, кроме себя. Короли – не те, кого стоит слушать. Но в то же время Рантара распирало любопытство, слова так и щекотали язык.

– И как же она сделала это? – сглотнув, спросил он.

Эстебан ухмыльнулся, как самодовольный уличный хулиган.

– Все просто. Магия.

У Рантара задергалось веко, и он сжал топор чуть сильнее, бросив взгляд по сторонам.

– Исключено. Магия веками находится под запретом. Королева карает за малейшие намеки на нее.

– Ха! Ты никогда не отличался наивностью. Как думаешь, в чем настоящая причина запрета? Так можно не бояться, что у тебя появятся конкуренты.

– Магия приносит хаос. Она неподвластна и разрушительна. Проще уздечку на пламя накинуть.

– Видимо, Доротея считает иначе. У тебя есть другое объяснение, как черный тюльпан, который еще вчера сражался с ней, готов целовать королевские ступни? Если у тебя и остались еще какие-то сомнения, то вспомни вкус ее поцелуя. Уверен, ты помнишь горечь, царящую в нем. И это явно не краска, которую она наносит на губы. Или вспомни, что она всегда угощала тебя вином, кроме прошлого вечера.

– Откуда ты знаешь? – Ему не удалось сдержать липкие лапы страха, схватившие тело.