Джим Моррисон после смерти - Фаррен Мик - Страница 20

При иных обстоятельствах подобное столкновение двух тел в пространстве могло бы спровоцировать серьёзный конфликт, вплоть до плазменного взрыва малой мощности. Но у этого мальчика не было никаких шансов против железной воли Сэмпл, тем более что в ней ещё и сохранилась коллективная энергия переноса. Её сознание захватило его сознание, полностью его обездвижило и вытеснило из тела. В то же время молекулы её тела подавили его материальную сущность, так что мальчик отправился прямиком в Спираль.

– Будешь знать, как стоять у меня на пути.

Она не почувствовала ни малейшего сопротивления с его стороны. Разве что – слабый намёк, вялый шёпот, но этого шёпота всё же хватило, чтобы его расщеплённое тело сохранило единственный орган, а именно половой член, и на какую-то долю секунды Сэмпл соблазнилась идеей, что будет забавно его сохранить. Это действительно будет прикольно – побыть мужчиной, но она тут же отбросила эту мысль, хоть и заманчивую, но непрактичную. Она сейчас находилась на чужой территории – незнакомой и, может быть, даже опасной, – и новизна ощущений мужского тела наверняка будет её отвлекать. А это чревато последствиями. Одной этой мысли хватило, чтобы перебить плавный ход изменений.

Душа мальчика освободила тело безо всякого сопротивления, зато тело яростно сопротивлялось. Мгновенное колебание Сэмпл привело к тому, что она превратилась в дородного блондинистого гермафродита, с пышной женской грудью, с пенисом и влагалищем, с высокой причёской а-ля мадам де Помпадур, пышными бакенбардами и явно запущенными прыщами по всему лицу. Но что самое неприятное: между двумя половинами её/его мозга образовалась огромная брешь. Неимоверным усилием воли она всё-таки восстановила своё привычное тело, убрала все мужские органы и синхронизировала работу обоих полушарий мозга. Но когда Сэмпл вновь стала собой, она поняла, что проблемы только начинаются.

Она вернула себе своё тело, но одежда осталась та, что была на мальчишке, хотя и подогнанная под женскую фигуру. В каком-то смысле это было и к лучшему. Ярко-красный костюм в стиле «Династии» был бы здесь явно не к месту. С другой стороны, тот наряд, что сейчас был на ней, создавал свои собственные неудобства. Сэмпл оглядела себя и увидела, что она была голой по пояс, если не считать широкого позолоченного воротника, отделанного ляпис-лазурью, который и близко не прикрывал грудь. Утешало лишь то, что все женщины были одеты так же. Похоже, в славном городе Некрополисе голые сиськи были в моде.

Дальнейшие наблюдения показали, что создатель Некрополиса был одержим вопросом, а как бы все это смотрелось, если бы религия, эстетика и культура Древнего Египта сохранились до конца двадцатого века. Создатель Некрополиса – очевидно, тот самый товарищ, который сейчас называет себя богом Анубисом, – творил свой посмертный мир явно по образу и подобию своих неуёмных фантазий изданную тему. В частности, женщины Некрополиса ходили по улицам с голой грудью, как это было принято в тринадцатом веке до нашей эры. Сэмпл ещё не приходилось бывать в местах, где сверкать голыми сиськами считалось абсолютно нормальным, и ей надо было к этому привыкнуть. И дело отнюдь не в притворной скромности или в каких-то нравственных предубеждениях насчёт явить миру свою обнажённую грудь. Когда они с Эйми разделились, она позаботилась, чтобы скромность и предубеждения остались с сестрой. Однако ей пришлось привлечь определённую гибкость и быстренько подкорректировать своё тело, чтобы его части, оказавшиеся теперь открытыми для всеобщего обозрения – и без поддержки бюстгальтера, – смотрелись как можно более привлекательно.

Потом она провела мысленную ревизию остального костюма, который ей, судя по всему, предстояло носить на всём протяжении визита. Костюм состоял из юбки с запахом с длинным, ниже колен, декоративным передником. Среди аксессуаров, безусловно, главенствовали вышеупомянутый позолоченный воротник и тонкий, позолоченный же венец в виде кобры, поддерживающий волосы – по-прежнему тёмные, но теперь ещё и донельзя кудрявые. На ногах обнаружились плетёные сандалии. Хотя зеркальца у Сэмпл не было, она нисколечко не сомневалась, что её макияж очень похож на грим Элизабет Тейлор в «Клеопатре». В общем и целом она являла собой футуристический вариант древнеегипетской фрески эпохи Рамзеса II. Сэмпл пока не решила, нравится это ей или нет, но с учётом сложившихся обстоятельств, когда тебе буквально навязывают внешний вид, всё могло получиться значительно хуже. А так, в общем, терпимо.

Разобравшись с собственной внешностью, Сэмпл приступила к осмотру местности. Похоже, она материализовалась на крытой площади наподобие атриума у длинного здания, больше похожего на тоннель из стекла и чугунных конструкций – типа викторианских железнодорожных вокзалов в золотой век парового двигателя, хотя, разумеется, никаких рельсов и поездов тут не было. По периметру мощёной пешеходной зоны стояли торговые палатки и стенды, а в центре располагалось что-то вроде бульвара с пальмами, расположенными в строгом геометрическом порядке, и массивными мраморными статуями древнеегипетских богов. Самые высокие из статуй – футов сорок, если не все пятьдесят, – едва не касались макушками закруглённой стеклянной крыши. Народу на площади было немало. Вид у всех был озабоченный. Все спешили по своим делам. Похоже, это вообще был донельзя деловой мир. А строение, должно быть, – торговый центр. Сэмпл нахмурилась и тяжко вздохнула:

– Вот так вот, с голыми сиськами – прямо в пассаж.

Конечно, торговые центры претерпели существенные изменения после смерти Сэмпл и Эйми, но Сэмпл изучила их очень подробно в ходе своих углублённых исследований культуры девушек из Долины. Конкретно этот торговый центр в Некрополисе относился к разряду «в состоянии упадка». Он создавал впечатление общей запущенности. За чистотой здесь, похоже, вообще не следили. И пахло здесь тоже противно – чем-то прогорклым. У Сэмпл даже глаза заслезились. Депрессивный серый свет едва пробивался сквозь грязные панели когда-то роскошной стеклянной крыши, а кое-где стёкол не было вообще. Пальмы либо уже зачахли, либо были на грани. Среди ровных рядов деревьев виднелись провалы – пустые кадки были похожи на пеньки от сгнивших зубов. По углам громоздились кучи мусора. Нездорового вида голуби-уродцы путались под ногами прохожих, и Сэмпл показалось, что среди мусорной кучи она даже видела крысу.

В полном согласии с окружающей грязью и явным упадком жители Некрополиса казались донельзя замороченными и напряжёнными, как будто заботы загробной жизни лежали на их плечах тяжким грузом. Интересно, подумала Сэмпл, сколько здесь настоящих людей, а сколько – игрушек, наподобие ангелов Эйми, сотворённых Анубисом себе на забаву. Одеты все – как в униформу. Совершенно одинаковые костюмы. И одинаковый макияж. Все – черноволосые, смуглые. Все примерно одного роста. И Сэмпл не заметила ни одного ребёнка. Это наводило на мысли, что большинство этих созданий – создания и есть. В смысле, что их создал Анубис. Причём создал по одному шаблону. И это очень встревожило Сэмпл. Как она успела заметить, у всех горожан без исключения на лбу был чёрный штрих-код, размером чуть больше почтовой марки – точно посередине лба, на три четверти дюйма выше переносицы. Такой высокотехнологический вариант кастовой метки индусов.

Из всего этого неизбежно следовал вывод, что решение посетить Некрополис было большой ошибкой. Поэта для Эйми здесь по определению быть не могло. В обществе, где граждане безропотно позволяют ставить себе на лоб штрих-код, поэты просто не живут. Да и способ её появления в этом месте, как говорится, оставляет желать. Могут возникнуть большие трудности, если не хуже. Слишком многие видели, как она билась с тем мальчиком за более-менее пристойный облик. Многие даже остановились, чтобы понаблюдать, как тело уличного мальчишки растворилось в мареве эктоплазмы, а потом сформировалось заново, сперва в облике нелепого гермафродита, а потом в виде высокой, красивой женщины. Подобные вещи случаются явно не каждый день, и кое-кто из очевидцев сего знаменательного события ещё долго стоял на месте, разинув рот, мешая Сэмпл незаметно смешаться с толпой.